– Мисс Дессанж, вас ждут к завтраку.

– Я никуда не пойду. Скажи всем, что я заболела.

– Ой, вы заболели? Я сейчас приведу лекаря, – горничная торопливо направилась к дверям.

– Нет, нет, – остановила ее, вытянув вперед руку. – Я… просто хочу сегодня побыть одна.

Клара остановилась и растерянно произнесла:

– Но у вас сегодня много дел, нужно готовиться к свадьбе.

Вот этого я даже слышать не хотела, и со стоном накрыла голову подушкой, запыхтев под ней, как ежик. Не хочу слышать об этом! Не хочу приближать страшное событие для меня, словно саваном, закрывающим мою жизнь. Не хочу быть его игрушкой.

– Я прошу прощения, мисс Ивонн, но у меня тоже приказ.

– А мою просьбу ты не можешь выполнить? – выглянула из-под подушки.

Горничная замялась и заскользила взглядом по комнате, видимо, подбирая правильные слова.

– Мои хозяева – это лорды Ферро.

Правильно, кто я такая в этом доме?

– Хорошо, – тяжело вздохнула и встала с кровати. Подтянула выше длинную ночную рубашку, и влезла в тапочки, что стояли на коврике. Клара оживилась и тут же подбежала.

– Вам помочь собраться?

– Нет, спасибо, – и ушла в ванную, хоть там побуду еще немного одна, прежде чем опять погрузиться в мир, который мне был противен, и от которого я хотела бы сбежать на край света.

***

Солнечные лучи заполняли большую залу, придавая ей золотистый цвет. Светлая мебель, паркет на полу орехового оттенка, вазы с яркими цветами, и легкие прозрачные занавески, колышущиеся от ветерка, напоминали фату невесты. В воздухе витал аромат свежесваренного кофе и булочек с ванилью. За столом уже восседал Грэг, как ни странно, его братца не было в зале. Перед ним стояла тарелка с картофелем и яйцами, запеченные со сметаной. Он читал какие-то бумаги. Я подошла к столу и так как слуги рядом не оказалось, сама отодвинула стул, и села от Грэга через два места. Он лишь приподнял одну бровь, поглядывая на мои перемещения, и равнодушно спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

Ему что, уже Клара про меня доложила? Волна возмущения пробилась изнутри, словно накатили волны на берег, смывая остатки настроения.

– Все хорошо.

– М-м, – неопределенно ответил он и опять уткнулся в документ.

Окинула взглядом блюда на столе, и решила взять несколько волованов с молодыми кабачками. Они были маленькие и можно не опасаться, что как-то неправильно их будешь есть. Запив все кофе, потянулась за профитролями. Хотелось сладкого. Оно всегда поднимало настроение, как и любой девушке. То, что нужно сейчас. Откусила кусочек, предвкушая какую-нибудь сладкую кремовую начинку, и чуть обратно не выплюнула и замерла, перестав жевать – внутри оказалась соленая рыба. По вкусу семга. Не то, что я не люблю рыбу, но когда ожидаешь сладкий вкус, то резкий соленый покажется таким, как будто тебя окатили холодной водой вместо ожидаемой горячей. Все-таки прожевала и решила поосторожней экспериментировать с блюдами. В замке они совсем другие: изысканные, вкусные и со сложными составами.

Украдкой поглядывала за пьющим кофе Грэгом. Уложенные темные волосы чуть вьются, щеки гладко выбриты и красивый сюртук из тонкой шерсти цвета предгрозового неба. Широкие брови и четко очерченные скулы, сильные руки, и прямой нос, складка между бровей, такая, как будто он часто хмурился. И красив лорд холодной красотой, северной. Но меня это не трогало. Разглядывая его, я будто просто констатировала факты. Пренебрежение лорда Ферро мной, как будущей невестой очень сильно удручало. Зачем я ему, если явно не нравлюсь? Что за тайны хранит он? Допив последний глоток кофе, что уже успел остынуть, собралась уходить. Встала из-за стола и направилась к выходу. Но проходя мимо Грэга, меня остановила его рука, несильно обхватив запястье:

– Ивонн, – я взглянула на его пальцы, что удерживали меня. – Смирись с тем, что уже неизбежно.

Я так и не посмотрела в глаза того, кто так жестоко перечеркнул всю мою жизнь, и теперь отнимал надежду вернуться домой.

