Император сглотнул от ужаса и судорожно втянул воздух, боясь опустить глаза на нежное лицо амальгаманта.

– Какие диковенные сны ты видишь, Огли, – через силу проговорил он, обнимая крепче ребёнка, словно стараясь уберечь от бед и страданий. – Спи, малыш. Я с тобой.

Бобар. Да, был в лаборатории такой учёный. Рохау говорил о нём.

– Не могу, отец. Я хочу найти Зал Исцеления, похоронить мужа и детей. И своё прошлое тело. А потом найти убийцу.

– Детей уже похоронили другие люди. И твой муж, и ты уже похоронены с почестями, какие вы заслужили, – со вздохом прошептал волк, разглядывая узоры на потолке. – А вот враг где-то спрятался. Ты непременно найдёшь его. Вот только тебе надобно сначала вырасти, многому научиться и старательно тренироваться. Тебе придётся торопиться с обучением. А теперь закрывай глаза и спи.

– Почему?

Мохван ткнулся носом в шкуры, пряча виноватый взгляд, но всё же выдавил из себя ненавистные слова:

– Ты амальгамант, Огли. Ты создан для войны с тем самым царём, что уничтожил Белый город Хранителя. И жить тебе недолго. Ты и сам это знаешь, чувствуешь. Ведь так?

– Это не важно, отец. Я успею. Найду его, – с недетской решимостью заявил маленький шут. – Найду, отец. И он заплатит за всё, даже если мне предстоит приходить в разные тела не один раз, а сотни. И я точно знаю, что мой муж тоже где-то рядом. Мы с ним встретимся, когда я вырасту. Наверное, станем друзьями, а не мужем и женой…

Огли всё же заснул, а Император тихо, беззвучно плакал от страха за будущее этой малышки. Его напугала память Огли. Амальгамант, находясь в состоянии альфа-сна, черпал собственное прошлое без страха, запоминая каждый момент. Ахн-бис был уверен, что Огли непременно узнает своего врага из прошлых воплощений.

2. Утром Императора посетили двое разведчиков, прибывших с Земли с выполенным заданием. Мохваны низко поклонились и доложили:

– Приказ выполнен. Мы обнаружили группу арахподов. Нам удалось захватить их и доставить на флагман, Император. Не желаешь взглянуть на добычу?

Ахн-бис медленно кивнул и последовал за бойцами в нижние ярусы корабля. Рядом семенил Огли, вертя головой по сторонам. Император не сомневался, что маленький амальгамант запоминает окружающую обстановку и маршрут, словно уже в таком нежном возрасте осознаёт всю ответственность за своё будущее.

Всех найденных пауков памяти заперли в гигантских колбах-колодцах, оснащенных оборудованием, препятствующим выверт существ и их последующий взрыв, способный разнести несколько таких флагманов, как этот.

Обойдя несколько колодцев, Император остановился над одним, с любопытством рассматривая древнего паука.

– А этого где нашли?

Огли тоже заглянул в колодец. Арахпод немедленно отреагировал на него: попытался вытянуть к нему щупальце, но электромагнитная плёнка не позволила ему этого сделать. Паук свернул щупальца и замер, вслушиваясь в голоса волков.

– Болтался у пузыря безвременья на Земле, у города Берлина, – ответил разведчик, бросая на паука брезгливо-опасливый взгляд.

– Он ещё имеет связь со сферой Игры?

– Не выявлено, – равнодушно пожал плечом боец, и тут же виновато склонил голову. – Прости, Император. Мы проверим с генералом Сэ-тхи незамедлительно. Эту информацию мы не уточняли.

– Не стоит тратить время генерала на это создание, солдат. Это просто израсходованный арахпод игрока старого поколения. Скорее всего, и хозяина-то его нет в живых.

– Как прикажешь, Император.

Ахн-бис нахмурился, размышляя. Не стоит Сэ-тхи давать козыри в виде памяти арахпода. А вдруг это паук Эдгара? Тогда генерал и ЦП будут иметь подробные воспоминания самого крылатого хранителя, чего никак нельзя допустить. Этот паук, судя по возрасту и размерам несёт память либо Лансе, либо Рохау. В любом случае, он пригодится Огли в будущем. Более того, паук определенно не собирался “взрываться” и выворачиваться. А, насколько Император помнил, паук Рохау был на грани выверта ещё тридцать лет назад. Он уже должен был трансформироваться путём выверта и вновь вырасти до зрелых форм. Этот арахпод вполне может быть пауком памяти Рохау.

