Паренек смутился. Родственник Шербана что ли?

– Вам приказано отправиться в департамент службы расследований. Экипаж вас ждет у ближайшего перекрестка, – выпалил он.

Видимо, опасался, что я его перебью, и он не успеет справиться с заданием.

А потом я перевела взгляд на свою руку, в которой все еще сжимала револьвер. Надо же, совсем забыла про него.

Действительно, опасаться девушку с оружием – это не трусость, а вполне себе здравомыслие. Чего, судя по всему, у Драголича не было – он-то и бровью не повел.

Я кивнула после сообщения постового. Он облегченно выдохнул и тут же быстрым шагом, насколько это получалось в нынешних условиях, ушел. Облачко пара его возгласа растаяло в воздухе.

Револьвер начал оттягивать руку. Захотелось забросить его куда подальше. Но… Не стоит забывать, что я все-таки действительно сейчас на службе. Поэтому в один карман вытряхнула оставшиеся патроны, в другой засунула сам револьвер и собралась попрощаться с Драголичем.

– Господин Драголич…

– Дориэн.

– Что?

– Имя мое, думал вы и так и в курсе.

Я опешила.

– Разумеется я в курсе, но при чем здесь ваше имя? Не думаю, что уместно…

Меня вновь бесцеремонно перебили:

– После всего, что тут только что было, – он демонстративно мазнул перчатками по мокрым пятнам на своем пальто, – вы, как честная девушка, а вы ведь честная? – Я растерянно кивнула. – Вы просто обязаны обращаться ко мне теперь по имени.

Лихо он. И вместо того, чтобы разозлиться, я рассмеялась.

Эти эмоциональные качели меня сегодня добьют. Впрочем, смеяться всяко лучше, чем вновь рыдать.

– Хорошо, Дориэн.

– Мирелла, я провожу вас до департамента, – в который раз он не дал мне договорить. И как только я открыла рот для вопроса, тут же продолжил: – К тому же я свидетель. Кто еще так точно и красочно подтвердит ваши стрелковые навыки? Мои показания вряд ли будут лишними.

Мне осталось только хлопать глазами. А пока я пыталась собраться с силами и мыслями, Дориэн выловил из сугроба мою шапку, отряхнул ее и деловито натянул мне на голову. Оценил работу, хмыкнул и сдвинул ее чуть лоб. Я фыркнула, пытаясь сдуть прядь, что щекотала нос. Волосы под шапку я уже сама заправила. А то дай некоторым волю, мало ли какое у кого чувство прекрасного.

Драголич перехватил мою руку, чуть сжал ее и расположил на своем локте. После произнес, оглядываясь:

– Где тут ближайший перекресток?

У экипажа меня поджидали.

– Илейнс? – осведомился возница.

Надо же, безо всяких госпожей.

– Прошу.

Передо мной открыли дверцу.

– А…

Кивнул на Драголича.

– Это со мной, – рассеянно пробормотала я.

Возражать никто не стал.

Дориэн подал руку, и я забралась внутрь.

Мой спутник всю дорогу непринужденно болтал о пустяках. За что я была безмерно благодарна – отвлекал он хорошо. Я цеплялась за его голос, чтобы не провалиться в собственные мысли – что и как могло произойти, если бы все пошло по-другому…

Охранник у входа в департамент также уточнил мою фамилию, кто меня сопровождает. Драголича пускать не хотели, и он, пока меня обыскивали, молча стоял у входа. Пока я думала, как уговорить пропустить и Дориэна, наткнулись на револьвер. Пришлось пояснить:

– Вещдок.

– Не положено.

– Ну тогда я никуда не пойду дальше.

И уселась прямо там, у входа, на подоконник. Подышала на стекло и собиралась уже нарисовать неприличный символ, как опешивший охранник буркнул:

– Я сейчас вызову подкрепление.

– Сами с хрупкой девушкой не справитесь? – мило прощебетала я.

Мало того, что бросили одну на произвол судьбы ранее, так теперь с законным трофеем не пропускают. А вдруг он важная улика?

Драголич косился на меня с улыбкой, сложив руки на груди и подпирая стену по другую сторону окна. Он не вмешивался, а просто наблюдал. Развлекается за мой счет, ну-ну.

