— Из ресторана, помнишь? Заехать ко мне обещался, так я жду.

— Пришел? — еще не веря в удачу и боясь ее спугнуть, выдохнул Купцов. — Пришел или нет?

— Здесь… — Она засмеялась. Вместе с ее голосом долетали шум оркестра, звон посуды и сердитые женские голоса. — Я с кухни тебе звоню, не задерживайся.

— Сейчас буду, жди.

Положив трубку, Иван поглядел на Бондарева:

— Звонила Сокина. Официантка, которую задержали с облигациями, украденными на квартире Котеневых. Тот, кто с ней расплатился этими облигациями сейчас сидит в кафе.

— Едем. — Бондарев встал, открыл сейф. Убрал бумаги и достал из него кобуру с пистолетом…

— Я к Рогачеву. Надо взять машину, а ты позвони в отделение, пусть дадут ребят. Да предупреди, что он может быть вооружен, жилеты пусть наденут. И нам бы не мешало, да только где их сейчас возьмешь, на ночь-то глядя?..

* * *

Лыков заявился к Жедю в тот момент, когда Витек, пропустив стаканчик, с урчанием закусывал. Выйдя на звонок в прихожую и открыв дверь, он с удивлением посмотрел на Аркадия.

— Ты? — выковыривая пальцем застрявшее между зубов мясо, уставился на него Витек. — Случилось чего?

— Один? — заглянул в открытую дверь комнаты, вместо ответа поинтересовался Лыков. — Доедай и собирайся, — не терпящим возражений тоном велел он. — Я сейчас заезжал к Олегу, а его, дурака, нет дома. То ли загулял, то ли уже загремел. Давай пошевеливайся. И не лупай глазами, время не ждет.

Витек увидел в руках Аркадия разбухшую сумку. — Это чего? — кивнул он на нее.

— Жратвы на дорогу в Таганском купил, — проходя в комнату, объяснил Лыков, — хорошо еще, стали ночные магазины открывать. А до этого на работу мотался.

— После всех дел? — недоверчиво прищурился Жедь. — И охота тебе на работу гонять?

— Охота, — усаживаясь в кресло, буркнул Аркадий.

Хватит, поиграли, — решил он, — теперь выход на финишную прямую — либо пан, либо пропал! Вещи упакованы, лежат в сумке, там же парабеллум, патроны, деньги и продукты. Документы в кармане, квартиру запер, ключи взял, свет и газ выключил. Заехал по дороге к Витьку, на квартиру к Олегу Кислову, но того не оказалось дома.

«Ну и черт с ним, — спускаясь вниз, подумал Аркадий, — обойдемся без него. Времени в обрез, надо добивать Котенева».

— Куда поедем? — жадно доедая и набив полный рот, невнятно спросил Витек.

— К Мишке Котснеиу, — усмехнулся Лыков.

— Чего? — Жедь с трудом проглотил последний кусок и ошарашенно выпучил глаза. — Соображаешь, чего буровишь? Какие поездки за тыщи верст?

— На машине. Выведешь свою лайбу — и покатим. На чужой нельзя, засекут по дороге.

Витек сразу потерял аппетит. Он лихорадочно прикидывал, как бы половчее отказаться от поездки.

— Куда же на ночь глядя? — надеясь отговорить приятеля от бредовой затеи, промямлил Жедь.

— Зато трасса свободна. За пару-тройку дней управимся, еще поспеешь вернуться до приезда своих. Работа у тебя все равно не бей лежачего, по пути вывесишь табличку, что на базе.

И все дела! — как о давно решенном и обдуманном, ответил Лыков.

— Так я выпил! — сделал еще одну попытку Витек.

— Ночь на дворе, — нетерпеливо вздернул подбородок Аркадий. — Кому нужно проверять тебя? Потом проветришься.

— Может, самолетом? — прибирая со стола, несмело предложил Жедь. — Быстрее, а за бабки билеты перекупим в аэропорту. Ну, перекантуемся часа три, и улетим, а?

— С этой дурой? — Лыков, приоткрыв сумку, показал парабеллум. — Там же нас, как миленьких, повяжут, а у Мишки Котенева без стволов делать нечего. Надо его потрошить, понял? У него все, иначе не уехал бы. Живей, Витя, поворачивайся. За ночь сколько отмахать успеем!

Жедь бестолково закружился по комнате, хватая то одно, то другое. Выезжал он из города редко — разве что к родне в деревню, — но то совсем другое дело. Тут же едешь в неизвестность, и хорошо, если действительно уложишься в три дня, как обещает Аркашка. Но можно и не уложиться. Что брать: бритву, деньги, паспорт, старый тренировочный костюм, на всякий случай тапочки, запасную рубаху. Прихватить из холодильника пару пива?

