― Да, успокойся, ничего такого... Что ты придумала? Это же всё нереально! Я просто взял твои воспоминания и ощущения от вкуса, запаха, зрительные образы и собрал воедино. И всё! И больше ничего! Ты сама с ума спрыгнула, что такое подумала!

Я выдохнула:

― Прости, я дура, не обижайся...

Он сел рядом и забрал у меня чашку:

― Проехали... Я сам виноват, ляпнул неудачно.

Я обняла его, прижалась и прошептала:

― Меня сегодня так рассматривали, что стало страшно. Как я здесь продержусь? Может всё-таки попросить у Гая лошадь и податься в Латрас или, вообще, залечь где-нибудь в лесу и не высовываться никуда, что бы никто меня не видел?

― А как ты тогда найдёшь проход обратно на Землю, если поселишься в лесу? Чем питаться, как зимовать, ты подумала?

― Да… я знаю, что сказала глупость. Чтобы выбраться отсюда, нужно быть среди людей, учить язык, приспосабливаться, собирать информацию. Я знаю, только...

― Тебе страшно.

― Да, очень. Иногда так, что кажется... Лучше бы я умерла...

― Не говори так больше, слышишь?― Мозговой взял моё лицо в тёплые ладони и прижался к моему лбу.― Ты думала о том, что если умрёшь ты, умру и я?

Об этом я действительно не думала, вот тупица! Он продолжал смотреть прямо в глаза:

― Всё хорошо... Всё хорошо, Кари... Ты среди людей, скоро освоишься и привыкнешь. Конечно, тебе страшно, моя дорогая, но ты сильная и смелая, умеешь брать себя в руки и принимать решения. Ты всё преодолеешь и всё сможешь. Мы сможем.

Я обняла его ещё крепче:

― Мне так не хватает Дайка, скучаю по нему. Как думаешь, он выбрался, он жив?

― Я уверен, что он жив. Не могу объяснить почему, просто уверен,― и погладил по спине.―Точно, кожа да кости.

― Я же говорила.

― Тебе нужно восстановить силы и набрать хоть пару килограммов, а то Дайк при встрече не узнает.

И мы захихикали.

― Ну всё, закрой глаза... Нужно спать.… Спать...

Его голос стал тихим, нежным и таким успокаивающим... «Вот балда, про перемену цвета глаз и волос забыла спросить,― подумала я, засыпая,― ну да ладно, потом». И заснула.

В течение нескольких следующих дней, я познакомилась со всеми членами этого кочующего семейства. Можно сказать, что это действительно в каком-то смысле семья, хотя настоящими родственниками они не были. Только у Гая было дальнее кровное родство с семьёй Олмана, самой многочисленной в караване.

Олману, если можно так выразиться «старосте», я не понравилась. Он подозрительно смотрел из-под густых бровей, и я видела ― он не верит, не верит тому, что говорят Гай и Хейя обо мне. Но после объяснений, этот седой худощавый мужчина, коротко кивнул и сказал, что я смогу остаться при караване до прибытия в Латрас, если Гай, временно, принимает меня в свою семью. А также довольно жёстко предупредил Хейю и Айру, чтобы впредь они лучше смотрели за Натри. Потому как искать его и терять столько времени никто не будет, если он опять пропадёт.

Так я и выяснила, почему ребёнок оказался в лесу один. Его никто не терял. Натри удрал сам. Вот вам и Мышонок! На одной из долгих стоянок, в верховьях уже знакомой мне реки, которая носила странное название Улитка, у одной из кобыл начались роды с сильным кровотечением и женщины были заняты. Почти все мужчины ушли на большую охоту, а остальные охраняли караван. Натри был на попечении сестры и, несмотря на то что Айра привязала его, всё-таки удрал. И как выяснилось, не в первый раз.

Внешне Натри выглядел этаким прекрасным ангелочком, с потрясающей улыбкой, но на самом деле никогда нельзя было предсказать, когда и куда он уползёт или убежит. Проблемы у родителей с ним начались, как только он научился ползать. Стоило взрослым отвлечься как, малыш исчезал так быстро и незаметно, что никто не мог понять, как у него это получается. А когда он начал ходить... Но самое интересное, что и привязь не могла его удержать. Как такие малюсенькие пальчики распутывали крепкие отцовские узлы, не понимал никто. Не ребёнок, а уникум!

