«…Желательно сохранить у молодых девушек привычку

краснеть перед мужчинами: этот легкий румянец

украшает их, а он может утратиться…»

Почтенный вельможа

Дени Дидро

Ежели вы едете верхами или в удобном экипаже, дорога в Озерный край занимает четыре часа.

Но только ежели с вами нет азартной парочки молодоженов, которую хлебом не корми, дай только устроить очередное состязание.

Когда Ее Высочество изволили свернуть с тропы, дабы одержать над супругом легкую победу, лошадь царевны Арины подвернула ногу.

Иван, лично осмотревший пострадавшее копыто серогривой дружелюбной кобылы, пришел к выводу, что хромота временна. И, ежели они желают сохранить текущее положение дел, придется двигаться крайне медленно, дабы не позволить лошади пуститься в галоп, несмотря на боль.

Царевна пересела в экипаж, но оставить животное с кем-либо из слуг отказалась наотрез. Так что вся кавалькада теперь двигалась со скоростью хромой кобылы в самом прямом смысле сего выражения.

Изрядно припозднившихся гостей Луговские встречали у крыльца всем своим многочисленным семейством.

– Тень? Самая настоящая?– добродушно усмехнулся в усы князь Луговской, наблюдая, как Киро помогает царевне Островов выбраться из экипажа. Киро уже бывал в их доме, но побеседовать как-то не доводилось.

Ки Ран хмыкнул. В ироничной любознательности князя не было ничего оскорбительного, наоборот, тень чувствовал себя так, словно его согревают широкие улыбки семейства Луговских.

Он почтительно поклонился, приветствуя людей, к которым испытывал искренне расположение.

– Покажешь, на что способны добрые молодцы из школы теней? – полюбопытствовал князь.

– Отчего же не показать, – в тон ему ответил Киро.

Царевна Арина страдальчески возвела взгляд к небу.

– Мы о вас наслышаны. Аринушка привечает тень больше супруга, – добавила княгиня.

Пришла очередь Елисея закатывать глаза.

Киро же почувствовал, что ему определенно здесь нравится.

– Да прекратите вы, – Нэнси подошла и поспешно присела в реверансе, приветствуя царевну Островов. – Прошу прощения, Ваше Высочество, они пытаются произвести достойное впечатление, которое в представлении нашей семьи несколько отличается от общепринятого.

Милада величественно наклонила голову, приветствуя хозяев дома.

Она с живым интересом прислушивалась к разговору, но ей явно было неуютно в гостях у того самого генерала Луговского.

Добродушный и упитанный князь никак не желал соотноситься с тем грозным образом в воспоминаниях Милады, о котором она не единожды рассказывала своей тени. Генерал пришел в Островное царствие, принеся с собой унижение и позор ее семье. Можно сказать, он помнился ей карающей дланью, сторожевым псом цесаревича, решительным и безжалостным.

Впрочем, при взятии стольного града Луговской вел себя весьма корректно, его люди не позволяли себе лишнего. Ежели бы было наоборот, у царевны хоть остался повод их ненавидеть, но ей не дали даже этого. Мало радости ощущать себя низко и подло.

– Мы тут манерам не обучены, – улыбнулась Арина, – но принимать вас у себя – честь для нашей семьи.

– За себя говори, – уперла руки в бока невысокая чернявая девица. Насколько помнила Милада, средняя из сестер Луговских.

– Свет мой, тебе лучше прилечь, – дальновидно предложил ее супруг, не раз виденный царевной при дворе.

Про молодого капитана Софийского Гвардейского полка с удовольствием сплетничали дамы. Его женитьба и отпуск в связи с беременностью супруги их сильно опечалил.

Завидный мужчина, красивый, спокойный… а достался какой-то хамке.

Словно догадавшись, о чем она думает, Мирна смерила царевну взглядом, далеким от обожания. Нэнси, старшая из сестер, вышла вперед, спокойно загородив спиной буйную сестрицу.

