Не стало для меня неожиданностью и то, что старик сторож попытался воспрепятствовать пьяному порыву юного оболтуса щедро одарить свою пассию. Беседа, слышимая мной эдаким невнятным бубнежом, в какой-то момент перешла на повышенные тона. Сторож сначала, видимо, просто старался увещевать отпрыска Клаев, отговаривая того от глупого замысла, а после перешёл к более решительным действиям. Он, конечно, не кидался на девушку, пытаясь отобрать ожерелье, но дорогу ей перегородил, широко расставив свои сухонькие ручонки.

Я ожидал, что именно девушка совершит роковой проступок. Но нет, это юный Клай, еле поднявшись с кресла, пошатываясь, приблизился к старику и широким решительным жестом оттолкнул бедолагу.

Ну да, именно в этот момент, скорее всего, капли вина, выплеснувшегося из бутылки, попали на одежду сторожа.

Что ж, картина сложилась яснее некуда. Никакими гоблинами-революционерами тут и не пахло. Во всём оказался виноват юный наследник семейства. Но для пущей уверенности, едва прервав сеанс связи с душой покойника, я загрузил работой патлатого художника, передав ему, как смог, приметы ночных посетителей.

Уж не знаю, я ли так подробно описал внешность обоих фигурантов, или же художник проявил свой талант, но пьяная парочка на страницах блокнота вышла очень даже похожей на героев моего видения. Самое приятное, управляющий также без труда опознал по портрету пропавшего наследника, заявив, что в то же время девицу видит впервые.

– Ну что ж, друзья, – решил подытожить я, – наша миссия здесь выполнена. К бунтовщикам данное происшествие никакого отношения не имеет. Вы, господин Холмов, во многом оказались правы. Старик знал посетителя и своего убийцу. Им оказался молодой отпрыск Клаев.

Как раз в этот момент дверь в салон отворилась и в помещение вошёл угрюмый господин, тут же направившийся к нам. Дорогой костюм, цилиндр на голове, трость в руках. Судя по эльфийской внешности и слишком уж деловому виду, к нам пожаловал сам хозяин заведения Элиус Клай.

– Господа, – обратился он к нам, после короткого знакомства, подтвердившего мои догадки, – удалось ли вам хоть что-то узнать о преступлении? Меня не столько тревожат убытки, сколько пропажа моего сына Валентиса. Если есть какой-либо намёк на того, кто мог его похитить, я хотел бы узнать о том немедленно. У вас есть, что мне рассказать?

– Более чем, – не стал я тянуть кота за яйца, – более чем. Вашего сына никто не похищал. По крайней мере, это никак не связано с убийством сторожа и ограблением салона. Впрочем, и ограбления, как такового, не было, – позволил я себе усмехнуться, глядя на то, как недоумённо ползут вверх брови Клая. – Ожерелье взял ваш сын. Смерть сторожа тоже его рук дело.

– Что вы несёте?! – возмутился эльф. – Зачем Валентису грабить салон.

– Не то, чтобы он прямо уж ограбил его, – поморщился я. Больно уж товарищ громко своё негодование выражал. Пришлось кратенько поведать ему о случившемся.

– Не скажу, что ваш сын сделал это намеренно, – решил я немного смягчить пилюлю, видя целую гамму чувств, отразившихся на обескураженной физиономии Элиуса. – Вполне возможно, что он даже не заметил падения старика и не подумал о возможных тяжёлых последствиях. Уж больно был пьян. Конечно, это его не оправдывает, но я к тому, что, скорее всего, он до сих пор где-нибудь пьянствует с новой подружкой или отсыпается, пребывая в полном неведении о случившемся.

– Господа, – после некоторых раздумий обратился к нам эльф, – у меня нет оснований считать результаты вашего расследования ошибочными. Но я хотел бы, чтобы они оставались пока лишь в ваших головах и не спешили оформляться в виде официального отчёта.

– Вряд ли это возможно, – пожал плечами Холмов. – Начальство настаивает на немедленном сообщении о любых выводах и результатах. Ваша фамилия слишком уж на слуху. Делу присвоен статус особой важности.

– Я сам настаивал на этом, – кивнул ювелир. – И с вашим начальством я всё улажу. Раз всё так обернулось, считаю, что это должно стать внутренней проблемой нашей семьи, не подлежащей огласке.

