— Само собой. Благо предыдущий судовладелец заботливо оставил нам запас вкусной газировки. Сколько надо выпить, чтобы ты мог ей потыкать пальцем в башку?

— Эта женщина весит самое многое килограммов пятьдесят, так что пары стаканов будет достаточно. Но вы уверены, что она захочет?

— Эй, Лысая, ты всё слышала, я знаю. Решать тебе. Может, ты орёшь ночами от невыразимого восторга бытия, или тебе просто нравится слушать свой голос. Но, если моё предположение верное, то тебе стоит прибегнуть к услугам медицины. Раз уж они так удачно подвернулись. Опять же, я, наконец, высплюсь… Вот, ставлю бутылку за дверью. Это примерно пара стаканов и есть. Поступай, как считаешь нужным.

Дверь приоткрылась совсем чуть-чуть, так, чтобы в щель пролезла худая рука. Бутылка исчезла внутри, послышалось шипение выходящего газа.

— Приятного аппетита, Лысая! — сказал Ингвар заботливо. — Спокойных снов.

***

— Ну, что скажешь, док?

— Шрамы на её голове носят медицинский характер. Это следы двух масштабных трепанаций со вскрытием черепной коробки. Я затрудняюсь сказать, какие именно манипуляции потребовали удаления таких больших кусков черепной кости, причём в разных местах. Настолько инвазивные операции — большая редкость, а я не нейрохирург. Но ваше предположение, что у неё сильнейшие ночные мигрени, не лишено оснований — такие масштабные вмешательства редко проходят бесследно. Есть и следы более поздних травм ударного характера, но они не привели к повреждениям черепа. Хотя, конечно, наличие внутричерепных гематом или опухолевой активности не исключено. Я бы даже предположил, именно они являются причиной болей, если бы не одно очень странное обстоятельство…

— Какое?

— Контактные площадки.

— Ты о чём?

— В нижней части левой и правой височных костей вживлены миниатюрные электроды. Они выведены через кожу за ухом и почти не видны. Как плоские головки крошечных гвоздиков.

— «В детстве мне в голову вбили гвоздей люди добрые…» — процитировал задумчиво Ингвар. — И для чего это может быть?

— Откуда мне знать? Я не слышал о введении людям в головы каких-либо устройств. Не думал, что это вообще возможно на современном уровне развития медицины.

— А если предположить?

— Ну, первое, что приходит в голову, — для воздействия на определённые участки мозга электрическим током. Это перспективная технология, при помощи которой надеялись вылечить некоторые расстройства, в том числе некупируемую медикаментозно агрессивность. Были предположения, что прямое электрическое воздействие на мозг, при условии подбора определённой частоты и амплитуды импульсов, будет как бы «разряжать» зоны напряжённости в коре, вызывающие неадекватное поведение. В целом, это может быть менее травматичным для организма, чем седативная химия и гормональная терапия. Меньше побочных эффектов.

— По ней не скажешь…

— Я просто предположил! Читал в медицинском журнале, но там опыты ставили на крысах, до практического применения были годы исследований.

— А почему она не может говорить?

— Физических нарушений речевого аппарата я не увидел. Возможно, повреждён речевой центр в мозгу.

— Это пройдёт?

— Понятия не имею. Мозг умеет выстраивать новые нейронные связи в обход повреждённых участков, так что я бы сказал, что шансы есть.

— Однажды она сможет нам рассказать, кто и почему так с ней поступил. А что делать с её мигренью?

— Я дам анальгетик-спазмолитик в таблетках, пусть принимает на ночь. Может быть, поможет.

— Может быть?

— У меня нет возможности заглянуть в её голову, — возмутился врач. — Разве что снова вскрыть череп. Но я не обладаю достаточной квалификацией для таких операций. Кроме того, у нас нет надлежащего операционного оборудования и некому ассистировать. Так что, уж извините, точного диагноза не будет. Попробуем облегчить её страдания хотя бы симптоматически.

— Не обижайся, док, я всё понимаю. Я отойду, выпихивайте тушку в коридор. Отнесу в каюту и буду надеяться, что она проспит хотя бы ночь. У меня от её криков уже у самого мигрень скоро начнётся.

