– Это Миргород, Ярослава. Ты будешь гостьей местного князя, Велеслава.

– Зачем? – цежу я сквозь зубы.

– Он ждал тебя. Мы все ждали.

– Опять говоришь загадками?

– Мы остановимся в палатах князя. Ты будешь почетной гостьей.

– Еще раз – зачем? Хватит недомолвок. Мне нужны ответы.

– Ты их получишь. Обещаю.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты бесишь?

– Нет, – опасно улыбается он, – не рискуют.

Сцепляю зубы и жестко давлю нарастающую панику. Истерика не поможет, надо постараться сохранить рациональное мышление. Подождать. Нужно подождать и собрать информацию. Это единственное, что я сейчас могу. Реветь при посторонних – не мой профиль.

Трогаемся. Неторопливо съезжаем с холма. Мерно проходим через деревянный мост, далее дорога расширяется к подъезду в город. Внушаю себе, что я сторонний наблюдатель. Это кино, такое глубокое, сверхчеткое 3Д. Так проще, разум никак не хочет смиряться, с происходящим. Ему легче поверить в гипноз, наркоту или визуальные эффекты инопланетян.

Начинается ремесленный посад: деревянные срубы, сначала полуземляные, потом во весь рост, кое-где огороженные невысоким плетнем. Объезжаем по краешку торжище, на котором идет бойкая торговля. Судя по размеру города – эта торговая площадка не единственная в городе, но крупная. Бойко, шумно, много запахов – еды, металла, скотины. Въезжаем в ворота. Суровые стражники, едва глянув на Драгомира, уважительно кланяются.

За воротами начинается город. Более нарядные и просторные избы, крытые тесом, а не соломой. Жители одеты в одежду поярче, больше украшений на женщинах. Поплутав по запутанным улицам, подъезжаем к воротам в детинец – район знати. Проезжаем беспрепятственно, стража уважительно кивает, видимо моих попутчиков здесь знают. Начинают попадаться дома за высокими заборами, которые иначе как «хоромы» не назвать: 2-3 этажа, башенки, балкончики. Но на самом высоком участке выделяется отдельный, выстроенный с молодецким размахом особняк, крыши башенок которого отделаны то ли медью, то ли позолоченными листами. Такие амбиции могут быть только у самого главного – у князя. Его палаты отделены отдельным частоколом, у которого также стоит на страже охрана. Беспрепятственно минуем и их. Просторный двор, туда-сюда снуют дворовые слуги. В лаптях! Беззастенчиво пялюсь на плетенный раритет. Подъезжаем к нарядному широкому крыльцу. Помимо слуг, принимающих коней, выходит дородная женщина:

– Здрав буди, волхв.

– И тебе не хворать, Малка. Я к князю. Гостья со мной важная, устроить ее на женской стороне, но с отдельным входом, подальше от хором княгини. Девку приставь толковую и расторопную, – его голос так холоден и бесстрастен, что я невольно вздрагиваю и поворачиваю голову, чтобы проверить, что это тот самый Драгомир, что ел со мной похлебку из одного котелка.

– Все сделаю, Ведающий.

– Иди с ней, Ярослава. Отдохни пока. За тобой придут позже.

– Зачем?

– Увидишься с князем и получишь ответы на свои вопросы.

– Особенности этикета?

– Постарайся не хамить, как мне.

– Что? – взрываюсь я.

Вместо ответа он раскатисто хохочет, расслабленное лицо мгновенно делает его моложе. Чтобы хоть как-то выместить злость, протягиваю руку и ощутимо дергаю за прядь белых волос. Он резко осекается и с изумлением смотрит на меня. Нагло показываю ему язык и спрыгиваю с лошади. А нечего надо мной смеяться, девочки этого не любят.

Отстегиваю притороченный рюкзак, на прощание машу сопровождающим воинам рукой и ухожу за дородной ключницей. У женщины круглые глаза от моей выходки, но она слишком вышколена, чтобы задавать вопросы гостям, пусть и в странной, пропыленной одежде. Поднимаюсь на крыльцо. Идем какими-то лабиринтами, без путеводителя не разобраться: комнаты, переходы, галереи. Стараюсь запомнить дорогу, но с первого раза сложно. Сворачиваем в один из переходов и через очередные сени попадаем сначала в просторную светлицу, из которой ведут две двери. Домоправительница открывает их поочередно:

– Опочивальня.

Проходит дальше, я вслед за ней.