– Добро пожаловать, Ваше Высочество. Мирна находится в том прекрасном состоянии, когда настроение меняется со скоростью бега почтовых лошадей. Прошу простить вольность, нынче сестрица либо ест, либо злится. Не желаете ли проследовать за мной? На улице по вечерам свежо.

Словно подтверждая слова сестры, Мирна выудила откуда-то пряник и задумчиво его надкусила.

Милада позволила себе усмехнуться. У царевны Островов никогда не было ни подруг, ни фрейлин. Старшая княжна Луговская нравилась наследнице престола. Действительно, нравилась.

– Могу я попросить Вас об услуге?

– Все, что прикажет царевна.

– В таком случае… забудьте, кто я.

– Отставить реверансы, отменить званый обед на сто персон и приказать слугам вести себя как обычно? – понятливо уточнила княжна.

– Как мне к вам обращаться? – вопросом на вопрос ответила Милада под умиленными взглядами старшей четы Луговских. Кажется, не только царевне было неловко от подобной встречи.

– Домашние зовут меня Нэнси, – просто ответила княжна.

Милада одобрительно кивнула. Возможно, они действительно смогут сблизиться. Было бы прекрасно обрести кого-то, с кем можно обсуждать безделицы и хихикать над романами. Чудесно, когда есть кому писать длинные письма о картинах, нарядах и прочих девичьих пустяках.

– Капитан, смотри, кого я тебе привез, – тон змея-искусителя удавался младшему софийскому царевичу превосходно.

Семейство Луговских как по команде обернулось. Действовать на нервы Виктору было наилюбимейшим занятием Елисея. Названый брат супруги злил младшего царевича самим фактом своего существования, что не было тайной ни для кого, включая Миладу.

– Ванька, ты что ль? – Мирна отряхнула руки и подбоченилась, выставив вперед и без того огромный живот.

– Он! А возмужал как… – поддержала княгиня, умиленно разглядывая Ивана, все еще сидящего верхом.

Генерал-князь по-простому хлопнул себя по коленям и принялся громогласно рассказывать, как Иван защищал «его девочек», во время осады в Южном. На шум медленно собиралась челядь.

Спешившись, бравый гвардейский капитан явно пожалел, что нельзя спрятаться за кобылу.

Сам Виктор, вопреки чаяниям злокозненного царевича, спокойно пожал руку новому начальнику охранения своей названой сестры.

Мирна стояла подле него, с интересом разглядывая друга детства. Царевна Арина, видевшая во всем происходящем какой-то тайный смысл, ткнула раздосадованного супруга локтем в бок. Глаза ее смеялись.

– Маменька, папенька, негоже гостей у крыльца держать. Прошу всех в дом, стол давно накрыт!

Милада начинала понимать, за что, кроме красоты, цесаревич Мирослав преданно любит старшую княжну Луговскую. Нэнси обладала сдержанностью, совершенно несвойственной ее семье, и поразительным чувством такта. Сложись все иначе, великолепная из нее вышла бы царица. Жаль, не судьба.

Царевна Островов качнула головой, отгоняя непрошеные мысли, и первой шагнула на ступени крыльца.

***

Весеннее солнце светило задорно и ярко.

Второй день как они гостят у Луговских. Семейство генерал-князя хоть было и шумным да многочисленным, излишним вниманием не докучало, за что Милада была им искренне признательна. Им с Киро, как жениху и невесте, отвели соседние покои, и они провели все утро на балконе, двери на который вели из обеих комнат.

Зная предпочтения тени, Арина с вечера распорядилась вынести туда толстый ковер и подушки.

Милада сидела, опираясь спиной на стену, и читала вслух модный заморский роман. Киро было не особенно интересно ее слушать, но ему нравилось лежать на ковре, положив голову ей на колени.

– Так как желает провести остаток дня наследница престола? – Киро был сама любезность.

– Приличные дамы о таком вслух не говорят, – фыркнула Милада, откладывая книгу.

Взгляд тени стал пронзительным – и царевна почувствовала, как щеки ее заливает румянец.