Когда открыла глаза, то увидела, что Джой опустилась на кухонный стул. Я выдвинула стул напротив нее и тоже села.

— Эмми, у тебя нет причин чувствовать себя плохо.

— Но я чувствую, — поспешно сказала я. — Ты всегда была так мила со мной. Я закрылась. Меня здесь не было ради тебя, и мне очень жаль.

— Теперь ты здесь, — сказала Джой, улыбнувшись. Она потянулась вперед и положила свои руки на мои. — Я знала, что тебе тоже больно. Каждый скорбит по-своему.

— Хотела бы я обладать твоей силой, — призналась я. — Я не понимаю, откуда это берется.

Джой откинулась назад и убрала прядь волос со лба ладонью. А потом она устало улыбнулась.

— Вера, — предложила она. — Это исходит от веры.

Я тупо уставилась на нее, и Джой продолжила.

— Мой сын был замечательным, сильным и любящим человеком. Я верю, что когда-нибудь снова увижу его. А до тех пор я не могу представить лучшего ангела, которого можно было бы иметь рядом.

У меня перехватило дыхание от убежденности, отразившейся на ее лице и прозвучавшей в голосе. Искра надежды снова вспыхнула во мне, когда ее слова вошли в мое сердце.

— Спасибо, — прошептала я.

— Я буду скучать по нему каждый день, — добавила Джой. — Мы все будем. Но Энди не тратил свое время на грусть в этом мире. И не хотел бы, чтобы мы это делали. Я думаю, что лучшее, что любой из нас может сделать, чтобы почтить его память… это жить по-настоящему. Живи так, как жил бы он. Люби… и радуйся жизни… — голос Джой дрогнул. Я знала, что ей было труднее, чем она хотела признать. На это потребуется время.

— Что ты делала до того, как я пришла? — быстро спросила я.

Она удивленно моргнула от неожиданного поворота в разговоре.

— Я… как раз собиралась сделать тесто, чтобы испечь пирог. Мистер Картер принес пару банок яблочного варенья, которые его жена сделала прошлой осенью…

— Хочешь я помогу? — спросила я.

Джой вздохнула и широко улыбнулась.

— Почему бы нам не испечь два? Я могу отнести один для твоего отца позже.

Аромат теплых яблок, печеного сахара и корицы тяжело плыл в воздухе через открытое кухонное окно Далтонов, когда я наконец попрощалась с Джой у задней двери.

— Я буду дома на День благодарения, — пообещала я.

— Тебе лучше приехать. Мне понадобится твоя помощь в приготовлении пищи для всех этих мужчин!

Поцеловав и обняв ее, я повернулась, чтобы уйти. Затем, повинуясь прихоти последней минуты, я направилась вглубь двора к домику на дереве. Шаг за шагом, я взобралась в маленькую деревянную комнатку, подвешенную на дереве.

Предметы, которые я принесла с собой вечером вечеринки Самюэля, исчезли, а дом на дереве был пуст. Я наморщила лоб и задумалась, кто мог убрать эти вещи для ночевки. Со вздохом откинулась на жесткий, грубый деревянный пол. Нам с Энди так и не удалось провести последнюю ночевку, как мы планировали.

Но я вспомнила другой раз, когда мы спали вместе под этой крышей.

Энди жевал «Читос» и вытирал оранжевые крошки с пальцев о свой спальный мешок. Я громко зевнула и откинулась на твердый пол домика на дереве. Я устала. Нам потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы устроиться на ночь.

Мы допоздна засиделись в доме Далтонов, смотрели комедию по телевизору с родителями Энди, прежде чем отправиться на ночевку на улицу.

— Как думаешь, ты когда-нибудь женишься? — спросила я Энди.

Я все еще думала о фильме, который мы смотрели, и о глупости всех свадебных планов, которые строили персонажи.

— Возможно, — Энди пожал плечами и бросил пакет с закусками в угол подальше от себя. — Большинство людей делают это, когда стареют.

— Это звучит прикольно, — призналась я. — После того, как женишься, можно ложиться спать так поздно, как захочешь, и ходить на работу и все такое, вместо того, чтобы ходить в школу.

— Ты просто хочешь пышное белое платье, — поддразнил Энди.