– Тогда, что с ними делать, Император?

– Извлеките этого и законсервируйте в саркофаге. А остальных используйте для утилизации мёртвых рабов. Они здесь очень кстати, на корабле уже воняет.

– Да, Император.

Последующие редкие беседы с Императором дали Дмитрию новую пищу для размышлений. Неужели правда, что кроме мохванов существует более страшный враг? Невидимый, вездесущий, неуловимый и беспощадный враг сумел подчинить себе не только мохванов, но и Ферзей Фердмах, что было немыслимо.

И другие цивилизации тоже играют по их правилам, в том числе и люди?

Старый мохван пока держал слово и действительно оберегал Огли. Ребёнок неразлучно находился рядом с ним даже ночью. Занятия же с преподавателями проводились в строжайшем секрете в изолированном помещении, куда не мог дотянуться любопытный и озлобленный ЦП. Учителя добросовестно работали над знаниями малыша. Они торопились, стараясь сделать всё от себя зависящее, чтобы успеть подготовить его. Младшая дочь Фортегсия, существо цивилизации инсектов учила ребёнка обращаться с новейшими технологиями, использовать телепатию и силу, способную изменять физику окружающих предметов, творить и разрушать. Телепатия инсектов своеобразна – она как глухой разговор соседей за стеной, но явственно различимый. Лехсан – ученик Дмитрия делился навыками ведения боя, владением любым оружием и собственным телом как оружием. Тяжёлый, богатырского сложения войори по имени Сажмат, гуманоид, напоминающий людей Земли, обучал тактике и стратегии военных действий, войорской истории. Он рассказывал о природе своей огромной планеты, флоре и фауне, расах, материках, лесах, пустынях, законах и традициях, так как именно туда Император намеревался отправить своего шута. Он же обучал Огли языку войорских милдоров.

– Научи Огли общаться с растениями. На Войоре остались урханы. Эдгар говорил, что они скрываются за Красноводной рекой в непроходимых лесах и скалах Аррама. Они могут пригодиться Огли. Древесные драконы очень опасные и своенравные существа. Но если Огли удастся “раствориться” в сознании урхана, он сможет обрести очень могущественного союзника. Я никогда не слышал прежде, чтобы кому-то удавалось приручить урханов, кроме чистокровных войори королевских кровей, но у Огли может получиться, ведь при создании Виктора ты вложил в него искру урхана и войори. И не забывай читать ему историю происхождения нашей плоскости Мира, историю мохванской Империи, историю Фортегсий, Войора и обязательно Земли – ведь это его родина, – напутствовал Дмитрия Император после очередной беседы.

Женщина, взятая с Земли шуту в качестве няни, исправно выполняла все поручения Императора, но с каждым днём ей становилось всё сложнее ускользать от бродивших по гигантскому кораблю беспощадных солдат мохванской Империи. Волки чуяли запах женщины, уверенные, что мясо женщин гораздо нежнее, чем мужское.

Ахн-бис спустился в нижний зал рабов, чтобы увидеться с шутом. Малыш в окружении других рабов, сидя на полу, внимательно слушал рассказы одного их мохванов низшего ранга. Император подошёл к рассказчику со спины, подав знак рабам не подниматься и не отвлекаться. Не многие из них знали Императора в лицо, а потому они спокойно, приветственно кивнувнули ему, продолжая внимать рассказчику.

– Таким образом, регламент мохванских законов позволяет ограниченное время находиться рабам в нормальных условиях, пока не начинается охота или, как мы ещё это называем, голод крови.

– А потом вы едите рабов. – Огли крутил в руках браслет волка и говорил, не поднимая головы. Остальные рабы бросили на шута недовольные взгляды, возмущённые вседозволенности маленького гуманоида из неизвестного мира. Никому из них не позволялось столь фамильярно говорить с волками любого ранга.

– Да, Огли.

– А меня тоже съедите?

– Волки не едят своих. – Ахн-бис с трудом разжал руку и выпустил рукоять меча.