В сопровождение нашей кавалькады урядник Лешко любезно выделил четверых всадников. И я сильно надеялся, что этого будет достаточно для обеспечения сохранности моей драгоценной тушки. Где одна засада, там и для другой место может найтись.

Но повезло, до города добрались благополучно, без новых эксцессов, и прямиком направились в управление. Разгружаться, докладывать и, что хуже всего, строчить отчёты обо всём произошедшем. И если первые два пункта заняли не так уж и много времени, с последним пришлось провозиться чуть ли не до вечера.

С Пеховым и Соколовым мы разделились с самого начала. Жандармерия располагалась в другом крыле здания и даже имела свой отдельный вход. Так что мои друзья-подранки быстренько со мной распрощались и поскакали держать ответ перед собственным начальством. Меня же сопроводили в просторную приёмную, а затем и в ещё более просторный кабинет главы Управления Коронного Сыска, действительного тайного советника графа Миассова Зигмунда Поликарповича.

Солидный такой оказался дядечка плотного телосложения, с огромной залысиной на седой голове, будёновскими усами и пушистыми бакенбардами. Золотые погоны на его тёмно-синем мундире продольными зигзагами перечёркивали лазурные молнии. На груди, подвешенный на чёрной с красным кантом ленте, блестел какой-то орден, скорее всего, статусный. Не за боевые же заслуги такие вручают. Хотя кто его знает, как тут принято?

Граф, сидя за своим огромным столом, внимательно выслушал мой торопливый и сбивчивый доклад, сурово при этом нахмурив кустистые брови и плотно сжав пухловатые губы. Под конец расстроенно покачал головой, сетуя на огромную потерю, понесённую его управлением и даже всем герцогством в целом и сказал, что на мне теперь лежит огромная ответственность за судьбу государства.

Я уже думал, что на этом мы с советником и распрощаемся, но дверь неожиданно распахнулась и в кабинет стремительным шагом ворвался какой-то юный шкет в сопровождении двух дюжих кирасиров.

– Ваш Светлейшество! – выскочил из-за стола Зигмунд Поликарпович и вновь сокрушённо закачал головой: – Потеря-то для нас какая!

– Рассказывайте, – после взаимного представления, усевшись за стол графа, скомандовал юнец, оказавшийся самим герцогом Рудольфом Селябским. А я-то думал, что он куда старше должен быть.

Лет четырнадцать-пятнадцать. Ну, может, чуть старше. Курносый веснушчатый пацан с чуть рыжеватыми волосами. Довольно высокая, немного угловатая и нескладная, как это часто бывает у подростков, фигура. Изящества ей не в силах был прибавить даже щеголеватый светло-светло-фиолетовый узко приталенный костюм-тройка. На ногах офицерские сапоги, на голове высокий цилиндр, того же цвета, что и костюм. Пышный ярко-фиолетовый галстук-бант стягивал ворот сорочки так, что пацан вынужден был вытягивать шею, как любопытный сурикат. Осанка его, даже сидящего за столом, впечатляла горделивой несгибаемостью. Но вот во взгляде не ощущалось никакой манерности или надменности. Один лишь живой интерес.

Что ж, пришлось рассказывать по новой о своих приключениях, причём даже не с сегодняшнего утра, а со вчерашнего дневного посещения взорвавшейся котельной. Поведал я герцогу во всех подробностях и о том, что увидел, общаясь с покойниками, и об услышанном от разбойника Хлыста. В доказательство своих слов выложил луннитский значок на стол перед внимательно слушавшим меня мальчишкой.

– Существует предположение, Ваше Светлейшество, – по окончании моего рассказа высказался граф, – что в герцогстве зреет заговор, подкрепляемый заинтересованными лицами извне.

– Я тоже предполагал это, – согласно кивнул Рудольф. – Вполне закономерная реакция людишек с закостенелым мышлением на нововведения, которые обязательно затронут их кошельки.

В этот момент в кабинет, постучав, торопливо вошёл невысокий полный человек в коротком чёрном, еле сходящемся на пузе, сюртуке. Обозначив вежливый поклон, он семенящим шагом направился прямиком к герцогу и, склонившись к самому его уху, что-то активно принялся нашептывать.

