– Я родилась в ноябре года Собаки.

– Значит, всего семнадцать?

– Да.

– Так ли нужно вам Бессмертие? – покачал головой тигр. – Вы все юны и прекрасны. Стоит ли добровольно выбирать это бремя?

– Мой отец пожертвовал жизнью ради этой тайны.

– Но обязаны ли вы ею жертвовать?

– Мне так велит долг дочери. А они не обязаны… – Даи-Тай посмотрела на подруг. – Ронг, Джу, Сонг, последний шанс.

– Мы тебя не бросим! – заявила овечка.

– Вам повезло с друзьями, – заметил тигр. – Ну а больше знают лишь духи… Пойдемте.

Он, как и уговорились, довел их до перевала. Дальше они пошли сами.

Узкие горные тропки лентами петляли меж деревьев и камней; путницы шли гуськом, то и дело начиная и возобновляя беседу, чтобы не было страшно. Они, и правда, были юны – совсем дети. Овце и антилопе было по двадцать один, они обе появились на свет в год Козы. Свинке недавно исполнилось семнадцать, она родилась в год Свиньи. Бессмертие, и правда, было не нужно никому из них. Но бросать собачку они не собирались.

Вскоре, на очередном повороте тропы, все четверо остановились: перед ними простиралась сама бамбуковая роща. Густой туман походил на огромное белое озеро, окаймленное темными силуэтами гор. Из этого облака, подобного пышной многослойной юбке невесты, острыми пиками торчали верхушки тростника.

– Вот она, Лощина, – только и вымолвила Даи-Тай. Джу взяла ее за лапку.

– Не бойся. Спустимся вместе. Ну?

Собачка осторожно, шаг за шагом спустилась в туман, не отпуская копытца подруги. За ними медленно пошли остальные.

О том же, что случилось в Лощине, знает только туман и духи черного бамбука.

Одно известно наверняка: что-то там произошло. Вернулись из Хэйчжоу все четверо, но сначала – овца, антилопа и свинья, помятые, измученные, почти безумные. А потом, почти через неделю после их отъезда из провинции Сычуань, вышла из Лощины Даи-Тай.

Она заглянула к тому тигру и дала ему денег вдвое больше, чем то, сколько они заплатили за его работу проводником, и еще раз поблагодарила его.

– Вы были правы, – сказала она. – За Ши-Менем живут духи.

– Вы их видели? – испуганно, но с любопытством спросил тигр.

Собачка улыбнулась странной улыбкой, похожей на оскал.

– Да. И потому говорю вам: никогда не ходите за перевал. Никогда. Особенно с кем-то. Потому что живые страшнее духов, господин.

И она уехала из Сычуаня в одиночестве, унося в памяти горы страхов, боли и ужасов, но еще целые заросли счастья и лощину побед. Потому что в рюкзаке у нее лежал испачканный землей свиток, заполненный родной лапой.

2

Даи-Тай

Дневник Лю Даи-Тай

3 мая 1999, года Кролика

(4697 от 2первого дня восхождения на престол Желтого императора)

Д жу говорит, что дневники полагается начинать с приятных новостей.

Сегодня я помогала маме убираться на чердаке: Ченга раздражает, сколько там колб, стаканов, реторт и прочего папиного оборудования. Мама не решилась с ним спорить, вот мы и отправляли все, что помнило папины сожженные химикатами лапы, на помойку. Я всплакнула, но ничего не попишешь. Матушка права: Ченг о нас заботится, а какому мужчине понравится, что дом пропах его покойным соперником?..

Она простая швея, а в доме нужен хозяин, чтобы вести учет деньгам. Правда, по-моему, с появлением Ченга и его сестры в доме мы зажили намного хуже…

Хотя в нашем селении все небогаты: рыбу мы едим только по праздникам, а в школу все ходят со своими стульями. А еще у нас нет электричества – я слышала, в городах, на равнинах, оно уже есть, а мы пользуемся керосиновыми лампами.

