— Сергей Владимирович говорил мне о возникших осложнениях, — играя позолоченной зажигалкой, мягко улыбнулся Виктор Иванович Полозов. — Я просил бы вас еще раз подробно рассказать все с самого начала.

Полозов слушал не перебивая, только время от времени что-то записывал своим бисерным почерком. Вытянув шею, Котенев поглядел в листочек, лежавший на столике перед консультантом, и увидел столбец цифр, рядом с ним — малопонятные слова.

— Записать разговор моей жены с сыщиком, естественно, не удалось, а запись своего разговора с представителем уголовного розыска я привез, — закончил Михаил Павлович.

— Чудесно, — усмехнулся Полозов. — Скажите, что вы знаете о приходившем к вашей жене милиционере? Сколько ему лет, какое звание, как выглядит?

— Ничего, — развел руками Котенев. — Я же там не присутствовал. О приходившем ко мне могу рассказать. Рослый, даже большой по всем параметрам мужчина. Бондарев Александр Алексеевич. Должности и звания не знаю. Но судя по одежде и обуви, человек среднего достатка.

— Да… — Александриди поставил на столик поднос, налил в чашки кофе. — Кстати, Михаил Павлович, — уже собравшись отнести посуду на кухню, неожиданно сказал Лука, — нам сообщили, что вы вышли из дома с чемоданом. Собрались уезжать? Куда, если не секрет?

«Они действительно следят за нами, — понял Котенев. — Иначе откуда ему знать про чемодан? Или видел в окно, когда я его перекладывал в багажник?»

Медленно поднявшись, он подошел к окну, вроде раздумывая над ответом. Взглянул на улицу через тюлевую занавеску — окна выходили на улицу и, судя по расположению дверей, окна других комнат и кухни тоже. Значит, около его дома действительно выставлена охрана, наблюдающая за квартирой? Не станет же Александриди торчать у окна лестничной площадки, ожидая приезда гостя?

— Я ушел от жены, — не оборачиваясь, глухо ответил Михаил Павлович.

— И где теперь намереваетесь жить?

— У знакомой, — обернулся Котенев. — Дать адрес?

— Не надо, — усмехнулся Александриди, — я думаю, вы достаточно постоянны в своих привязанностях. Есть телефон. Я вам звонил туда.

— Да, помню, — согласился Михаил Павлович, вспомнив, как впервые услышал голос Александриди, позвонившего по телефону Тани Ставич. Ушлые ребята.

— Как Лушин? — поинтересовался Полозов. — Держится? Молодец. Надо подумать, как его подпереть в этой ситуации: все-таки несчастье с женой. А Хомчик?

«Ну, о Рафаиле я тебе никакой информации не выдам, — усмехнулся Котенев. — Самому пригодится».

— Хомчик? — переспросил он. — Трясется. Его тоже охраняют?

— Несомненно, — с любезной улыбкой заверил Полозов.

— Вы уже отдыхали в этом году? — словно невзначай поинтересовался Лука.

— Еще нет, — ответил Котенев. — До отпуска ли было?

— Зря, надо отдохнуть, — веско сказал Полозов. — Сейчас самое разумное — исчезнуть на некоторое время, хотя бы под предлогом отпуска. Сможете быстро оформиться?

— Попробую, — пообещал Михаил Павлович.

— Поможем, — заверил Виктор Иванович, аккуратно складывая листочек с записями и пряча его в карман пиджака.

«Встреча близится к завершению, — понял Котенев. — Посмотрим, что предложат напоследок».

— Поедете с Лукой, — начальственным тоном распорядился Полозов. — Есть место, где можно хорошо отдохнуть. К тому же там будет обеспечена полная безопасность.

— Хорошо. — Котенев встал, поняв, что беседа закончена.

Александриди проводил его до дверей, ласково и успокаивающе поглаживая по плечу и всячески выражая участие.

Пожав его вялую ладонь, Котенев вышел из квартиры. Развернув во дворе машину, погнал по шоссе за город, настороженно поглядывая в зеркальце — не тянется ли кто за ним? Примерно через час пути он свернул с шоссе на проселок. Еще минут десять — пятнадцать — и он въехал на усадьбу старого деревенского дома — заколоченный, с давно заросшим лебедой и полынью огородом, он стоял на краю единственной улочки. Потрогав поржавевший замок на дверях, Михаил Павлович открыл его и вошел.