Не знаю кто меня покусал, что там в меня вселилось, но бесить все стало неимоверно. Они видите ли рискуют моей жизнью, а теперь не разрешают с незаряженным револьвером ходить. Поднимать вопрос, что я вообще-то ссыльная на поруках особо важного следователя? Пф-ф-ф, сделаю это как-нибудь позже.

Вместо крепких охранников прискакал Шербан.

– Миррелла, с вами все в порядке? – забеспокоился он.

– Все отлично, – бодро отрапортовала я.

И улыбнулась так, что Ионит отшатнулся. И это револьвер был не у меня в руках, а лежал на столе у охраны.

Он повернулся к охраннику и спросил у того, зачем же вызывали. Я успела перебить:

– Во-первых, вот это, – я ткнула пальцем в револьвер, – важная улика. Не уверена, что ее стоит оставлять здесь. Во-вторых, со мной еще и важный свидетель. Нужен? Или будете разбрасываться ценными сведениями?

Помощник тяжело вздохнул, проговорил что-то охране – я не расслышала, и приглашающим жестом указал на проход.

– Тогда пройдемте.

Охранник недобро покосился на меня. Могла я, конечно, клацнуть зубами у него перед носом, но вот это уже точно был бы перебор. Тогда и Падуану меня не спас бы.

Я чувствовала себя словно пьяная. Беспричинное веселье и непроходящий азарт вновь забурлили во мне, грозясь вылиться в ненужную сейчас отвагу и немножко бесшабашенность.

– Оригинально вы справляетесь со стрессом, – прошептал на ухо Драголич.

Я пожала плечами. Сама не ожидала.

Один коридор, другой, поворот, лестница еще проход и, наконец, кабинет. И без того бедовая голова чуть не закружилась.

Ионит дал Драголичу бумагу и чернила с ручкой, усадил за стол и приказал как можно тщательнее записать все, что тот видел и слышал.

– С вами еще побеседуют, а пока запишите, – предупредил помощник.

Ясно, ему нужно, чтобы Драголич был при деле, пока не явится следователь.

Мне же Шербан принес горячего чая и бубликов.

– Падуану скоро будет, решает последние вопросы с… бандой, – понизил он голос.

– А почему вы не с ним? – поинтересовалась я.

Обычное любопытство, но Ионит вдруг смутился.

– У меня много бумажной работы, – похлопал он себя по карману, откуда выглядывал блокнот. – Быстрее приступлю, быстрее наведу порядок. А работы с этим очень много, – вздохнул помощник. – Еще столько всего предстоит… Впрочем, господин следователь вам сам все расскажет потом, – он прокашлялся, – наверно.

Озвучивать догадку, что господин следователь сейчас вероятно вытворяет то, что документировать не стоит, было бы слишком. Вот только зачем было мое участие, если на банду все равно вышли? Хм… Ведь судя по всему, охота на нее все же оказалась удачной, раз в здании департамента так малолюдно. Во всяком случае, пока шли к кабинету, никого не встретили и даже шороха не слышали, кроме как скрипа половиц под нашими ногами.

Шербан сел за второй стол, и кабинет погрузился в сосредоточенную тишину, разбавленную царапаньем ручки по бумаге и хрустом бубликов. Ими я поделилась и с Драголичем.

Когда от чая остались лишь капли на чашке, а от бубликов – крошки в тарелке, ворвался черных вихрь.

Такого всполошенного Падуану я еще не видела. Без шляпы, волосы в беспорядке, пальто нараспашку и, о ужас, комок грязи на ботинке. И это когда кругом только снег…

Он открыл рот, вперился взглядом в мирно сидящего Драголича и закрыл рот.

Подумалось, что от следователя начет валить пар. Как минимум – заструятся кольца дыма из нервно вздрагивающих ноздрей.

– Что. Он. Здесь. Делает, – процедил он отрывисто.

Шербан предусмотрительно затих и забился в угол, слившись со шторой и не забыв трепетно прижать блокнот к груди.

Я оперлась о край стола рукой и положила не нее подбородок.

– И вам добрый день. Господин Драголич записывает свои свидетельские показания, – ответила я.

Ионит закивал. Правда, из-за шторы это было тяжело разглядеть.

Дориэн отложил ручку и перевел взгляд с меня на следователя, потом обратно, потом…

– Подождите в коридоре, – отчеканил Падуану и уже издевательски добавил: – господин Драголич.