Смирись… а, может, вот не смирюсь! Убегу прямо сейчас! – с такой мыслю устремилась быстрым шагом к воротам из замка. Поднимала повыше подол платья, обходя грязь и лужи во дворе. Здесь бурлила жизнь: на привязи ржали лошади, женщины весело переговаривались, неся большие плетеные корзины с хлебом и рыбой, от которой противно воняло. Не люблю я запах сырой рыба. Залаяла собака, я взглянула на нее – это была та же псина, что облаяла меня в первый же раз здесь же. И эта пегая собака бежала ко мне с оскаленными зубами! Я попятилась назад и чуть не запнулась о лежащее полено. А эта противная шавка уже достигла меня, и со злобным видом вцепилась в подол платья! Я стал вырывать его из ее рычащего пасти, но та упорно тащила на себя.

– Фу, Колючка, фу! – закричала тучная женщина, что бежала ко мне, вытирая грязные руки о желтый засаленный фартук. – Ах ты, скотина! – И схватила за старый потертый ошейник упирающуюся псину. В ее зубах остался кусок моего платья, что она продолжала трепать.

Сердце бешено билось в груди от страха, дышать могла с трудом. Очень боюсь собак, и не могу справиться со своим страхом. Женщина пинком отогнала злого пса и подошла ко мне, услужливо приговаривая:

– Госпожа, простите дворнягу, пожалуйста, она не так часто бросается на людей. Не знаю, что это с ней такое.

– Так привяжите ее!

– Простите, госпожа! Я обещаю, что буду лучше за ней смотреть. О, а ваше платье-то! – всплеснула руками женщина и нагнулась к моим ногам, рассматривая подол. Потом схватилась за сердце и побледнела. – Мисс… госпожа, прошу меня извинить. Давайте я заплачу вам за платье. Сколько, оно стоит? – ее глаза лихорадочно бегали, искали что-то в моем лице.

– Да ладно, все нормально, – закивала я, успокаивая напуганную женщину.

– Мисс, я вам верну деньги за него, обещаю! – она схватила меня за руку, и я почувствовала жир, которым теперь она и меня измазала. Попыталась освободиться из ее хватки, но тщетно. Руки у женщины были явно приучены к тяжелому труду, так что силой она отличалась.

– Ничего страшного, правда, – кивнула ей и успокаивающе улыбнулась.

– Госпожа, я ведь не нищая, я могу…

– Все хорошо, платье недорогое. Только, пожалуйста, привязывайте собаку. Я их очень боюсь, – призналась ей.

– Вы не прикажете убить Колючку? – округлила глаза женщина.

– Да вы что? – я аж отпрянула от нее. – Даже не думала об этом.

– Но… вы же госпожа этого замка, – нахмурилась она.

– Ничего страшного не произошло, просто следите за своей Колючкой.

– Мисс, клянусь, что она будет сидеть теперь только на привязи, – и женщина бухнулась на колени передо мной. Я сделал шаг от нее в испуге, а она вцепилась в подол моего многострадального платья. – Спасибо, вы не представляет как я вам благодарна. Ведь мои мальчишки знаете, как любят Колючку! Они бы не пережили ее потерю.

Подняла плачущую женщину с колен, и сказала миролюбиво:

– Я не собиралась причинять вреда вашей собаке. А почему она Колючка? – решила отвлечь ее от слез, что лились из глаз потоком. Мне стало так жаль уже не молодую женщину. Она улыбнулась и вытерла щеку рукавом изрядно поношенного льняного платья.

– О, да просто он липнет к людям, как колючка, и если ей кто-то понравился, то не отвяжется от него. Очень своенравный пес. Вы не представляете, госпожа, как его любят мои мальчишки.

Еле ушла от ее бесконечного выражения благодарности. Я себя чувствовала не в своей тарелке, ведь, по сути, я чуть выше ее по социальной лестнице, и тут вдруг стала для них всех госпожой. Непривычно, что она посчитала, что я могу, как капризная высокородная леди приказать убить пса. Да я тут никто! Что подтвердилось через пару минут, когда я дошла до ворот, и попыталась выйти за них.

– Не велено вас выпускать из замка, госпожа.

Я с удивлением уставилась на стража, хмурого бородатого мужика, в кольчуге и ружьем наперевес. Так, значит все-таки я пленница здесь. Даже иллюзию свободы не оставили. На глаза навернулись слезы горечи, печали и обиды на всех и весь мир. С тоской взглянула вдаль, где виднелось поле, с колышущейся золотистой пшеницей, яркие платья женщин, что шли по дороге, и детей, которые запускали воздушных змеев. Они взмывали ввысь и свободно парили в небесных просторах. Такие свободные, такие независимые и счастливые.