Когда он закончил, юный правитель удовлетворённо кивнул и лёгким взмахом кисти позволил толстяку удалиться.

– Как мне доложили, – взглянул на меня Рудольф Селябский, – во всей этой истории вы отменно проявили себя, дав героический отпор бандитам. Ваше участие в расследовании, несомненно, также стало весьма полезным, принеся важные результаты. Я хотел бы, чтобы вы, сударь, и дальше занимались этим делом государственной важности. Найдите заговорщиков и не позвольте им воспрепятствовать великому делу прогресса. Но только будьте поосторожнее. Вы для нас несомненный кладезь информации. Я думаю, вы ведь не откажетесь поделиться знаниями вашего мира с нашими учёными? Представители Министерства Развития примут вас и обязательно выслушают.

– Боюсь, не сильно смогу их порадовать, – робко возразил я. – Я ведь не технарь, знания мои весьма поверхностны.

– Даже толика почерпнутых новых знаний приблизит нас к прогрессу и будет способствовать укреплению государства, – из уст этого юнца слышать подобные фразы было весьма странно. – Мы будем рады любой полученной от вас информации. Но и ваш вклад в дело усиления безопасности герцогства весьма важен. Мы ценим это и готовы всячески способствовать вашей деятельности.

В ответ на эту длинную и пафосную речь я уныло кивнул, понимая, что, как бы мне не хотелось, отвертеться от опасной работы всё равно не получится. Вот только отсутствие энтузиазма в моей реакции мальчишка расценил по-своему:

– Я вижу, вам хорошенько досталось во время расследования. Поэтому намерен отблагодарить и вознаградить вас. Я отдам распоряжение о повышении вашего чина до статского советника. Жалование, соответственно, тоже будет увеличено. И, поскольку деятельность ваша сопряжена с опасностями, благоразумно будет выделить вам охрану. Руководство, – герцог покосился на моего непосредственного начальника, тут же выразившего согласие активным катанием, – отдаст соответствующие распоряжения. Но, возможно, у вас будут какие-то свои пожелания? Говорите, я постараюсь их выполнить.

Вот это да, два дня в новой должности, ещё даже аванс не отработал, а уже получил прибавку к зарплате и звёздочку на погон. А я себе даже китель форменный заказать не успел.

Я удивлённо глянул на Зигмунда Поликарповича. Дед таращил глаза и чуть заметно мотал головой. Понятно, конечно, что его не Паркинсон внезапно одолел, и граф просто запрещает мне выклянчивать что-либо у правителя. Но у меня имелись свои резоны и свои долги перед товарищами.

– Ваше Светлейшество, если мне будет дозволено, я бы хотел выразить маленькую просьбу, – задумчиво произнёс я. При этом брови герцога поползли вверх, а надувший щёки и покрасневший советник, как я заметил краем глаза, чуть не взорвался от напряжения. – Речь о моих соратниках, проявивших в нынешнем деле ничуть не меньший, а то и больший героизм. Будучи серьёзно раненными и оставшись наедине с бандой злодеев, они мужественно защищали меня, понимая всю важность этого расследования. Я бы просил вас отметить их героизм повышением звания вместо меня. Потому как они заслужили того куда больше.

– Ах, сударь, – тихонько похлопав в ладоши, улыбнулся Рудольф, – вы меня порадовали. Вы действительно удачное и кроме того достойное новоприобретение для моей короны. Рад, что судьба забросила вас к нам в самое подходящее время.

Блин, если честно, я думал ровно наоборот и об этой грёбаной судьбе, и об удаче, и о подходящем времени. Однако, высказывать свои мысли вслух, я конечно не стал. Не совсем дебил.

– Поэтому относительно вас, – продолжил тем временем юный правитель, – моё решение останется прежним. Чин статского советника вы получите завтра же, как только все документы будут должным образом оформлены. Что касается ваших товарищей, я отдам распоряжение. Заслужили.

Прихлопнув обеими руками по крышке стола, герцог встал и, не прощаясь, удалился так же стремительно, как до того и появился в кабинете графа.

– Ну-с, батенька, – как только дверь за мальчишкой закрылась, облегчённо стравил воздух ртом и повернулся ко мне Миассов, до сих пор не сменивший цвет лица на нормальный, – из-за вас меня чуть удар не хватил.