После этого пути назад уже не будет. Какой бы нормальной жизни им ни удалось достичь за последние десять лет, каким бы странным способом им ни удалось собрать свою семью обратно в некое подобие целого… Всё это вот-вот рухнет. И Каллиас был тем, кто нанесёт последний удар по его основам.

— Ладно, хватит! — взвизгнул Финн, наконец, оттолкнув Каллиаса, быстро взъерошив волосы и нахмурившись, поправляя своё тёмно-бордовое жаккардовое пальто. — Что тебя гложет? Ты мучаешь меня только тогда, когда у тебя стресс.

— Я всегда в стрессе.

— Вот именно.

Каллиас изобразил выпад, и Финн откинулся назад, подняв руки. На короткий миг они замерли в таком положении, каждый пытаясь оценить, собирается ли другой напасть. Наконец, Каллиас вздохнул и уронил руки по бокам.

— Пройдись со мной. Нам нужно поговорить.

Финн с опаской посмотрел на него, но пошёл в ногу с ним. Они направлялись в лазаретное крыло дворца.

— Это из-за моего сегодняшнего ухода? Потому что, насколько я знаю, что ты, что Джерихо намного превосходите меня в категории тайных побегов.

— Нет.

— Кто-то умер?

Всё внутри Каллиаса напряглось.

— Нет.

— Тогда выкладывай! Ты же знаешь, у меня не хватает терпения. Всё дело в моём храпе? Люди снова жаловались? Поэтому я хожу к специалисту, ты знаешь, раз в…

— Раз в неделю, я знаю. Забавно, что я до сих пор каждую ночь просыпаюсь оттого, что крыша трясётся.

— А, ха-ха, умора. Ты ничуть не лучше, Мистер Я-Произношу-Зажигательные-Речи-Во-Сне. Тебя все слышат, знаешь ли, твои стены не такие…

— Финник. Ты можешь замолчать на секунду, чтобы я мог сообщить тебе, что произошло?

Финн сильно поморщился, имитируя кляп.

— Нет необходимости вытаскивать карточку с полным именем, спасибо. Ты не моя нянька.

— Ты мне тут не заливай, — проворчал Каллиас.

Финн просто пожал плечами, и Каллиас постарался не завидовать тому, как легко выглядел этот жест. Старался не думать о том, как это несправедливо, что из-за глупого везения, из-за порядка рождения и ничего больше, на его плечах лежал груз королевства, в то время как у Финна не было ничего тяжелее этого безвкусного пальто.

— Ты собираешься сказать мне, почему мы идём в лазарет, если никто не умер?

Каллиас остановился перед главными дверями лазарета, выкрашенными в ярко-белый цвет и украшенными двумя венками из зелени и желтоватого гибискуса — крошечная дань Аниме, Богине Жизни, и, следовательно, богине, которой молилось большинство целителей.

Он не был большим поклонником религии, он верил в существование богов и молился Аниме из чувства долга, но что касается посвящения своей жизни служению ей… У него было достаточно забот как у Первого Принца Атласа, обеспечивающего безопасность наследников. Однажды он уже потерпел неудачу. У него не было времени изображать из себя заодно и последователя.

Кроме того, когда дело доходило до религии, было только одно место, где он чувствовал нечто близкое к поклонению. И эта конкретная область не находилась под юрисдикцией Анимы.

Каллиас медленно повернулся лицом к своему брату. Финн прислонился плечом к стене, теребя подол своего пальто, выражение его лица внезапно стало серьёзным. Ямочка на его левой щеке стала глубже, когда он нахмурился.

— Кэл. Ну же, ты меня пугаешь.

Не было никакого способа смягчить этот удар, поэтому он решил не ходить вокруг да около и сказал:

— Солейл жива.

Финн уставился на него, не мигая… в течение пяти секунд. Десяти секунд. Тридцати. Каллиас пересчитал каждую секунду, не отрывая от Финна взгляда, ожидая, когда он сделает вдох. Чтобы задать вопрос. Закричать. Хоть для чего-то.

Вместо этого Финн рассмеялся. Это был мрачный, лишённый юмора смех, от которого волосы на затылке Каллиаса встали дыбом.

— Это не смешно.

— Финн.

Но он покачал головой, ещё один глухой смешок нарушил самообладание Каллиаса, вытеснив из него гнев. Он шагнул вперёд, пытаясь схватить брата за плечо.