Я сморщила лицо и высунула язык.

— Ты должен быть на моей свадьбе, — сказала я ему. — Наденешь смокинг… и должен быть моим шафером.

— Шафер может быть только на стороне мужчины, — Энди усмехнулся над моим отсутствием церемониальных знаний. — Мужчины стоят на стороне жениха. Женщины — на стороне невесты. Таково правило.

— И что? — спросила я. — Мы можем нарушать правила, если захотим. Я говорю, что ты должен быть моим шафером.

— Ну, тогда… ты будешь моим шафером, — ухмыльнулся Энди. — Раз мы все равно собираемся нарушить правила. Мы можем быть шаферами друг для друга.

— Хорошо, — ухмыльнулась я. — Клятва на мизинцах?

Энди протянул руку, и я быстро обхватила его мизинец своим. Мы пожали друг другу руки и торжественно поклялись, что когда-нибудь вместе нарушим правила.

Затем легли на спину и уютно устроились в наших спальных мешках. Стрекотание сверчков снаружи действовало как колыбельная, и я с комфортом расслабилась, готовясь ко сну.

— Эмми? — прошептал Энди.

Я едва слышала его.

— Хм? — пробормотала я.

— Я тут подумал…

— О чем? — спросила я.

Мне так хотелось спать. Я была так близко…

— Если ты хочешь, чтобы я был твоим шафером на твоей свадьбе, тебе, возможно, придется поговорить об этом с Самюэлем. Я имею в виду, что, если он захочет, чтобы я был на стороне жениха?

У меня даже не было времени обдумать, что он имел в виду. Я уже погружалась в сон.

Я села и обхватила руками согнутые колени. Раскачиваясь взад-вперед, я усмехнулась воспоминанию, которое только что пришло ко мне, и уставилась на нарисованные буквы на задней стороне двери домика на дереве. «Живи ради следующего приключения».

— Хорошо, Энди, — прошептала я пустой комнате. — Я обещаю, что так и сделаю.

Я улыбнулась и спустилась с домика на дереве.

У меня было всего около часа, чтобы подготовиться к отъезду. Я приготовила папе легкий ужин, чтобы он мог поесть, когда вернется с рыбалки, и завернула его, прежде чем положить в холодильник. Короткая записка, написанная и оставленная на столе, дала ему инструкции по приготовлению пищи в микроволновке, а также обещание скоро поговорить.

Моя одежда уже была упакована, поэтому я засуетилась наверху, убирая свою комнату и проверяя, чтобы все необходимое для ванной было убрано в мой чемодан.

А потом пришло время уходить.

Я отшатнулась назад, когда открыла дверь, удивленная тем, что Самюэль стоял с поднятой рукой, готовый постучать. Он стоял в белой футболке с V-образным вырезом и джинсах. Черные солнцезащитные очки скрывали от меня его глаза, но кривая усмешка на его губах заставила меня улыбнуться в ответ.

— Готова? — спросил он.

— Готова, как никогда, — ответила я.

Самюэль кивнул и наклонился, чтобы поднять мой большой чемодан. Я перекинула ремень ручной клади через плечо и последовала за ним, тихо закрыв за собой дверь.

Бросила свою сумку на заднее сиденье, пока Самюэль укладывал мой чемодан в багажник. Затем мы оба сели в машину и поехали в аэропорт.

— Хороший день для полетов, — наконец сказал Самюэль, нарушая тишину между нами вежливым началом разговора. Я кивнула и посмотрела на яркий солнечный свет, пробивавшийся сквозь деревья, мимо которых мы проезжали. — С нетерпением ждешь возвращения во Флориду?

— Не совсем, — ответила я. — Я имею в виду, что вроде как с нетерпением жду, когда смогу уехать на некоторое время. Чтобы сориентироваться и понять, как снова почувствовать себя самой собой. Но если бы я не пообещала бабушке и дедушке, что вернусь, я была бы счастлива закончить лето здесь, дома. Я люблю Асторию. И люблю… всех здесь.

Самюэль постучал пальцами по верхней части руля и нахмурился, кивнув и уставившись прямо перед собой.

— Тебе будет полезно… уехать, — тихо согласился Самюэль.