— Сумка где? — не выдержав, Лыков начал помогать ему собираться. — Кидай навалом, потом разберем.

Заметив выставленные Витьком из холодильника бутылки с пивом, он взял одну, зубами открыл пробку и, запрокинув голову, жадно припал губами к горлышку.

— Пересохло в глотке, — отставив бутылку, пояснил он Жедю, — как от Таньки уехали, так и мотаюсь без передышки. Ключи от машины не забудь, возвращаться плохая примета.

Витек прыгал на одной ноге, не попадая в штанину. Наконец, он оделся, вышел на кухню, погремел там посудой и вернулся, держа в руках наган.

— Вообще, я его в приемном пункте прячу, — убирая в сумку оружие, сказал он, — а сегодня не заехал. «Жигуленка» куда девать? Он тут стоит, в переулочке.

— Доедем на нем до твоего гаража, — быстро сообразил Лыков, — там и бросим. Не боись, когда нашего миллионера выпотрошим, у тебя «мерседес» будет. Собрался? Пошли!..

— Щас, записку своим оставлю, — роясь в буфете в надежде отыскать карандаш и бумагу, откликнулся Жедь.

— Брось, сам раньше вернешься, — остановил его Аркадий.

— Тогда присядем на дорожку.

Присели. Уходить Витьку не хотелось, и он в оставшиеся минуты все еще старался придумать что-то такое, что заставило бы Лыкова отказаться от поездки. Но как назло в голове вертелись обрывки пустых мыслей о недопитом пиве, испорченном ужине и запропастившемся куда-то Олеге — хорошо, если тот действительно загулял, а вдруг повязали? Хотя когда его могли успеть повязать мильтоны? Да и на чем бы ему сгореть за короткое время, прошедшее после визита на квартиру Ставим? Втроем, конечно, поехать веселее, и Жедь предложил:

— Может, заедем еще разок к Кислову?

— Некогда, — отрубил Аркадий.

* * *

Пользовавшийся широкой популярностью в молодежной среде ресторанчик, в который повадился ходить обладатель украденных на квартире Котенева облигаций, Ивану никогда не нравился: шумный, бестолковый, похожий на зал ожидания вокзала, зажатый с двух сторон стеклянными стенами, он всегда был полон. Здесь часто затевались скандалы, а то и драки — милиция давно и, надо сказать, без особых успехов пыталась навести там порядок. Участковые называли его с презрительностью «гадюшником». Случалось, там приторговывали наркотиками, предлагали на ночь «девочек» или прижимали в углу приезжего простака и обирали до нитки.

Днем там обычно сонно и тихо, подают комплексные обеды, а вечером зажигаются разноцветные фонарики над эстрадой, гремит оркестр, распаренные официантки разносят вино и мороженое, жмутся в «танце» пары, часто однополые, звенят бокалы… На улице у входа, даже в трескучие морозы не убывает очередь желающих попасть сюда. Еще бы, известное место, в центре, на широком, продуваемом всеми ветрами проспекте, условная респектабельность которого соответствовала эпохе застоя.

Купцов знал, что известный проспект имеет этажи не только над землей, но и под ней — вниз уходили лестницы, ведущие во мрак длинных коридоров, облицованных серой бетонной плиткой, разорванной воротами складов, подсобных помещений, холодильников для продуктов. В этих коридорах-тоннелях, пробитых для хозяйственных нужд, свободно могли разъехаться два грузовика, а вдоль бетонных стен тянулись узенькие тротуарчики, на которых не разойтись и двум пешеходам. Когда смолкал шум наверху, оживали тоннели, принимая машины с товарами, продуктами, выпуская из своего чрева тяжело груженные мусоровозы — проспект готовился к новому дню — суетному, колготному.

Однажды Ивану пришлось заниматься делом, связанным с торговлей наркотиками, и он никак не мог понять, почему не удается взять с поличным дельцов наркобизнеса, облюбовавших себе в качестве рынка один из ресторанов на проспекте? Не мог понять до тех пор, пока не изучил все закоулки над землей и под ней. Система уловок, применявшихся наркоторговцами, оказалась простой и сложной одновременно: они находили покупателя, договаривались с ним о цене и исчезали, а потом появлялись вновь, и происходил обмен по известной схеме товар — деньги. Как выяснилось, торговцы подобрали ключи к дверям черного хода нескольких ресторанов и распределили роли — одни искали покупателей, а другие сидели с «товаром» в соседнем кафе. Договорившись о сделке, кто-то из наркоторговцев незаметно спускался к лестнице черного хода, открывал ее своим ключом и, пройдя пару пролетов вниз, оказывался в бетонном коридоре-тоннеле. Шел до другой двери, ведущей наверх, в соседнее кафе, где его ждали приятели. Отперев дверь, он поднимался в зал и брал у них порцию зелья, а потом проделывал обратный путь.