За порогом дома пахнуло сыростью давно не топленного помещения и пылью, мохнатым серым налетом покрывшей убогую обстановку. Отыскав огарок свечи, Михаил Павлович зажег его и открыл крышку подпола. Осторожно спустился вниз по ветхим ступенькам. Небрежно откинув в сторону всякий хлам, освободил угол земляного пола погреба. Скинув пиджак, он поплевал на ладони и начал копать. Через полчаса лопата заскрежетала по металлу. Встав на колени, Михаил Павлович разгреб руками землю и вынул небольшой железный ящичек с ручкой. Достав из кармана связку ключей выбрал один и вставил в замочную скважину ящичка, повернул и чуть приоткрыл стальную крышку — все на месте. Заперев ящичек, он отнес его к машине и бережно спрятал в «дипломат» с наборным замком…

Уже поздно ночью он позвонил в двери Ставич. Открыв, она ахнула:

— Господи! Ты не пьян ли? Весь в глине, в грязи!

— Потом, все потом, — отстраняя ее, пробормотал Котенев, внося в прихожую чемодан и тяжелый «дипломат». — Грязь — ерунда, отчистим. Главное, я к тебе перебираюсь насовсем…

* * *

Слушая запись разговора Бондарева с Котеневым, консультант фирмы Виктор Иванович потягивал сваренный Александриди кофе и морщился от неудовольствия. Сидевший напротив грек, заметив это, спросил:

— Не нравится кофе?

— Не нравится разговор, — вздохнул Виктор Иванович. — Они идут по следу, а наш недоумок распинается.

— Плохо, — согласно покивал грек, достав пилку для ногтей и занявшись маникюром. Полозов сердито заметил:

— Брось ты… Закажи билеты на самолет. Пора его убирать отсюда. Глаз не спускай, влезай ему в душу, вытягивай остальные деловые связи, о которых он пока молчит. Пересидите пока, а там станет видно.

— Охрану снять?

— Успеется, — буркнул Полозов и приказал: — Картотеку!

Лука быстро вскочил, снял с полки книжного шкафа несколько томов и, запустив руку в тайник, вытащил узкий длинный ящичек. Принес, поставил на стол перед Полозовым. Тот надел очки и начал перебирать холеными пальцами карточки.

— Не то, опять не то, — тихонько приговаривал он до тех пор, пока одна из карточек не привлекла его внимание. Вытащив ее, он прочитал текст и бросил ее на стол перед собой: — Вот это и есть наш основной противник!

— Купцов Иван Николаевич, — прочитал Лука. — Полагаете?

— Больше некому, — криво усмехнулся Полозов. — Он работает у Рогачева, мечтающего со временем передать ему отдел. Сам Иван Николаевич крепкий профессионал, служил в центральном аппарате, потом был направлен в Прибалтику, но при первой возможности вернулся сюда.

— А Бондарев? Он у нас появлялся в двух случаях, — щурясь от дыма зажатой в углу рта сигареты, заметил грек.

— Купцов пока старается держаться в тени, — объяснил Виктор Иванович. — Бондарев служит с ним в одном отделе и тоже работает по этому делу. Сейчас в первую очередь надо нейтрализовать самого Купцова. Доставай корки!

Лука принес скоросшиватель, приготовил ручку и бумагу.

— Пиши на корках, как всегда, — велел Виктор Иванович. Лука старательно вывел на обложке скоросшивателя: «Купцов И.Н. — парализация активности».

— Бомбить анонимками? — деловито спросил грек.

— Нет, — поморщился Полозов, — тут надо чего потоньше. Сейчас необходимо дело у него забрать, чтобы получить передышку. Купцов, как я понимаю, не только бандюгами интересуется, а начал лезть в частные дела Котенева и Лушина. Вот что страшно!

— А если дело отдадут Бондареву?

— Найдем и на него управу, — отмахнулся Полозов. — Посмотри, кажется, Купцов разведенный? Очень хорошо. В каком он там городишке в Прибалтике сшивался? Срочно найди человека, связанного с теми местами. Понял? Срочно! И добывай любые компрометирующие материалы на Бондарева и Рогачева. Как только ударим по Купцову, все должно быть готово и для этих. Рой им яму, Лука, только поглубже. Надо успеть до отъезда Котенева. Его дело должно летать, как волан над сеткой, от одного исполнителя к другому. Сторожу скажи, что гонорар за бандитов, вставших нам поперек дороги, удваивается. Но хотя бы одного из них надо взять живым. Хочу послушать, как они Михаила Павловича высчитали.