– Вы хотите замять убийство? – не сказать, чтобы я удивился, но и не возмутиться не мог. Местное слишком упрощённое отношение к чужой смерти до сих пор меня, мягко говоря, коробило.

– Вы же сами сказали, – недовольно зыркнул на меня эльф, – что Валентис не заметил гибели старого Марка.

– Я сказал, что такое вполне возможно, – кивнул я. – Но не исключено и то, что он мог заметить, осознать и теперь намеренно скрываться от правосудия, надеясь, что вы его отмажете.

– Что я сделаю? – выпучил глаза Клай.

– Выгородите, обелите, позволите избежать наказания. А между тем убийство так и остаётся убийством.

– Это внутреннее дело семьи, – набычился эльф. – И замечу, очень влиятельной семьи. И решить проблему неразглашения я могу совершенно разными путями. Если угодно, я готов вознаградить вас за молчание.

– Взятку предлагаете? – поинтересовался Холмов ехидным голосом, отчего я тут же проникся к нему ещё большей симпатией и уважением. – А если не согласимся? Надеюсь, вы не собираетесь нам угрожать?

– Не собираюсь, – метнул в опера взгляд-молнию эльф. – Я предпочитаю действовать, а не разбрасываться словами. Подумайте над моими словами, господа.

Элиус Клай обвёл тяжёлым и суровым взглядом всю нашу компанию. Не знаю, как у других, а у меня даже неприятные мурашки по спине пробежали. Такое ощущение, что я сейчас обзавёлся очень серьёзно настроенным смертельным врагом. Ну вот и нахрена нужно было в бутылку лезть. Ну, согласился бы немного помолчать. Мне этот сторож ни сват, ни брат. Но теперь уже поздно. Заварил кашу, придётся расхлёбывать.

Глава 21

Да уж, умею я друзей заводить. Сразу два явных недоброжелателя за один день. Это ведь ещё постараться нужно. Сначала с новым начальником посрался. Теперь вот Элиус Клай на меня зуб точит.

А ведь есть ещё кто-то, желающий сжить меня со свету, раз не смог перевербовать на тёмную сторону. И тут ещё выяснить следует, кто же на самом деле руководит всем этим крутым замесом, направленным на противостояние нововведениям, что затеял герцог.

Если допустить, что предположения Рогова верны, всё это может оказаться делом рук ренегатов эльфов. Тем более и луннитское движение, как я выяснил, пошло от бузы, затеянной против новых технологий неким эльфом по имени Петрус Лунни. Разорилось его предприятие из-за конкурентов, применивших паровое оборудование. Ну и подговорил он распущенных после банкротства собственных работников на жёсткую ответочку в виде погрома на фабрике своих якобы обидчиков.

С тех пор и повелось всех борцов с паровым прогрессом луннитами обзывать. А те вроде как и не против были. Даже сумели объединиться в организованное аж международное сообщество, создав боевые диверсионные группы из наиболее радикально настроенных товарищей. Вот те и наводили шороху аж на всей территории Западного Союза, к коему и Селябское герцогство принадлежало.

Так что подозрения Рогова вполне были обоснованными. Изготовлением пружинных механизмов, от карманных часов до автомобилей, занимались в основном эльфы, умеющие каким-то образом улучшать свойства материалов и соответственно качество пружин. Применение паровых технологий, не требующих никаких сверхъестественных ухищрений, способно было потеснить длинноухих, подорвав их бизнес. Ну чем не повод замутить международный дебош?

Пока мы с орком и ротмистром добирались до Рощино, времени для размышлений у меня было предостаточно. Тем более пришлось ещё бессчётное количество раз останавливаться, чтобы Митиано смог взвести пружинный механизм двигателя. Мы с Пеховым в этом процессе участия не принимали – раны не позволяли. А вот орку, хоть я его и совсем недавно с того света вытащил, было всё ни по чём. Накручивал заводную рукоять с яростным энтузиазмом.

Видать, лечебная мазь его матушки и впрямь была чудотворной. Странно, что на меня она не так активно действовала и, один чёрт, приходилось то и дело глотать таблетки. Иначе противно зудящая и ноющая боль не давала мне толком сосредоточиться на собственных мыслях.