Постоянные поиски малыша отнимали много времени и задерживали всех, вот почему Олман так резко выражал своё недовольство. Когда после долгих розысков на берегу нашли маленький ботиночек, то сделали вывод, что мальчик утонул. А ведь он и правда, угодил в реку, а течение там было очень сильным и Натри унесло далеко вниз. Каким-то чудом он выплыл и выбрался на берег, где я на него и наткнулась. Вот такая история!

И всё же, несмотря на подозрительность руководителя каравана, я успокоилась. Я уже была не одна, меня окружали вполне нормальные люди, доброжелательно настроенные и готовые помочь в меру своих сил и возможностей. За несколько дней я вполне оправилась, отъелась и меня уже не водило в стороны от слабости. На очередной вечерней стоянке Хейя варила ужин, а я сидела рядом с малышом на руках. Все семьи занимались своими делами после долгого дня пути, Айра с Гаем подались в лес за дровами, а Скай ― старший сын в этом семействе, с другими мужчинами ушёл на рыбалку, в лесу было небольшое озеро.

Прикрыв котёл с ароматной кашей, Хейя присела рядом и взяла у меня мальчика. Мне кажется, она до сих пор не верила, что малыш жив, здоров и рядом. Женщина почти не спускала его с рук, постоянно тискала и чмокала в щёчки. Заживающие ладони нестерпимо чесались и я без конца их обо что-нибудь тёрла. Взяв мою руку, она посмотрела на розовые шрамы, ещё местами покрытые корочкой, и тихо спросила:

― Вы ведь прошли через «райское поле»?

Я непонимающе взглянула на неё, какое «райское поле»? Она продолжала:

― Как у тебя это получилось? Одной, с маленьким ребёнком на руках?.. Это же невозможно...

Тут до меня дошло! Это страшное болото с высокой травой, действительно, выглядело как поле. Вспоминая уже знакомые слова, я спросила:

― Почему «райское»?

― А ты не знаешь?

― Нет.

― Потому что все, кто пытается его пересечь, не доходят до другого края. Они попадают в рай,― и добавила после паузы,― они умирают. Или поле быстро засасывает свою добычу или, в редких случаях, те, кто сумел выползти, умирают от ядовитой травы, от которой нет никакого спасения. Ты же о траву изрезала руки?

Я кивнула.

― Но ты не умерла... Мы ждали, что ты скоро умрёшь... Все умирают...

Я опять уставилась на свои ладони. Все умирают... А я не умерла, хотя Мозговой сказал, что была на грани. Значит, мне опять повезло. Возможно, дело в том, что я не местная. А предчувствие не обмануло, когда я не пошла напрямую через это «райское поле», хотя очень хотелось попасть под спасительное дерево. Вот почему страх пробирал до самых печёнок, перед тем как был сделан первый шаг. Да... тут есть над чем поразмыслить, как-то странно всё. Из задумчивости вывел следующий вопрос Хейи:

― Откуда вы, эрдана? Нельзя не знать про «райские поля», наши дети впитывают страх перед ними с материнским молоком. И хотя на севере их нет, про эти страшные ловушки там знают.

Что я могла ей сказать? Поэтому просто сидела и молчала, почёсывая руки о штаны. Поняв, что ответа она не дождётся, женщина обняла меня и поцеловала в щёку:

― Я не буду больше спрашивать, прости... Ты вернула мне моего мальчика, а всё остальное неважно, верно?

― Да, Хейя, верно.

Вскоре каша была готова, и когда собралось всё семейство, мы сели ужинать. Держа миску с дымящейся кашей, Гай обратился ко мне:

― Эрдана Карина, как вы себя чувствуете?

― Хорошо, спасибо,― эти слова я уже выучила.

― Вы хотите быстрее освоить язык?

Он упорно обращался ко мне на «вы», а также они все постоянно добавляли «эрдана» к имени, что меня сильно напрягало. А сказать моим спутникам, чтобы они не обращались ко мне так официально, пока не получалось, словарного запаса не хватало. Мне очень хотелось освоить разговорную речь, чтобы так не выделяться, да и, вообще, не выглядеть полной дурой. Поэтому на заданный вопрос я бодро кивнула.

― Тогда... я сейчас,― он поднялся и пошёл к повозкам.

Я уже была готова к тому, что меня начнут чем-нибудь поить или кормить для лучшего запоминания и произношения, но ошиблась.