Рядом с центральным снимком были ещё два. На одном тот же молодой человек держал за руку красивую девушку в длинном чёрном платье. Оба улыбались и выглядели поистине счастливыми. На втором трое детей, двое мальчишек и девочка, смеялись, повернувшись друг к другу. Этот снимок был явно не постановочным, настоящим. От него веяло весельем беззаботного детства.

Алек пересмотрел содержимое ящиков тумбочки, но не нашёл ничего достойного внимания. И всё же обыск не прошёл впустую. Планшет и телефон оказались на своих местах. Ещё один телефон Олег обнаружил в кармане жертвы. Все деньги тоже были на месте, в сейфе, который едва удалось вскрыть. Банковский счёт в полном порядке. В общем, всё было до странности нормально, будто убийца ничего и не тронул. И такая с первого взгляда простота настораживала Алека.

Он слишком хорошо знал, что может скрываться за простотой.

Глава 3

Через два часа коллеги собрались в отделе, чтобы обсудить промежуточные результаты и найти нить, с которой можно будет начать распутывать клубок. Алек, как обычно, занял своё место у крайнего стола, рядом с Владом. И первым к докладу приступил, тоже как и обычно, Олег.

На теле никаких следов борьбы. Время смерти — около пяти часов назад. Отчёт о вскрытии ещё не готов. Единственная странность — купюра возле тела, новая, свёрнутая точно пополам, значит, она едва ли могла выпасть из кармана или кошелька. Таков был основной смысл доклада Олега. И последняя странность оживила Алека. Это уже походило на нечто показное, демонстративное, выбивалось из рамок простого.

Макс быстро занял место Олега и сходу прикрепил к прозрачной доске снимок, на котором Алек узнал убитого.

— Нагилёв Владимир Петрович, сорок семь лет, вдовец, местный богач, построил капитал на бирже, ещё молодым продал компанию отца, теперь живёт припеваюче. Помимо особняка, у него есть и квартира в Санкт-Петербурге, которая теперь сдаётся за немаленькие деньги.

— Этот Нагилёв скупой до безумия, — подхватила Камилла. — У него трое детей, все разъехались, так и не дождавшись от отца денег. Старший, Артём, в Москве сделал свой бизнес и о наследстве уже не вспоминает. Средняя, Диана, могла уехать за границу, но не бросила отца и осталась, живёт в соседнем городе на средний достаток. Вот она говорила об отце с искренней любовью. А Нагилёв только пользовался её добротой.

Алек видел, что эмоции переполняют Камиллу. Он и сам не мог забыть дрожащего голоса Дианы. Насколько же порочным должен быть человек, чтобы после смерти никто не жалел о нём… И эта смерть… От неё веяло холодом, безумной твёрдостью. И только слёзы Дианы смягчали её.

— А третий ребёнок? — напомнил Алек, воскрешая в памяти фотографию из особняка.

— Младший, Виталик, сбежал из дома в шестнадцать и, по словам Дианы, в тайне уехал из города и поступил в школу-интернат. Теперь у него своя жизнь. В последний раз Диана получала от него сообщения шесть лет назад.

— Вот так семейка, — присвистнул Влад. Сам он расположился в кресле, закинув ногу на ногу, и вступать в обсуждение не собирался.

— Как по нотам. Теперь самое интересное, — подключился Андрей. И все разошлись, уступая ему место у доски. — Если я ничего не упустил, то дом охраняется, как крепость. Все вы видели калитку. Без разрешения изнутри она не откроется. Забор не просто высокий и гладкий, по верху проведена сигнализация. Незамеченным не перелезешь. Если удастся преодолеть забор, то сам дом защищён не меньше. Сигнализация у дверей и окон. Они всегда закрываются изнутри, камеры по всему двору и особняку. Нагилёв был помешан на безопасности.

Андрей помедлил секунду и резко закончил:

— Значит так, как убийца проник в особняк?

— Нагилёв сам впустил его. — Алек высказал самое очевидное предположение.

— Вероятно, — задумчиво протянул Андрей, постукивая кончиками пальцев по доске. — Это был человек, от которого он не ждал ничего плохого. Кто-то, кто пользовался его доверием.

Андрей вопросительно посмотрел на Камиллу. И та поняла намёк.

