— Никто не слышал о нас, дитя. Кроме наследников.

— Но это ведь вы бродите по горным долинам, вы убиваете наших людей, разве нет?

Старуха округлила глаза, даже при тусклом свете Нарнетт разглядела границу между радужкой и склерой. Хотя и то, и то было цвета лавового потока.

— Наш род в последний раз выходил из гор триста семьдесят лет назад, дитя, когда Третья Эпоха сменилась Четвёртой. Когда появилась могущественная Коалиция, которая ценой невероятных усилий уничтожила тот ужас, что живёт там, за горами. Мы же в далёкие времена уничтожали ужас, что обитал тут ещё до первых поселенцев. Тысячи лет назад, когда материки выглядели по-другому. Хотя этого даже мы не упомним, ибо никогда не владели способностью к картографии и астрономии.

— Когда наше королевство в союзе с южанами уничтожило королевство мертвецов, на чьей стороне воевали вы? Прошу, ответь.

— Опять слабость. Герцогиня не должна просить.

Нарнетт до боли в ладонях сжала кулаки, прикусила губу. Но быстро успокоилась.

— Ответь.

— Тебе это знать ни к чему.

— Если ты скрываешь это, значит, вы воевали за мертвецов, ведь вампиры тоже относятся к нежити!

— Всё гораздо сложнее, чем ты думаешь. Мы воевали за себя и только за своё сохранение. Могу тебе сказать, что нам пришлось сделать выбор. Меньшее и большее зло. Именно большее зло, если бы нас обнаружило, решило бы истребить нас под корень. А меньшее — захотело бы подчинить, уничтожив только нашу правящую верхушку. Твоего далёкого прадеда и его ближайших потомков. Пришлось пробивать себе третий вариант.

— Вы… — Нарнетт проглатывала слова от удивления. — Вы воевали против обеих сторон? Зачем, о, великие илтатрии?!

— Ради выживания.

Вновь замолчали. Эндаррия наклонилась над столом, словно огонь свечей должен был что-то подсказать ей. Как поняла Нарнетт, вампирша продолжала проверять её, потому ожидала поток новых вопросов.

— Если наш род поколениями отселялся в горы, значит, это мы построили так много укреплений там?

Старуха кивнула. Прядь седых волос едва коснулась свечи, она когтистой ладонью потушила загоревшиеся волоски.

— Ради выживания, верно?

Новый кивок.

— А почему ты сказала о том, что вы не покидаете горы последние столетия? Это ведь ваш почерк, это вы нападаете на людей в долинах.

— Это не мы, дитя. Они поселились тут год назад. Сначала истребили животных, затем отшельников. Нам для выживания, вопреки заблуждениям, не требуется кровь или плоть. Достаточно находиться в состоянии покоя, организм восстановится сам даже после тяжёлых травм. Эти существа другие, другой вид.

— Почему не нападают на герцогство? Они ведут себя так, словно отгоняют нас от своих угодий.

— Значит, им приказано не нападать. Есть какая-то сила, что надзирает за ними.

Нарнетт обхватила лицо руками, прижала ладони к носу. Глубоко вздохнула.

— Полагаю, вы не сталкивались с ними?

— Без верховного нельзя лезть вниз, моя дорогая правнучка. Если он узнает, что я беседую здесь с тобой, то останусь для тебя только картиной.

Нарнетт вжалась в кресло.

— Ты знаешь?! О моём кошмаре?!

— Нет.

— Тогда откуда?..

— Я каждый год прилетаю сюда и притворяюсь слугой. Подолгу останавливаюсь у своего портрета в одном из коридоров неподалёку отсюда. Самое моё хорошее изображение. В родовой энциклопедии изобразили не меня, а мою сестру. Она была более симпатична. И потому вы, наши потомки, ошибочно полагаете, что мы близняшки.

— Гхм… Так кто же это такие? Я видела вблизи только одного. Он напоминал смесь живого человека и ожившего мертвеца, куда страшнее вас. Прости за сравнение.

— А тот рыжеволосый великан случайно не отправился в разведку? — спросила прабабка.

— Дозорные к северу отсюда заметили орду упырей. Мой давний друг Мэльдан со своими рыцарями и оруженосцами действительно отправился на разведку. Они шли по пятам около двадцати итт, словно твари заманивали их. Достигли каньона где-то на крайнем севере гор. Но чудища испарились. Им пришлось спешиться, забраться наверх. В поисках провели до наступления темноты, пока одному из слуг Мэльдана не пришла в голову мысль.

