Они временщики, их задача нажиться и не упустить власть. А народом они жертвуют, как разменной монетой, кидая в обмен на собственное благополучие и безопасность наркотик патриотизма».
Видимо, наркоторговцы таким специфическим дурманом не простили открытого вызова, брошенного основам их власти, и рука наемного убийцы настигла известного правозащитника вместе со студенткой 5 курса факультета журналистики МГУ, внештатным сотрудником «Новой газеты» Анастасией Эдуардовной Бабуровой (1983–2009) прямо в центре Москвы. Оба скончались от выстрела в голову 19 февраля 2009 г. Вечная память этим замечательным людям. Появление поколения молодых россиян, которые даже ценой своей жизни говорят нет национализму, свидетельствует о том, что Россия отчаянно сопротивляясь начинает расставаться с Русской Системой. Во всяком случае как отмечают авторы статьи «Вперед нельзя назад»: «Исторически сложившийся русский тип культуры, русскость как неэффективный способ мыслить, принимать решения и действовать уходит с исторической сцены».
Таким образом, национализм, скрывающий все свои смердящие пороки под личиной отличающихся внешней благопристойностью чувств патриотизма — смертельная опасность для любой державы. Особую опасность он представляет для стран начисто лишенных правовой культуры. Население этих стран, как правило, поражено трудноизлечимой болезнью, которая именуется ксенофобией. Одной из самых опасных разновидностей этого недуга, который вместе с тем получил самый радушный приём в Украине, и посвящается следующий параграф.
2.2. Роль невежества в «созидании» Украины
Приступая к исследованию вынесенного в заголовок вопроса, мне на память пришла запись, оставленная 2 июля 1942 г. в своём дневнике выдающимся украинским кинорежиссёром А. П. Довженко. Очевидно, подводя итоги каким-то своим длительным наблюдениям, внутренним переживаниям и мучительным размышлениям, он писал: «В чем-то самом дорогом и важном мы, украинцы, безусловно, народ второстепенный, плохой и ничтожный. Мы глупый народ и невеликий, мы народ бесцветный, наше как бы друг к другу неуважение, наше отсутствие солидарности и взаимоподдержки, наше наплевательство на свою судьбу и судьбу своей культуры абсолютно поразительны и… не вызывающие к себе ни у кого добрых чувств, ибо мы их не заслуживаем. Вся наша нечуткость, трусость наша, предательство и пилатство, и грубость, и дурость… являются, по сути говоря, совершенным обвинительным актом, являются чем-то, чего история не должна нам простить, являются чем-то, за что человечество должно нас презирать, если бы оно, человечество, думало о нас. У нас абсолютно нет правильного проецирования себя в окружении действительности и истории. У нас не государственная, не национальная и не народная психика. У нас нет настоящего чувства достоинства, и понятие личной свободы существует у нас как что-то индивидуалистическое, анархическое, как понятие воли (отсюда индивидуализм и атаманство), а не как народно-государственное понимание… свободы, как осознание необходимости. А Украина наша вечная вдова. Мы вдовьи дети». Ознакомившись с этими ошеломляющими откровениями, невольно задаешься вопросом: что заставило глубоко порядочного, думающего и, несомненно, горячо любящего Украину человека написать столь горькие и удручающие строки? А что понудило с не меньшей горечью уже спустя 65 лет утверждать то же самое моего умудренного жизненным опытом и достигшего высоких державных постов собеседника, разговор с которым я упомянул в начале Введения к этой книге?
Представляется, что ответ на сей роковой вопрос уж точно не найти на страницах современных учебников истории Украины, поскольку их авторы без тени сомнения подают прошедшее преимущественно в виде состряпанных ими на скорую руку мифов и продиктованных очередной партией власти легенд. Далеко неслучайно один из наиболее популярных украинских публицистов именовал их «учебниками национальной фальши». В какой-то мере авторов оных вполне можно понять, ибо подлинную историю Украины, как заметил некогда украинский историк, писатель и государственный деятель Владимир Кириллович Винниченко (1880–1951), «невозможно читать без брома». А какая держава пожелает своим детям пить «бром» при ознакомлении с историей своего этноса? Но последнее вовсе не означает, что на смену «брому» должен прийти «опиум». Использование сего одурманивающего вещества при постижении своей истории грозит нам полным забвением своего прошлого и, соответственно, абсолютной неразборчивостью к нашему европейскому будущему. В вопросах подобного рода никто не вправе грешить против истины, откровенно пренебрегая своей научной совестью и ответственностью перед будущими поколениями!
По всей видимости, чтобы адекватно оценить реалии современного бытия, необходимо оглянуться назад, углубиться, насколько это возможно в рамках настоящего исследования, в историю многострадального полиэтнического населения той территории, на которую ныне распространяется суверенитет Украины. Основополагающая роль в этом процессе познания отводится постижению той исторической почвы, на которой сформировались те особенности менталитета, которые произвели столь удручающее впечатление на А.П. Довженко и иже с ним. Думается, что в силу именно той специфики восприятия окружающей действительности, о которой предупреждал выдающийся кинематографист, мы в значительной степени и обязаны многими невзгодами своей жизни.
Одной из самых проблемных тем настоящего исследования стало познание исторических корней менталитета населения Украины. По этому вопросу есть немало различных точек зрения. Одна из них, например, принадлежит украинскому историку Костю Бондаренко. В частности, он видит истоки особенностей национального характера многих наших соотечественников не в мрачной бездне двух империй (Российской и Австро-Венгерской), а в светлом прошлом одного из прибалтийских государств. Так, утверждая, что в истории Украины есть немало моментов, которые вряд ли когда-либо заслужат благодарную память потомков, он уточняет, что «традиционная история Украины слишком рваное явление: здесь читаем, здесь переворачиваем, здесь у нас пятно от завёрнутой рыбы или от крови…
Из истории Украины выпадает целый слой, связанный с наиболее величественным временем, с расцветом могущественной славянской страны — Великого Княжества Литовского, составной частью которого была Украина. У нас нет ни одного памятника ни одному князю Литвы — хотя именно во времена литовского владычества зародился и украинский этнос, и украинский язык…
Древнебелорусское и древнеукраинское государство, Великое Княжество Литовское очень напоминает многие особенности нынешней Украины — вплоть до мелочей…».
Не буду спорить: подобная версия имеет такое же право на существование, как и многие другие. А таковых при желании, вероятно, можно было бы насчитать не менее десятка. Однако дело не в числе оных, а в их адекватности реальному положению вещей. Безусловно, население нынешней Украины в той или иной степени несёт на себе печать культур всех тех стран, в составе которых оно некогда пребывало. Ту или иную грань той или иной культуры можно без труда идентифицировать и даже гипертрофировать, если выбрать это направление в качестве заветной цели для приложения своих творческих сил. При любом варианте вполне можно обнаружить крупицы исторической правды. Процесс поиска истины, однако, не должен находиться в плену у предубеждения к тем или иным народам, в составе которых мы некогда сообща пробирались сквозь дебри и лабиринты истории. Тогда и не придется столь избирательно подходить к летописи нашего прошлого по уже явно устаревшему принципу: «здесь читаем, здесь переворачиваем…». В конце концов, как бы критически ни относились к нашему прошлому в составе Российской, а впоследствии и советской империи, не следует упускать из виду ту решающую роль, которую именно эта держава сыграла в судьбе населения, обитавшего на её обширной территории.
