И тем не менее я заставил себя шагать дальше! Правда, ноги мои сделались непослушными, а глаза так и норовили закрыться, но тут, в самый, казалось бы, критический момент моей борьбы с самим собой меня словно что-то толкнуло изнутри! До меня вдруг дошло, что надо сделать, чтобы снять это невозможное напряжение.
Я поднял руки, как будто собирался достать ими до нижней ветки ближайшей из сосен, а затем резко бросил их вниз. И одновременно с этим движением из моего горла вырвался странный, хрипловатый клекот, который я вряд ли смог бы повторить, находясь в нормальном состоянии. Перед моими широко раскрытыми глазами проплыла густая полоса красноватого тумана, и я сразу же совершенно успокоился. Пропало внутреннее напряжение, пропало терзавшее меня отвращение, даже свету в окружавшем меня, тревожно притихшем лесу, казалось, прибавилось.
Я осторожно двинулся вперед, наслаждаясь своим ставшим вновь послушным и гибким телом, своими ловкостью и силой, буквально бурлившими во мне!
Пройдя еще метров сорок, я разглядел довольно далеко впереди слабое свечение, заметное исключительно из-за сгустившегося сумрака. Бесшумно, прячась за стволами деревьев, я направился в сторону этого свечения. Еще несколько десятков шагов — и я, осторожно выглянув из-за толстого ствола, увидел большую ровную поляну, покрытую невысокой, порядком вытоптанной травой. Буквально в десяти шагах от меня стояла телега, в которой, как я знал, оборотни увезли троих пленников, и около нее никого не было!
Первым моим побуждением было броситься к этой телеге и попытаться быстренько освободить учителя и Тянь Ши, однако, уже подавшись вперед, я вдруг уловил некое странное гудение… Словно совсем недалеко от меня находился трансформатор под нагрузкой. Я снова скрылся за стволом и еще раз внимательно и спокойно оглядел поляну.
Нет, напавшие на нас цзины были здесь, только все они почему-то собрались в центре поляны. Больше сорока существ и в человеческом, и в зверином обличье расселись широким кругом, пятеро-шестеро бродили вокруг сидящих, как будто выискивая себе местечко поудобнее. Все они явно чего-то ожидали, и это «что-то» должно было появиться как раз внутри этого круга…
Прошло несколько минут. Никто из оборотней уже не ходил по поляне — каждый нашел себе место, все они замерли, повернувшись лицами и мордами к середине круга, а гудение, прежде едва различимое, становилось все сильнее, тон его понижался, принимая угрожающее звучание, и вдруг из центра поляны ударил широкий столб света! Это было настолько неожиданно для меня, что я отпрянул в тень дерева, за которым стоял, и на секунду прикрыл глаза.
Когда я снова выглянул из своего укрытия, поляна преобразилась. Столб света, бивший из ее середины, на высоте семи-восьми метров распадался на отдельные светящиеся нити, которые изгибались изящными дугами и возвращались к земле, накрывая почти всю поляну сверкающим световым шатром. Света было столько, что каждая росшая на поляне травинка виднелась совершенно отчетливо. Человеческие и звериные фигуры, накрытые этим световым фонтаном, были абсолютно неподвижны и выглядели некими изваяниями, высеченными из камня… А вот в телеге я заметил какое-то шевеление, впрочем, едва заметное.
Прошло еще несколько секунд, а затем над поляной тихо прошелестело:
— Вы слышите меня?…
В ответ раздался нестройный гул, состоявший из потявкивания, глухого, рыкающего ворчания, голосов, в разной степени похожих на человеческие, и, наконец, когда этот гул несколько стих, кто-то из сидящих на поляне произнес вполне разборчивым, хотя и дрожащим голосом:
— Мы слышим тебя, дафэн…
— Я, дафэн Зиньяо, послан к вам, оборотни цзини, Хозяином, чтобы узнать, чем закончилось порученное вам дело?…
Голос, вначале звучавший едва различимо, окреп и шел, как мне казалось, из… светового столба!… Приглядевшись, я действительно увидел внутри столба, где-то на высоте двух его третей, некое неясное, размытое трепетание, приобретавшее порой на мгновение странные, причудливо уродливые формы. Ничего хоть сколько-нибудь определенного увидеть было невозможно, однако я почему-то был уверен, что в этом магически наведенном световом столбе прячется какое-то существо.
Между тем тот же самый голос, который подтвердил, что цзины слышат дафэна, торопливо докладывал:
— Мы перебили всю стражу правителя Гуанчу и всех его синсинов!… Мы захватили самого правителя Гуанчу, Тянь Ши, его советника, толстого Шу Фу, и его гостя, старика Фун Ку-цзы… вон они, лежат в телеге. Мы готовы отвести их туда, куда велит Хозяин!… Очень много цзинов оставили свои шкуры на месте сражения с воинами правителя Гуанчу…
— Хозяина не интересует, сколько потеряно драных шкур! — перебил говорившего дафэн. — Хозяина интересует, почему ты молчишь о дочери Тянь Ши, прекрасной Шан Те? Где она?!
— Но… ведь… а… ее не было в свите правителя Гуанчу… — завилял отвечающий и тут же постарался перевести разговор на другое: — Зато мы захватили несколько очень ценных самоцветов, которые правитель Тянь Ши вез в подарок…
— Где Шан Те?!! — рявкнул в ответ дафэн, и призрак, мечущийся в столбе света, неожиданно потемнел. Мне на мгновение показалось, что я вижу тень не то огромного рогатого тигра Ра, не то буйвола на мягких кошачьих лапах, но в следующее мгновение эта тень снова растворилась в световом потоке превратившись в прежние неясные переливы.
— Но, великий дафэн Зиньяо, я уже сказал, что принцессы не было в свите правителя… — совсем уже растерянно проблеял голос отвечавшего, и в то же мгновение из светового потока выметнулся переливающийся опаловым свечением жгут, напомнивший мне почему-то длинный гибкий язык. Этот язык выхватил одного из сидящих вокруг светового столба существ и вздернул его над поляной.
— Но я… — взвизгнул над поляной истеричный голосок и тут же захлебнулся в коротком визге. Существо, дважды обвитое сверкающим, переливающимся жгутом, задергалось в конвульсиях, и над поляной раздался жуткий звук ломаемых костей. Через секунду беспощадный жгут развернулся, и безжизненное тело со странным, каким-то хлюпающим звуком рухнуло на землю.