– Помывочная. Такие только в доме князя да ближних бояр. Заморский мастер делал, – видимо хотела меня впечатлить техническим прогрессом. Захожу вслед за ней. Комната небольшая, в центре большая деревянная лохань, у бортика которой подобие крана с поворотной задвижкой. Подхожу, небрежно поворачиваю. После некоторого шума начинает идти вода.

– Только холодная? – не удерживаюсь от шпильки. Уж больно самодовольное у тетки лицо.

– А какая ж еще?

– У меня дома горячая и холодная подается.

– А как это так, госпожа? Из печи? – изумляется Малка.

– Это рабочим знать надо – как. А я – просто пользуюсь.

После этого домоправительница заметно присмирела и перестала недовольно коситься на мою одежду. В светлице есть еще отдельная кладовая, а в комнате опочивальни – сундук, на котором, как мне сказали, будет спать служанка. Ох, профсоюза на них нет! Опасливо косясь на меня, экономка быстро ретировалась, пообещав прислать девку в услужение.

Когда она ушла, я устало присаживаюсь на кровать. Крепко сколоченная, но узкая, с украшенными затейливой резьбой изголовником и изножьем. Поверх настила из переплетенных ремней уложен матрас, перина и все это великолепие укрыто цветным расшитым покрывалом. Подушка одна, на вид – перьевая. Осматриваюсь по сторонам: стены расписаны яркими цветами и птицами, в углу два кресла, стол и сундук. На деревянном полу ковер, одну из стен занимает русская печь, которая одним из своих изразцовых боков выходит в светлицу.

Снимаю сапоги, и вытягиваю усталые ноги. Сюр какой-то! Я – в ПА-ЛА-ТАХ. Да еще и княжеских. В древнерусских, мать их, палатах! Мозг отказывается принимать то, что видят глаза. Еще немного и начнется раздвоение сознания: верю-не верю. Даже для программы «Розыгрыш» размах слишком велик. Да и кто я такая, чтобы меня настолько правдоподобно разыгрывать?

Раздается осторожный стук в дверь. В открывшуюся щель просовывается круглолицее лицо. Глаза испуганные, но вздернутый нос и смешливый рот выдают в ней болтушку.

– Заходи.

Девушка протискивается в проем. На вид лет четырнадцать, но вполне сформировавшаяся. Невысокого роста, веснушки, светло-русая коса, сарафан, лапти. Натюрель а ля-рюс.

– Доброго здоровьица, госпожа.

– И тебе. Как звать?

– Смеяна. Но все Смешкой кличут.

– Ярослава. Смешка, мне помыться и перекусить нужно.

– Ой, я сейчас кликну чернавок – воды нанесут. Здешняя печь только растоплена. А съестного сама принесу. Чего желаете?

– Главное, чтоб горячее было. И попить.

– Взвару или сбитня?

– Э… давай на твое усмотрение.

Прислужницы с бадьями горячей воды в руках появляются через несколько минут. Когда ванная наполнена, я со вздохом погружаюсь в нее – вот оно, счастье. Все остальное – потом, сейчас нужно смыть пыль и усталость и вновь почувствовать себя человеком. Я с наслаждением мою голову, намыливаю тело. Релаксирую, пока не начинает остывать вода. Нехотя все же встаю на ноги, начинаю промокать лицо захваченным родным полотенцем. Внезапно раздается изумленное ойканье. Резко опускаю руки и поднимаю глаза: Смешка на пороге с отрезом ткани в руках смотрит на меня как на привидение.

– Что такое?

– Госпожа… у вас там… волос нет!

– Ну и..? – недоумеваю я, вытирая плечи и живот. Надеюсь, здесь за эпиляцию на кострах не жгут?

– А почему? – растерянно шепчет девушка.

– Удалила.

– Как же это? Чем?

– Лазером. Ты чего зашла?

– Я… полотно вытереться принесла. И поснедать ужо на столе. А что есть лазер?

– Э-м… молнии такие, маленькие только.

– Ой, мамочки! Больно наверное?

– Не больно. Главное – навсегда.

Надеваю длинную футболку и свежие трусики. Служанка продолжает смотреть на меня как на экспонат. Не сразу доходит, что дикий интерес вызывает белье. Прикидываю, что, судя по одежде и архитектуре, на дворе примерно параллельный 10-12 век, т.е. трусов тут наверняка не изобрели. И у всех все «дышит». Усмехаюсь и выхожу из купальни. Смешка, как привязанная, семенит за мной, теребя косу. На столе в горнице стоит поднос, на котором миска с чем-то мясным, ломоть хлеба и кружка с горячим.