— Кто она вам, Ингвар? — спросил доктор, выталкивая из каюты импровизированную каталку.

— Приблудилась. Навелась на пацана и не отстаёт. Я думаю, что она потеряла сына примерно такого же возраста, и сработало замещение.

— Знаете, вряд ли, — ответил Стефтан с сомнением. — Я не проводил гинекологического обследования, но при общем осмотре по косвенным признакам предположил бы, что она не рожала.

— Вы уверены?

— Уверенность может дать только ревизия шейки матки. Вы считаете, что её стоит провести?

— Нет, не надо. Она на такое не подписывалась, ещё решит, что мы нехорошо воспользовались её беспомощностью. Какая, в конце концов, разница? Причины не так важны, как следствия. Живём-то мы с ними…

Глава 6. Добрый доктор Айболит

— Ну, что тебе сказать, пацан… Загадка трепетных чувств, которые питает к тебе Лысая, остаётся неразрешённой. Наш доктор считает, что детей у неё не было. Моя версия о том, что ты напоминаешь ей сына, отправляется в сортир, то бишь в гальюн. А ведь выглядело очень логично! Бывает и так. Судя по всему, кто-то здорово покопался в её мозгах, причём, в самом буквальном смысле. Мало ли что там замкнуло вбитыми в черепушку гвоздями? Сейчас она лежит, объята сном, а тебя я буду учить отдавать якоря на этой посудине. Тут всё электрическое, знай кнопки дави, но плюсик в карму палубного матроса это тебе даст. Вечереет, будем становиться на ночлег. Можем себе позволить — судно ходкое, идём быстрее, чем я рассчитывал. А ещё у нас теперь есть очень приличная карта, можно прикинуть, сколько нам осталось. И знаешь, что, пацан? Не так уж много. Уже довольно скоро ты пожалеешь о комфорте каюты и возможности пожрать свежей рыбки, вместо этого вспоминая, каково топать с утра до вечера ножками. Спойлер: удовольствие так себе. Завтра у нас пробный медицинский день — наш самоходный медпункт будет принимать первых пациентов. Видишь вон ту выгородку на левом борту? Да, из говна и фанеры. Выглядит как гибрид пляжной раздевалки с католической исповедальней, исполненный в дизайне сельского сортира. А что ты хотел? Я не столяр, а материалы те, что нашлись в трюме. Нам ещё повезло, что Зорян был барахольщик. Зато так доктор и пациент смогут общаться в почти интимной обстановке, при этом не видя друг друга. Утром испытаем — если верить карте, река ниже проходит через небольшой город. Насколько я разобрал заметки Зоряна, там по развалинам осталось немало выживших, и наш «доктор Айболит» жаждет их осчастливить своим медицинским обслуживанием. Почему «Айболит»? Ну, это сказка такая. Иди, умывайся, чисти зубы — пока коридор свободен от нашей лысой церберши, — и я тебе расскажу, что вспомню. Там всё в стихах было, так что у меня куски с детства в голове застряли. Правда, не уверен, насколько точно…

— Готов? Ну-ка, предъявить шею к осмотру! Мда… Мог бы помыться и тщательнее. Ладно, сделаем поправку на апокалипсис и будем считать, что санминимум соблюдён. Укладывайся. Итак, сказка про доктора Айболита, как я её запомнил. Ну, для начала, этот доктор был не доктор, а ветеринар. Как Митрид, только не такой мудак. Лечил всяких зверюшек, как домашний скот, так и дикую фауну.

«Приходи к нему лечитьсяи жучок, и паучок,и корова, и волчица,и какой-то там бычок.Коль отравы ты напился,если тянет на толчок,от поноса исцелитдобрый доктор Айболит».

— Ну, или как-то так. Я дословно не помню. В книге никак не поясняется, оказывал Айболит медицинские услуги на платной основе или как наш доктор, из чистого гуманизма. Может, брал натурой, как знать. В сказке в основном перечисляются диагнозы:

«И пришла к Айболиту лиса:«Мне впрок не пошла колбаса».И пришёл к Айболиту барбос:«Меня укусил утконос!»И пришёл к Айболиту медведь:«Я начал ужасно пердеть!»И пришёл к Айболиту осёл:«Пробил я копытом танцпол!»