― А книгу я купила...
Дайк хмыкнул и повернулся ко мне:
― И зачем? Ают же бесплатно предлагал...
― Тебе же было неприятно, что он предложил её в подарок. Макс решил книгу уничтожить... Вот отдам, и пусть делает что хочет.
― Но мы же увидели рисунок, какой смысл?
Я глубоко вздохнула и плотнее закуталась в одеяло:
― Вот где его носит?! Как бы не случилось чего... Ведь он один в море, без своих соплеменников! А если на него какая здоровенная, хищная тварь нападёт?!
Нянь придвинулся ближе и нащупал в одеяле мою ладонь:
― Успокоится и вернётся, ничего с ним не будет.
― Дайк, мне так не по себе... Картинка всё не выходит из головы. Похоже, что именно про этих монстров рассказывается в древних легендах. Только там говорится, что это боги выпустили на Окатан чудовищ, а тут получается, что это ангалины так хотели быть людьми, что принимали «слёзы богов», и в результате из Храмов выходили вот такие чудовища. Что-то тут не то... Концы с концами не сходятся. Не могли ангалины сознательно, понимая последствия, делать такое...
― Не хочу об этом говорить,― Дайк несколько раз нежно поцеловал меня в висок.― До твоего появления в моей жизни всё было просто, понятно и довольно предсказуемо, а теперь...
― Жалеешь?
― Ни малейшей капельки!― и только потянулся с очередным поцелуем, как верёвочная лестница дёрнулась, и скрежет когтей о доски растревожил тишину ночи.
― Вот никак вас-с-с ос-с-ставить нельзя...― прошипел Макс, нависая сияющим телом.
Я выдохнула:
― А не надо убегать! Мы же ждём тебя! Волнуемся!
― Ага... Ж-ж-ждут они, волнуются... Я вс-с-сё слыш-ш-шал,― он продолжал бурчать, отпихивая недовольно рычащего Бумера, и пытаясь устроиться поудобнее. Потом положил голову мне на колени, глубоко вздохнул всей грудью и закрыл глаза.
Я откинулась на Дайка:
― Всё... Все в сборе и можно спать, хотя до утра уже недолго осталось...
Макс полежал несколько минут, а потом спросил:
― А что? Выяс-с-снений отнош-ш-шений не будет?
― А ты хочешь?
Он смотрел в упор и только ясные, зелёные глаза светились в темноте.
― Помнишь, Максик? Мы когда-то поспорили на желание...
Он резко отвернулся:
― Я думал, что ты забыла...
― Не забыла. Так вот, мой дорогой, я хочу...― и выдержала долгую паузу.― Чтобы такого больше не было! Никаких психов, капризов и убеганий в неизвестность! Раз уж так сложилось, что мы вместе, то и нужно быть вместе во всём и все проблемы решать сообща. Ты согласен?!
― Соглас-с-сен.
― Вот это и есть моё желание.
― Спас-с-сибо...
― За что?
― За то, что ты рядом. Вы рядом...
Чудовище в книге и вправду было тем самым монстром, который получался в течение нескольких дней, после того как ангалин выпивал «слёзы богов». Макс, да и его соплеменники, конечно, никогда не видели его вживую, так как последняя попытка превращения предпринималась около двухсот лет назад, когда Рексом был ещё прадед Макса. Однако современные ангалины прекрасно знали, как оно выглядит, и поэтому когда Макс увидел практически точное изображение, то, как сам признался, испугался... и очень. Одно дело знать из рассказов и устных описаний, а другое ― увидеть, пусть и картинку.
Если изображение само по себе внушило ужас, и не только Максу, то что будет если такой монстр окажется настоящим?! А то, что в него может превратиться Макс, мой Макс! приводило меня в какое-то полуобморочное состояние.
Как мы ни пытались отговорить нашего хвостатого, чешуйчатого друга от путешествия в Храм, он не хотел ничего слушать. Правда, клятвенно пообещал, что пока не разберемся, почему вместо человека получается такой монстр, он к «слезам» не притронется. Для нас осталось загадкой, кто нарисовал жуткую картинку, ведь она находилась в человеческой книге. Ают тоже не мог пролить свет на сию тайну, так как ничего не знал. Я предположила только, что, вероятно, кто-то из людей был тогда на том острове, где происходила трансформация и видел чудовище собственными глазами. Может, Великий Ангалин Рекс что-либо знает об этом?