— Похоже, таких людей было немного. Две девочки из прислуги, Диана, двое близких друзей. У Дианы алиби железное. Её в магазине засекли камеры и видели по меньшей мере трое посетителей, я успела проверить. С остальным пока неясно.

— Значит, прислуга и двое товарищей. Больше никто? — на всякий случай переспросил Андрей.

— Никто. Нагилёв не доверял людям, боялся обмана. Он думал, что все только за его деньгами и охотятся, — пренебрежительно отозвалась Камилла.

— Что значит купюра? — перебил Андрей.

— Месть! — Макс подскочил, и все взгляды одновременно устремились в его сторону. — Ну или выгода.

Именно это предложение и вертелось на языке Алека, но объяснение пока было слишком расплывчатым, чтобы высказывать его вслух. Впрочем, Макс никогда не боялся смелых теорий.

— Всё ведь сходится. Огромные деньги и жадность Нагилёва могли стать хорошим мотивом. Кому перейдёт наследство? — Макс всё сильнее распалялся с каждым словом.

Наверное, в эту секунду все, как и Алек, подумали, как этот простой вопрос не пришёл в голову раньше. Не получив ответа, Макс схватил ноутбук, и его пальцы забегали по клавиатуре. Андрей же воспользовался общим молчанием:

— Значит так, пока рано что-то говорить. Нам нужно больше фактов. На гипотезах далеко не уедешь. Олег, на тебе, как всегда, вскрытие. — Андрей пошёл по кругу, раздавая поручения. — Макс, найдёшь всё о наследстве и завещании, кому выгодна смерть Нагилёва. Камилла, поговори с теми товарищами, да и вообще с окружением. Алек, видео с камер и всё об особняке…

Услышав своё имя, Алек готов был сразу бежать к машине. Это дело уже захватило его. Пусть с первого взгляда всё казалось обыденным, даже скучным, слишком уже много было подобных сюжетов. Но после долгого бездействия для Алека новое расследование стало глотком чистого воздуха. И не последнюю роль в этом играл особняк. Теперь без чужих взглядов Алек мог осмотреть его вдоль и поперёк, не вызывая насмешек и осуждения.

До особняка Руденко довёз Андрей и, к удивлению его, не уехал. Работы было достаточно и для двоих. Компания Андрея стесняла Алека даже меньше, чем общество Влада. С ним можно было никого из себя не строить. В добрых шутках Андрея никогда не было злого умысла. Люди тянулись к нему, сами не понимая этого. С Андреем просто было легко. И Алеку в том числе. Всегда приятно чувствовать рядом надёжную опору, твёрдое плечо более опытного товарища, и не быть скованным строгими рамками.

Андрей ничего не сказал, когда Алек чуть не отпрыгнул от камеры, которая на металлической ножке, как змея, выползла из-за калитки. Руденко же поймал себя на мысли, что Влад не упустил бы возможности подколоть. Камера щёлкнула, и Андрей легко открыл массивную калитку.

Снова дорожка, снова дверь в особняк. Алек не стал останавливаться в саду: времени и так немного, а всё самое важное внутри. Андрей сразу скрылся за одной из первых дверей особняка, оставив Алека одного среди лабиринта комнат.

— Вам чем-то помочь? — раздался полный приторной любезности голос. И только потом из-за раскрытой двери появился человек. Это был мужчина средних лет в костюме с обложки журнала. В нём Алек не нашёл ничего примечательного: черты простые, незначительные, обычные. Такого встретишь и не запомнишь.

Алек не успел ничего спросить. А незнакомец уже продолжал тараторить:

— Вы ведь из полиции? Я здесь управляющий. Очень жаль, что всё так вышло. Я плохо знал Владимира Петровича. Я только недавно здесь работаю. Но, может, смогу вам чем-то помочь.

Не хватало ещё, чтобы этот управляющий поклонился, как дворецкие в прошлом веке. Он не вызывал доверия у Алека. Слишком уж старался услужить. Но сейчас именно такой человек и был нужен.

— Где у вас камеры? — коротко спросил Алек.

— Сейчас, сейчас всё покажу, — засуетился управляющий. — Только камеры у нас многие отключены…

Ну конечно, как всегда. В самый нужный момент отключаются камеры, появляется какой-то новый не внушающий доверия управляющий. Всё это показалось Алеку максимально подозрительным. А вот сам управляющий, похоже, так не считал.