Учителя мы все почитаем, как бога, но сам он скромно говорит, что в столице образованных зверей много. Может, это и правда: как-то наш сосед, почтенный Футо, ездил в город к доктору лечить сломанную ногу – она неправильно срослась. Потом он клял равнины последними словами, говорил, что лучше, чем у нас, в горах, нигде быть не может. А там и воздух не тот, и звери не те, все суетятся.

Сама я была в столице лишь раз – когда мне было пять, мама свела меня к предсказателю-слону. Он посмотрел мою мордочку, уши, составил карту ба-цзы по дате рождения и заключил:

– Она ярчайший представитель янского металла – этакий острый, хорошо наточенный цзянь, остра на язык. Коли вобьет себе что в голову – не отступит, пока не получит.

Маму так и распирало от гордости, а предсказатель посмотрел внимательно мне в глаза:

– А в сердце ее вижу принца. Принца с золотой шерстью, который заберет ее за море…

– С золотой? – спросила я. – Как солнце? Папа говорит, в алхимии золотом управляет солнце, а серебром – луна…

Мать зашикала на меня и сделала страшные глаза. Слон покачал головой:

– Она воин, госпожа Ксу, но воин одинокий.

Папа тоже был в некотором роде воином, и тоже одиноким. Он говорил, все алхимики одиноки, потому что Бессмертие и золото равны одиночеству, как пион равен красоте, а сердце – любви.

Так вот, какая-никакая приятная новость: мы нашли сундук еще с бабушкиными вещами. Ее я знаю только по фото, да и мама помнит ее весьма смутно. Бабушка не одобряла их с отцом брака, так как папа был беден, не имел даже своего дома. Мамой она дорожила: она была ее поздним и единственным ребенком.

У старушки были еще «золотые лилии», поэтому мы отыскали несколько пар туфель-лотосов с красивой вышивкой. Но главное – ее старая одежда, шелк, бархат лучших цветов, почти не выцветший… Сколько оттенков, какие рисунки, изящество форм и линий!

Мама щедро отдала мне все, зная, как я обожаю шить и перешивать. Я изрисовала целый альбом набросками. Я уже точно знаю, что изящное красный чонсам 3 надо лишь слегка обновить, а синий хлопковый халатик пойдет на блузу…

Ченг зовет. Мне нужно бежать, закончу позже.

_____

Ченг не одобрил моего занятия – сказал, дневник отнимает у меня слишком много времени, и даже порвал бабушкино чудесное белое платье, которое я хотела переделать под себя. Больше я писать не буду.

30 июня 1999, года Кролика

(4697 от первого дня восхождения на престол Желтого императора)

О, Небо! Слава всем нашим предкам – «милый дядюшка» наконец-то отправился к ним.

«Дядюшка» Ченг был отчаянный игрок. Он спускал баснословные суммы в маджонг, в кости и в карты, таскал из погреба запасы байцзю 4 , крал хорошо спрятанные мамой сбережения и устраивал по выходным игры прямо у нас дома, приглашая всех друзей.

Сегодня развеяли прах чунцина – не над пропастью, где папин, а на заднем дворе.

Сейчас объясню, как дело было.

Недели две назад Ченг серьезно задолжал и пригласил к нам домой большую компанию, чтобы отыграться – надеялся, что дома и стены помогут. Он заставил меня делать раздачу, говоря, что молодая девушка привлекает удачу.

Может, и привлекает, но не к нему.

Его друзья привели своих друзей, те – своих, и гостиная оказалась полна незнакомцев, даже иностранцев – несколько собак неизвестной мне породы, морж, волк, кот и лис. Этот лис был невероятно красив, с роскошной шерстью, в черных перчатках и в бархатном пиджаке – красном, шитом золотом… Я никогда не видела на мужчинах столь яркой и кокетливой одежды! Я вообще не думала, что мужчин интересуют наряды: папа мог ходить неделями в одной рубашке и отказывался ее менять, говоря, что запах порошка мешает химическим опытам, у Ченга было всего двое брюк, и те вылинявшие.