— Финн, это не шутка…

— Ты прав, это не шутка! — рявкнул Финн, отталкивая руки Каллиаса и вдавливая кулак в грудь Каллиаса, отталкивая его на шаг назад. — Что с тобой не так? Ты опять пьёшь, да? Потому что нужно быть совершенно пьяным, чтобы хотя бы отчасти подумать, что это будет смешно!

Руки Каллиаса похолодели от стыда, колени уже болели от желания упасть на землю и молить о прощении, но он стиснул зубы, сдерживая себя. Он уже достаточно извинился за это, Финн заговорил об этом только назло, чтобы попытаться причинить ему боль в ответ.

— Финн. Посмотри на меня. Я не шучу, я не пытаюсь разыграть какую-то шутку и не пытаюсь причинить тебе боль. Иди и сам посмотри на неё.

— Видишь ли, я бы с удовольствием это сделал, Кэл, вот только она сгорела заживо. Ты помнишь это? Был пожар. Никс сожгли половину дворца. Ты пропустил это событие? Я мог бы поклясться, что видел тебя там.

Расстроенный, Каллиас снова попытался поймать его за плечи.

— Если ты только посмотришь на неё…

Финн отшатнулся так быстро, что чуть не упал, ударившись спиной о стену с таким сильным стуком, что окна задрожали в своих рамах.

— Прекрати пытаться схватить меня! Боги, Каллиас, ты ударился головой на поле боя? Кто-то пробил тебе череп мечом… рукоятью… этой фигнёй?

— Это называется навершие…

— Мне наплевать, как это называется! — голос Финна зазвучал на октаву выше, глаза сверкали гневом, но в них тоже был страх, едва проглядывающий наружу. — Просто скажи мне, что ты ведёшь себя как ублюдок или играешь в какую-то нелепую игру, или заключил пари с Джер, и я даже не буду злиться. Просто признайся во всём, прямо сейчас.

Каллиас беспомощно развёл руками.

— Я настолько честен, насколько это возможно. Послушай, если ты войдёшь в ту комнату, и окажется, что я лгу тебе, я буду у тебя на побегушках целую неделю… месяц. Целый месяц, и ты можешь просить меня сделать всё что угодно, и я это сделаю. Но мне нужно, чтобы ты зашёл туда и посмотрел на неё, потому что я не могу… Боги, Финн, я понятия не имею, что делать, и мне нужна твоя помощь. Твоя сестра жива. Всё это время она была в плену Никса. И мне нужно, чтобы и ты, и Джер, чтобы вы оба были со мной, когда я расскажу маме и папе. Я не смогу сделать это в одиночку.

Финн уставился на него, на челюсти тикал мускул, а в глазах читалось что-то незнакомое. Что-то, чего он никогда не видел в нём раньше.

— Пожалуйста, Финн, — прошептал он. — Мы превыше всего, помнишь? Ты, я, Джер, Вон… Мы команда. Всегда так будет. Я не собираюсь обманывать твоё доверие сейчас.

Ни когда-либо ещё.

Финн опустил глаза на свои ботинки с золотыми крапинками. И как раз в тот момент, когда Каллиас сдался, он произнёс:

— Два месяца.

Облегчение нахлынуло на него подобно оползню.

— Договорились. Я пойду с тобой.

Финн глубоко вздохнул, оттолкнулся от стены и направился к дверям лазарета. Он остановился, положив руки на позолоченные дверные ручки, краем глаза взглянув на Каллиаса. Затем, быстрым движением запястий, он открыл двери и шагнул внутрь.

ГЛАВА 10

ФИНН

Финн всегда знал, что Каллиас не самая яркая свеча в канделябре, но никогда прежде не замечал в нём жестокости.

Солейл жива.

Гнев или беспокойство, он не мог сказать, что он должен был чувствовать. Обычно Каллиаса было легко прочитать, но на этот раз он не мог сказать, то ли его брат разыгрывал какую-то отвратительную шутку, то ли он серьёзно пострадал так, что никто не мог этого видеть. Спутанность сознания, потеря памяти — это симптомы травмы головы, и с этими нелепыми волосами, возможно, целители что-то упустили…

Потом он увидел её. И затем он уже ничего не чувствовал.

Впервые за очень долгое время Финник Атлас не мог думать.

Рыжие волосы Атласа, ближе к золотистому огню Каллиаса, чем к насыщенному кроваво-алому цвету его матери и старшей сестры. И ещё бледнее, как будто солнце отвернуло свой лик и оставило её во тьме. Её голова была наклонена набок, волосы убраны с шеи, и ему показалось, что он видит спрятанную в них никсианскую траурную косу. Она была забинтована и окровавлена, спала слишком глубоко, чтобы быть полностью естественной.