— Не можешь уснуть? — спросила она, осторожно закрывая за собой дверь.

За ней плыл запах гибискуса и чего-то более кислого, может быть, лекарственного.

— Ни на секунду.

— Нужна компания?

Сорен пожала плечами, и Джерихо пристроилась рядом с ней, ведя её обратно по коридору. Наследница — нет, теперь первая принцесса — была одета в простую зелёную ночную рубашку, её волосы цвета ядовитой ягоды были распущены по спине, тени под глазами начали соперничать с тенями её болезненного мужа.

— Что ты делаешь наверху в такой час? — спросила Сорен, как она надеялась, небрежным тоном. Она не умела ничего, кроме как быть прямолинейной. — Выглядишь так, будто тебе сон нужен больше, чем мне.

Джерихо улыбнулась, но это была неубедительная улыбка.

— А Вону лекарство нужно больше, чем мне сон.

Желудок Сорен неприятно скрутило. Эти слова могли бы слететь прямо с её губ, если бы она поменяла имя Вона на Элиаса.

— Значит, сплетни, которые я слышу, правдивы?

Челюсть Джерихо дрогнула.

— Сплетни о том, что я отказываюсь быть наследницей, или сплетни о его смерти?

Ах. Неловко. Она не ожидала такой откровенности.

— Эм… обе?

— Я не могу служить своему королевству и спасать его одновременно.

Джерихо запустила руки под волосы, переплетя пальцы за шеей, сгибая её из стороны в сторону, пока та не затрещала. Сорен старалась не обращать внимания на то, насколько знакомым было это действие, как часто она делала это сама, как часто Элиас подпрыгивал от звука и громко проклинал её за попытку сломать себе шею.

— И этим выбором всегда будет он.

Татуированные плечи. Тёмные волосы. Разговаривающий во сне. Сонные ухмылки. Руки, заплетающие ей волосы.

— Я кое-что об этом знаю.

Джерихо взглянула на неё краем глаза, и на затылке Сорен выступил пот.

— Ты всё ещё надеешься спасти своего друга? — спросила Джерихо слишком мягко.

Солги. Лги, ты, проклятая богами дура.

— Да.

Чёрт возьми, Сорен.

Джерихо молчала, когда они выскользнули из коридора и вошли в общую зону дворца. Каким-то образом это было настолько жутко, когда их направлял только лунный свет, расплавляя каждый край пространства до ртути. Затем она продолжила говорить:

— Даже зная, что Никс сделал с тобой?

— Он не был ответственен за это. Что бы они ни сделали, он хороший человек. Лучший. Он не заслуживает смерти. Я… я не могу позволить ему умереть.

Она не собиралась выкладывать так много, если быть совсем уж честной. Но что сделано, то сделано.

Но она поняла, что возможно именно так и надо было поступить, когда что-то во взгляде Джерихо смягчилось.

— Я обязана ему своей жизнью, — продолжила она, позволяя себе приступ отчаяния, который охватывал её всякий раз, когда она представляла свою жизнь без Элиаса. — Бесчисленное количество раз. И он должен мне свою. Мы…

Это было что-то, чему она понятия не имела, как дать название. Не просто друзья. Не просто боевые товарищи. Что-то драгоценное, совершенное и ужасающее, и, если она потеряет это, она не знает, кем станет.

Они разводили костры, делились рубашками и украденными носками. Это были удары локтями по рёбрам, разбитые носы и затылки. Это были обещания, произнесённые шёпотом в темноте. Они были ослом и умницей.

— Он мой лучший друг, — тихо закончила она. — И даже если я никогда больше его не увижу, я никогда не откажусь от его спасения.

Джерихо вцепилась руками в юбку, костяшки пальцев побелели.

— Я слышу тебя. Вот так и Вон для меня.

Сёстры некоторое время шли молча. Шаг за шагом. Боль за болью.

— У меня есть контакты в Арбориусе, — наконец сказала Джерихо. — Одна семья. Очевидно, что сейчас ситуация слишком напряжённая, но, может быть, со временем… может быть, мы сможем найти способ организовать проезд для твоего друга. Или мы можем послать туда кого-нибудь из Арбориуса.

Сердце Сорен ушло в пятки.