— Твари живут не в горах, а под горами.

— Точно, — согласилась Нарнетт. — Они обнаружили пещеры, но догадались не заходить внутрь. Значит, ты выбираешься следить и за горными бестиями?

— Изредка. Они не поднимаются к нам, думаю, не знают о нас. Их вкусовые рецепторы… То есть их обоняние работает с живыми, а не с мёртвыми. Я понимаю, Нарнетт, что тяжёлые решешия даются тебе очень трудно. Но сейчас мне бы хотелось дать тебе совет.

Эндаррия пододвинулась чуть ближе. В дверь постучали, но девушка не ответила. Уставилась на прабабушку. Та погасила свечи своей могучей ладонью и пропала из поля зрения.

— Если они не лезут в герцогство, то и ты не лезь к ним. Забудьте о горных долинах. Возможно, со временем эти существа соорудят себе подземные залы со склепами, и, как и мы, падут в вечном сне. Пока кто-то не призовёт их дать бой новому могущественному врагу.

Новый стук, Нарнетт отмолчалась. Заметила, как пропал силуэт перед ней. Мельком увидела, как скользнула небольшая крылатая тень в лохмотьях в то же самое окно.

— Ваша светлость, прошу простить за эту бестактность! — в дверях появился камергер.

— Даже поговорить не даёте, нелюди… — прошептала она. — Дитрет, что у тебя?

— Вы просили доложить лично. Госпожа, дело в том, что её милость Ольта… Она… Сбежала.

Нарнетт бросила косой взгляд на окно, мельком увидела что-то небольшое. Словно это небольшое подслушивало.

— Начальника караула ко мне. Поднимай Мэльдана, Порлехта… Всех военных, Дитрет.

Он поклонился и вышел. Нарнетт вновь зажгла свечи, взяла зеркальце. Её изумрудные глаза покрылись небольшими кровавыми трещинами.

***

— С чего вообще эта полоумная решила, что он тут как-то замешан? — спросил Мэльдан, едва поравнявшись с кобылой подруги.

— Она всегда всё делала импульсивно, необдуманно, — отвечала Нара. — Подумала, если уничтожит его, то вернёт мою лояльность. Да за побег из тюрьмы я точно распоряжусь казнить её. Хватит. Правду говорят, сильные чародеи слабы разумом.

— Не все, — не согласился Мэль. — Архимаг, который королевским университетом заправляет, очень умный и бодрый старикан.

— Исключение, которое подтверждает правило.

— Ваша светлость, — слева от Нарнетт появился капитан разведки, — караульные, которым госпожа Ольта вкратце обрисовала свой план, всё же могли ошибиться, выложить информацию на эмоциях. Прошу вас, моя госпожа, не велите наказывать, но для разведки будет достаточно небольшого отряда.

— Капитан, ты служишь больше шести лет, — усмехнулся Мэльдан. — А до сих пор не привык к одиозности знатных особ.

Тот отмолчался, ожидая ответ Нарнетт. Она заявила:

— Если она увидит служилых, то покосит любого, невзирая на статус. Единственная, кого она не тронет, это я. Ведь именно ради меня она устраивает этот поход.

— А если её убьют, и нам придётся сражаться с теми, кто это сделает, ваша светлость? — продолжал офицер разведки.

— Будем сражаться, капитан. Но её побег видела половина города, пока она искала, где можно украсть лошадь. Конечно, об отстранении её с должности никто не знал, потому не препятствовал. Теперь знают все. Если не вернуть её и не предать суду, пойдут слухи. И тогда вашей войсковой разведке придётся переквалифицироваться. Скажем, в тайную службу.

— Всё же нужно перерывать дворец вверх дном, Нара, — проговорил Мэльдан. — Если кто-то из слуг подсунул ей с едой ножовку, которой она распилила магнитные кандалы, то есть повод для беспокойства. Вдруг заговор?

— Ольта верна, несмотря на возникающие иногда с ней проблемы. Думаю, один из её учеников постарался, не более.

Впереди показался дымок. Чем ближе отряд всадников подъезжал к Малому лесу, тем отчётливее прояснялась ситуация. Показался конный разведчик, подъехав, юноша поклонился дворянам и отчитался: