Его разбудили бубны. «Что опять за маисовые пляски? – заворочался он на циновках. – Спать не дают честным охотникам». Он принёс свежие туши – обеспечил племя, лёг на заслуженный отдых, а тут шаманы эти… Голо Грамма их побери! Самому стало досадно, что он упомянул даже в мыслях великое божество, охраняющее их границы. Впрочем, он не был особенно верующим: родителей никакое божество не спасло, хотя он ребёнком просил.

Охотник выглянул из вигвама: так и есть – плясуны против неурожая! Зачем им плоды эти, если мяса в достатке? И не плясать надо, а тяпать. А дождя нет, так воду носить! Не ждать милости от всяких сил потусторонних. Думают, в сказку попали?

В этом танце соплеменники призывали урожай. Для этого нужна была подходящая погода с, конечно, дождями, но и с солнцем. Они просили диких зверей и птиц, а также стихии не трогать плоды и колосья. Они просили милости всем племенем: индейцы, скво, старики и дети… И только этого сурового охотника не решились будить.

«Без меня обошлись?! Туши притащил, а мы без тебя танцевать будем! – вдруг обиделся Суровый. – Как я вас проучу!» Как раз вчера он нашёл в дальней, тёмной пещере волшебную пластину. Если её повернуть, то над поверхностью появлялись луна и солнце, маленькие тучи, молнии и дождь, звёзды, которые падали на землю… Племя испугается!

Повернув пластину, Суровый выступил к кострищу. Вспышка.

Индейцы замерли. Ни скво, ни дети не проронили ни слова, не допустили ни крика. Этот волшебный свет стал символическим завершением Молитвы. Они обыскали вигвам, позвали охотника, но все видели – он исчез в этом Свете. И возблагодарило племя Духов, ведь освободили они его от самого неверующего, грубого и даже злого их собрата. Плохого ему никто не желал, они лишь надеялись, что если он и вернётся, то другим человеком.

Суровый вышел на лобное место – прямо на центральную площадь новогодней столицы. Жуткий холод. Те самые мелкие звёздочки кружат в воздухе. Темнота, но и цветной свет. Люди глазеют на него, светят пластинами, похожими на ту, что у него в руках.

– Символом Нового года… или Рождества?.. Новогодних праздников и осталась украшенная ёлка: когда-то живая, когда-то мёртвая, в прошлом веке искусственная, а сейчас голографическая, – пояснял подруге Славка, попивая кофе около бортиков катка. – Но я бы выбрал новый символ!

– Ты о чём? – Лилия подумала, что вот у неё дома, вообще, единый праздник – рождение Нового года, а украшают бесстыдное дерево. Оно без коры растёт в ядерной пустыне.

– Не ель, а постель! Украшенная, – юноша с усмешкой взглянул на центр новогодней столицы. – И чтобы хоть раз в году выспаться! А то корпоратив – и тот принудительный.

Многие им бы позавидовали! И даже без «бы». Им завидовал практически весь народ. Молодые, красивые, талантливые, известные!.. наверняка богатые. Успешные артисты – они такие.

– Можно ав?.. – но пронырливую девочку оттеснила охрана.

– Автограф «гавкнулся», – покачал головой Славка, стараясь не выдавать в объективы усталости.

Он бывший наркоман, точней сменивший ту зависимость трудоголизмом. Его девушка, вообще, призрак, поэтому приходится зорко следить, чтоб она, забывшись, не прошла сквозь предметы. Сегодня ей лень было краситься, то есть наносить на всё тело, контуры которого она натренировалась поддерживать, автозагар и косметику, поэтому она в длинном платье, в парандже и чёрных очках. Из-за её вида Славку стали называть султаном. Лили больше пока не рискует сниматься в кино, она здесь как спутница Славки.

– Сейчас снимаете по Лавкрафту? – уточнила она, краем глаза наблюдая, как известный фигурист сделал семерной тулуп и продолжил свой танец в воздухе – к конькам что-то вроде моторчика подключено. Лили ещё не полностью освоилась в мире любимого.

– Если бы! Да, по рассказу «Он» должны, но героя никак не найдут… Смотри! – Славка будто оборотня увидел. Девушка проследила за его взглядом.

Да, перестарался с автозагаром иностранец. И одежду выбрал не по сезону. И так перья уже не носят! Словно…

– Индеец! Прямо настоящий, – потянул её Славка к нему. – Продюсер будет доволен.

А у Сурового пока была одна двойная цель: понять, где он… и вернуться домой!

А Лили только собиралась озадачить своего парня списком подарков: чтобы плюшевых роботов ей не дарил, а вот автозагар, чтобы сохранять видимость, – можно. А он понёсся и её потащил к какому-то… морозоустойчивому эксгибиционисту! К столичному сумасшедшему.

«Чудиков много съезжается. Как его охрана, вообще, пропустила? Коллега-артист, наверное», – на этой мысли Лилии знакомиться расхотелось. Её парень, наоборот, был полон рвения:

– Приветствую! Мне, полагаю, нет нужды представляться. Моя девушка – Лилия. Пробы на роль индейца?

– Хау, – Суровый поднял руку. – Не понимаю. Представься. А девушка твоя мёртвая… Дух!

– Что?! Точно сумасшедший, – вздрогнула Лили, ведь её выдали.

– Не говори так, – прошептал Славка и понял: «А здесь, простите за слово, попаданец! Сам будто из индейской резервации, а смартофон у него суперсовременный. Так, а Влад ведь рассказывал, что у них в мире есть закрытая территория индейцев… Не гость ли это из будущего?!»

Но сейчас некогда выяснять – на них надвигалось тёмное нечто: блестящее, шумное, сверкающее множеством глаз, тянущее к ним щупальца с микрофонами.

– Улыбаемся, – приказал уже сквозь голливудскую улыбку Владислав.

Да, их окружили журналисты – со всех сторон. И с воздуха опустились дроны: «Новый коллега? Когда съёмки по Лавкрафту? Как вам корпоратив? Какой подарок ждёте на праздники? Вы спите с?..»

– Вообще не сплю! Последние годы забыл про сон, – держал оборону артист.

Охрана уже оттаскивала нападавших – мероприятие они имели право снимать только со стороны. Как прорвались? Куда пропало защитное поле?! То этот индеец, то журналисты – явно здесь искривление пространства!

Славка старался заслонить Лили, а гость… сам справится! Индеец, как новая колоритная жертва, заинтересовал всех не меньше звезды экранов – Славки.

– Это ваш дебют в сетевых фильмах? У вас есть профильное образование? Сколько вам обещали за съёмки? Вы так вошли в образ? Как вас зовут?!

– Плетущийся Мизгирь*.

– Фу, какая гадость! – отодвинулась Лили, ведь журналистских ботов уже отогнали, хватит улыбаться и махать, то есть кивать головой.

– О, Влад бы оценил, – рассмеялся Славка.

И тут к ним подлетел, чуть не упав с коньков, Помощник Продюсера – ПП.

– Так, что я слышу? Герой для лавкравтовского сериала? Мы так давно вас искали, – и ПП, икая, обнял Мизгиря, который уже с трудом сохранял хладнокровие.

– Предлагают работу? – Мизгирь смотрел недоверчиво.

– Нет! – удивил его ПП, – Призвание, путь, образ жизни!..

– Головную боль, – тихонько продолжил список Славка.

Впрочем, ему грех было жаловаться: гонорары вполне обеспечивали его… мать. Но в конце концов, он позволил себе переехать от неё на съёмную квартиру. Лили лишь фыркнула, она пробовала себя в кино – занимательное занятие, то есть занимающее всё время. К ним стали подтягиваться коллеги – всем интересно познакомиться с новым героем.

И вдруг гирлянды погасли.

– Ёлочка, гори? – неуверенно попросил Славка, а сам подумал, что конкурсы у них интересные. Он, вообще, не любил корпоративы. Смотреть, как на этой ярмарке тщеславия уважаемые люди превращаются в неадекватных… А тут ещё и коньки! И холодно! Мысли его прервал голос из темноты, но совсем рядом:

– Спокойствие, только оно! Мы встречаем!.. – все высветили ПП лучами смартофонов.

– Ктулху?! – взвизгнули дамы.

Суровый Мизгирь поднял копьё, с которым, как настоящий охотник не расставался. Впрочем, на такое ему не приходилось ещё охотиться. На них надвигается космическое существо –великий древний бог, ужас бездны, осьминог и дракон.