— Почему бы просто не…

— Солейл, здесь нет… — Джерихо замолчала с тихим вздохом, теребя прядь своих волос. — Ты, правда, думаешь, что мама позволит мне просто отдать противоядие от яда Гадюки? Ей будет всё равно, кто этот парень для тебя, только то, что он никсианец.

Сорен подавила свой гнев.

— Я думала, вы… мы выигрываем эту войну. Какое ей дело, если ты спасёшь жизнь одному никсианцу?

Глаза Джерихо вспыхнули; на мгновение Сорен могла бы поклясться, что они вспыхнули зелёным светом.

— Никто не выигрывает эту войну. Мы занимаем больше места, они забирают его обратно. Мы убиваем, они убивают. Мы просто будем продолжать сражаться, проливая новую кровь, пока она не иссякнет. Мы либо будем жить вечно, либо уничтожим друг друга.

Сорен не понравилась злобная усмешка Джерихо, когда она произнесла эти слова. Или то, как она звучала так уверенно, без всякой надежды на конец.

В глубине её сознания зародилась идея. Такая дикая, выдающая желаемое за действительное идея, что она немедленно отбросила её обратно в бездну, откуда приходили её худшие идеи.

Однако. Был больше, чем один способ закончить войну. И если она не смогла пробить себе дорогу, может быть, она могла бы попробовать что-нибудь ещё. В конце концов, теперь она была наследницей трона Атласа. Никто не мог сказать, куда это могло её завести. Что это могло ей предложить.

— Ты готова начать уроки завтра? — Джерихо прервала её размышления, глядя на неё с едва заметной улыбкой. — Наследование сопряжено с ответственностью, ты же знаешь.

Сорен сморщила нос.

— Например, с какой?

На этот раз Джерихо ухмыльнулась по-настоящему.

— Например, с планированием Бала Солёной воды.

О, боги. Только не очередная вечеринка.

— Почему бы тебе просто не убить меня сейчас? Я уверена, Финн поможет тебе обставить это как несчастный случай.

Джерихо рассмеялась, подтолкнув Сорен бедром.

— О, расслабься. Будет весело. Держу пари, у тебя хорошо получится. У тебя хороший нюх на цвет.

Ой. Неужели?

— Прекрасно, — пробормотала она. — Но мы могли бы с таким же успехом начать прямо сейчас. Я не хочу выглядеть дурочкой перед остальными.

Глаза Джерихо заблестели так же, как у Элиаса, когда Сорен однажды допустила ошибку, попросив его объяснить ей что-то религиозное.

— Следуй за мной.

* * *

Несколько часов спустя солнце залило общую зону розоватым рассветным светом. Книги были разбросаны по разным диванам и стульям. Дворцовый люд только начинал расходиться по своим делам, тарелки с завтраком были пусты, а желудки полны. А Сорен по-прежнему не спала.

— Фестиваль Солёной воды был учрежден двести четыре года назад, чтобы отпраздновать конец года, — продекламировала она, расхаживая взад-вперёд по одному из диванов, при каждом шаге ноги беспорядочно утопали в подушках. — Продавцы покидают свои магазины и устанавливают ларьки на улицах, весь город присоединяется к украшению, а на пляже проводятся игры. Организуются турниры, и победители получают награды от самой королевской семьи. Люди приезжают со всего королевства, чтобы посетить недельный фестиваль, начинающийся с Бала Солёной воды и заканчивающийся выступлением… Я не знаю, пироманьяков…

— Пиротехники, — поправил её Вон, уткнувшись носом в книгу.

Сорен махнула на него рукой, раздражение жгло её суставы.

— Неважно. Они играют с огнём, что кажется ироничным, исходя от королевства, у которого сгорел дворец…

— Вина Никса, — вставила Джерихо со своего стула, грызя ручку, в то время как она рассеянно крутила полоску зелёного света между пальцами.

— Семантика. И в течение недели происходит обмен подарками, люди навещают свои семьи и так далее, и тому подобное.

Сорен раскинула руки и отвесила широкий поклон, качнувшись вперёд, едва сумев удержать равновесие.

— Я прошла ваш тест?

— Анима, помоги нам, ты действительно начинаешь говорить как Финн, — простонала Джерихо, но она улыбалась, что, по мнению Сорен, было хорошим знаком. — Ты забыла только одну вещь.