Вновь набираю номер, вновь в трубке отбиваются цифры, провисает тишина. Длинный гудок. От скуки начинаю считать гудки. Первый. Второй. Третий. Четвёртый. Пятый. Шестой. Седьмой. Красивая всё-таки цифра – семёрка. Как-то так получилось, что вся жизнь меня с ней связала по рукам и ногам. А меж тем уже двенадцать. А потом тринадцать. Тоже неплохое число, кто-то его считает приносящим несчастье, другим оно приносит удачу. Четырнадцать. Пятнадцать. Снимают трубку, что-то бубнят. Рефлекторно жму на кнопку выключения, надеясь, что не туда попал.

Затяжно пиликал будильник. Медленно открываю глаза; в предрассветных потёмках мир казался расплывчатым и неярким, будто картинка в старом телевизоре. Сумеречный рассвет, дымка на полях, когда в сон вклиниваются резкие звонки будильника, когда знаешь, что уже не уснуть, что сон отброшен, когда лежишь в постели, ловя ускользающие моменты чудного видения – тогда считаешь себя счастливым человеком. Я также грезил иногда, что-то пробивалось изнутри, фантазия строила немыслимые ситуации и пейзажи, но вот лицо всегда ускользало, лишь где-то внутри оставалась режущее чувство, что лица нет, что это подвох и мне не найти того, что я ищу.

А потом внезапно, как кирпичом в поле по голове, как вспышка солнца из-за дождевых туч, появилась она. Тогда я не знал, да и не мог предполагать, что ситуация может дойти до того, что случилось. Сейчас у меня не очень много времени, однако, думаю, этого будет более чем достаточно, к тому же я быстро пишу. Я расскажу этим листам бумаги всё, что сочту нужным рассказать, а потом пойду, ибо более меня здесь ничто и никто не держит, скорее наоборот.

Началось это всего пару-тройку дней назад, как раз когда выглянуло солнце и наконец перестали лить дожди, природа будто подготавливала почву. Я и моя довольно обширная семья живём за городом, в небольшом коттеджном посёлке. Здесь довольно мило, дружелюбные люди, хотя у каждого какие-нибудь странности. Год назад родители приобрели дом здесь, дом большой, рассчитан на три или четыре семьи, однако большую часть времени тут проживаю я и мои мама с папой. Только изредка на несколько дней или недель приезжают два моих старших брата, один дядя и друг семьи – Сергей. Он вообще молчалив и не влезает в наши семейные разборки, если таковые случаются; основная задача, которую он перед собой сам поставил – это развлекать нас по мере возможностей.

Родители мои уже довольно старенькие, им под шестьдесят лет, однако у них ещё много пороха в пороховницах; этакие живчики. У меня есть два старших брата, один из них старше меня всего на год, но ещё с детства он пытался руководить мною, и вообще ставил себя выше всего. Однако, что-то я заболтался.

День начался, как всегда начинаются дни во время летних каникул – ты просыпаешься согласно чёткому расписанию, к которому привык за год учебный, а потом делаешь всё, лишь бы не работать. Родня обещала на днях заехать погостить, да и сами мы недавно въехали, посему повсюду валялись неразобранные тюки с вещами, и мебель стояла не на своих, а в самых неожиданных местах. Родители с утра ушли на пешую прогулку в город, за покупками и прочим, что может пригодится, оставив на мне хозяйство.

Тут, наверное, стоит немного рассказать о себе. Мне 19 лет от роду, росту высокого – под 185 сантиметров, соответственный вес около 90 килограмм. Все друзья, каковыми я их считал, звали меня толстым и, хотя со временем они стали избегать называть меня так впрямую, я читал это в их глазах. Что ж, спасибо им на этом.

Когда родители ушли, я пытался читать какую-то книжку, завалявшуюся в недрах фанерного шкафа, однако это было настолько нужно, что я стал засыпать. Примерно через час с улицы донёсся грохот вперемежку с криком и скрипом. Через полминуты я был уже на улице прям так в домашней одежде – старых трениках и не застегнутой рубашке; на улице были сломаны старые хлипкие ворота, которые мы так и не удосужились заменить. Рядом стоял местный дурачок, которого по легенде уронили в детстве в прорубь, после чего у него и наметилось отставание в развитии: он пускал слюни, ничему не мог научиться, постоянно бубнил себе что-то под нос. В руках у него был ломик и сломанный замок. Заприметив меня, он как-то надтяжно хихикнул, побросал всё и убежал.

Надо заметить, что в дом напротив несколько дней назад въехали наши новые соседи – супружеская пара, в среднем на 15 лет младше моих родителей. У них тоже был поломан забор, и они явно были в лёгком недоумении. Сам не знаю почему, но я решил, что надо прояснить им ситуацию.

Не знаю, бывают ли ангелы, и спускаются ли они на землю, но в тот момент, когда я открыл их калитку, мне показалось, что я увидел одного из них. Мир вокруг вдруг окрасился в серый цвет и затемнился, лишь она одна была на фоне этого – белый ореол, и будто никого больше не было. Я смотрел на неё, будучи не в силах что-либо сказать: её лицо, её волосы, её глаза. Да! Я не знаю, о чём я тогда думал, мысли путались, не в силах соплестись в одно целое, а она смотрела на меня, а я на неё. Я боялся моргнуть, а вдруг она пропала бы, оказавшись видением, и я бы её больше не увидел.

Она – идеал, который я до сих пор не в силах описать, нет ещё таких слов для описания такого великолепия. Мы просто стояли и смотрели друг на друга. А потом вышли её родители и ещё какая-то немиловидная женщина, как позже выяснилось – это была её тётя, тучная потная туша с липкими руками двигалась по земле в мою сторону. Как внезапная стена она вернула меня на землю, мой ангел тоже отвернулся. Её родня обступила меня, ибо я что-то заговорил по теме поломанного забора. Не помню, что это было, я просто плёл всё, что шло в голову, лишь бы ещё хоть несколько лишних секунд побыть на одной территории с совершенством. Её звали Аней.

Позже она пришла ко мне домой. Не знаю почему, но я ждал её, ждал, что она придёт, и она пришла. Это было как во сне – она свободно и без приглашения вошла в дом, и я также свободно встретил её и провёл к себе в комнату, попутно извиняясь за беспорядок, но она, кажется, не обращала на него внимания, лишь ради приличия заметив, что вокруг небольшой беспорядок. Аня двигалась по дому свободно, будто уже была здесь, хотя призналась, что видит этот дом впервые.