Когда до Гейзы оставалось меньше недели пути, я проснулась среди ночи от чувства, что кто-то очень крепко схватил меня за плечо, в том месте, где был браслет. Я вскочила с койки. В каютке, кроме Бумера, никого не было: Дайк остался в кубрике с командой, а Макс где-то на палубе. Чувство сжатия не исчезло ― плечо было сдавлено будто жгутом, когда берут кровь из вены.
Я зажгла лампу, скинула тунику и стянула верхнюю часть лимма. Браслет был чёрным! Опять! Только в этот раз он не жалил меня, а сжимал. Дурной знак! Я попыталась снять его, но он только слегка растянулся и снова сжался с прежней силой. «Странно, что не могу его снять,― я смотрела то на браслет, то на Бумера, который напряжённо сидел рядом и принюхивался.― А может, когда браслет чернеет его и снять нельзя, пока опасность не минует... Ведь прошлый раз я не пыталась этого сделать».
Я быстро оделась и помчалась на палубу. Тёмным шаром Макс спал у левого борта, а на корме в свете фонарей Кул и Данко несли ночную вахту. Было довольно прохладно, хотя ветра не было ― полный штиль. Как только я дотронулась до плотной чешуи, ангалин сразу же развернулся.
― Макс! Браслет почернел! Что-то может случиться! Так уже было перед землетрясением!― затараторила я.
На мои возбуждённые крики прибежали вахтенные. Все трое, Данко, Кул и Макс, принялись разглядывать почерневший подарок Гуна.
― Нужно сказать капитану,― произнёс Данко,― раз ты говоришь, что он чернел перед землетрясением.
Я поставила на уши всех, однако до утра так ничего и не случилось. Браслет не изменился и не снимался, а вся команда сидела на палубе в ожидании неизвестно чего. На утреннюю охоту Макса я не пустила, и он недовольно шлёпал от одного борта к другому, бурча под нос, что из-за паники, которую я устроила стаи турманов уйдут на глубину, и мы все останемся без вкусного обеда.
Рассвет окрасил «Медузу» в яркий оранжевый цвет, когда с верхушки мачты раздался голос одного из матросов:
― Смотрите! Смотрите!― он махал руками, указывая на юго-восток.
В рассветном небе, в том направлении, виднелась лишь белая туманная полоса, и как я ни вглядывалась в горизонт, ничего более не могла увидеть. Макс и Бумер, поставив передние лапы на борт, тоже внимательно смотрели в указанном направлении. Оба усиленно принюхивались, и стало заметно, как физиономия Макса всё больше и больше напрягается. Вдруг он резко обернулся и завопил на столпившуюся вокруг команду:
― Что вс-с-стали?! Это блуждающ-щ-щее течение! И оно идёт прямо на нас-с-с!!!
Аютан, который стоял рядом со мной и Дайком, вздрогнул и заорал во весь голос:
― Якорь поднимайте!!! Ставить паруса!!!
Со всех ног команда бросилась выполнять приказ. Предпринятые усилия не очень-то помогли: ветер был слабенький, а пелена тумана быстро приближалась. Такое природное явление не только я, но и все, за исключением Макса, видели первый раз в жизни. Широкая стена белых бурунов, метров в пятьсот, если не больше, догоняла «Чёрную Медузу» и вскоре стало окончательно ясно, что нам не уйти.
― Нуж-ж-жно пос-с-стараться удержать ш-ш-шхуну в центре водяной с-с-стены!― взволнованно шипел Макс капитану.― Ес-с-сли будем ближ-ж-же к краям, нас разнес-с-сёт в щепки, а так корабль просто подхватит! Течение относ-с-сительно безопас-с-сно только в с-с-самой середине, чем дальш-ш-ше в с-с-стороны, тем мощ-щ-щнее воронки, а на самых границах вода перемалывает вс-с-сё, даже панцирных ос-с-сьминов и гигантских кархаронов в кровавый фарш-ш-ш!
Когда бурлящая стена воды была уже чётко различима и туман от брызг начал закрывать небо, Ают закричал:
― Вниз!!! Все вниз! Сейчас волна ударит!!!
В последний момент, перед тем как над нами захлопнулась крышка люка, я заметила, как капитан, Данко и Макс пытались удержать рулевое колесо. Удар страшной силы обрушился на шхуну. Я прижалась к Дайку и, сама того не ожидая, оказалась у двери в библиотеку. Здесь было тихо и пусто, как и тогда в последний раз. Я села на кушетку и уставилась на письменный стол, за которым никого не было. «Предатель! Гад! Сволочь! Жалкий трус!»― злость накатила, как та волна, что накрыла шхуну. Одно немного успокаивало, что в этот раз к буйству стихии я не имею никакого отношения.
