Получается, что комитет бросил все силы на мои поиски, вернее, на поиски того человека, который был на меня похож. Для меня стало совершенно очевидно, что меня с кем-то перепутали.

А с чего они бросились искать? Просто вряд ли бы псих удостоился такому поиску со стороны КГБ. К тому же, если бы я был психом, то она не говорила бы со мной в таком дружественном тоне. Здесь было что-то другое…

– Даже не знаю с чего начать…– проговорил я, пытаясь судорожно найти, что ответить.

– Ты уж постарайся, а то шеф просто в ярости.

– Голова болит что-то… мысли собрать не могу,

– Антон, похоже, он тебя хорошо приложил! Может, поедем к врачу?

Я решил пока что побыть Антоном. Раскрывать свою личность еще рано.

– Нет, не надо к врачу. Я в порядке, – ответил я.

– Уверен?

– Да. А разве в психушке меня не будет ждать врач?

– Вот что-что, а поясничать, ты все всегда готов, даже когда это неуместно. Ты разве не понял, что ориентировка на психа это всего лишь повод, чтобы тебя стали искать? Конечно, способ тот еще, но это крайняя мера. Или надо было сообщить по радио – разыскивается сотрудник КГБ, вернуть за вознаграждение?

– Нет… все верно сделали…

А вот это было уже интересно, начинала вырисовываться картина ситуации. Значит, этот Антон, тоже из КГБ, и стало быть, он и эта женщина коллеги? Странно, что она не распознала, что я не он. Неужели мы так похожи с этим Антоном? Получается, что так. Интересно куда делся мой двойник…

Она обошла припаркованный голубой седан, длинный, лупатый, фары сзади в виде рогов, и села за руль. Я не отставал, сел в салон рядом с ней.

ГБ-шница посмотрела на меня, я посмотрел в ответ, и повисло молчание. Представляю, какое у меня было выражение лица. В принципе, ничего необычного оно не выражало: я смотрел на женщину как на незнакомого человека и еще был крайне встревожен.

– Что? – спросил она.

Так, так, так, надо вживаться в роль. Закосить под Антона и что у меня амнезия – самый верный путь в моей ситуации.

Я потер пальцами лоб для достоверности образа, усмехнулся и проговорил:

– Ничего не помню.

– Совсем ничего? – вскинула брови.

Я кивнул.

– Хотя бы помнишь, как меня зовут? – спросила она.

– Нет.

– Час от часу не легче, – вздохнула. –Ладно, поехали домой. Сегодня будет сложное утро, будешь объясняться перед Свиновым.

Да, давай и побыстрее! Мне вообще-то к точке сбора группы надо. Вопрос жизни и смерти. Что там по времени?

1 час 44 мин.

– Кто такой Свинов? – спросил я.

– Шеф нашего отдела.

Она провернула ключ в зажигании, и мы поехали по улице. Я смотрел в окно и рассматривал улицу: витрины пестрили неоновыми вывесками, вместо рекламных плакатов на стенах домов висели плазменные экраны, показывающие рекламу, а рядом с витринами магазинов так и вовсе работали 3D голограммы – тоже реклама. СССР киберпанк прям.

– «Технология уличной рекламы. Развитие наступило в семидесятых годах», – сказала Эя у меня в голове.

– «Спасибо. Ты лучше скажи, дальше мне, что делать?» – спросил ее мысленно.

– «Мимикрировать. Или ликвидировать».

– «Кого, ГБ-шницу?»

– «Да».

– «Ну, уж нет, спасибо, убийство это не мое».

– «Ликвидация опасного объекта – эффективный способ идти к цели».

Ну ничего себе у меня помощница! Прям настоящий мясник! Хотя кое-что полезное она все-таки подсказала – надо втереться в доверие.

– «Кстати, Эя, ты можешь говорить более человеческим языком?»

– «Да. В данный момент идет процесс обучения».

Хотелось надеяться, что Эя научится говорить человеческим языком. А то, как будто зачитывает мне доклад словами из энциклопедии. В этом разработчики явно недоработали.

Захотелось курить.

Терпел минут пять, и за это время немного освоился в новом образе.

– Есть сигарета? – спросил я.

– Не курю. Но твоя пачка в бардачке, ты ее забыл в крайний раз.

Я открыл бардачок, в нем загорелась тусклая лампочка, услужливо помогая найти мне сигареты. Среди каких-то документов, скрученных в трубочку, затесалась красная пачка сигарет. Взяв ее и закрыв бардачок, повертел в руке пытаясь присмотреться к марке. Кажется, бело по красному размашисто было выведено: «Краснопресненские». Не став изучать пачку больше, чем следует, чтобы не привлечь излишнего внимание ГБ-шница, вытащил сигарету, прибегнул к помощи прикуривателя, приоткрыл окно и наконец-то закурил.

Никогда ничего лучше не курил, так мне показалось. Впрочем, вспомнился инструктаж про СССР о том, чтобы я был остережен с местной едой и напитками. Наверное, стоило предупредить и о сигаретах. Видимо имелось в виду, что здесь все натуральней, и от того, лучше во вкусе.

Когда скурил половину сигареты, решил осторожно прощупать у ГБ-шницы события, предшествующие пропаже Антона и что меня ждет впереди.

– Ты говорила, что меня хорошо приложили… не расскажешь, как это было? – спросил я.

– Не помнишь? – посмотрела на меня. В ответ я помотал головой.

– Ты побежал за ним во двор. Он поджидал тебя за углом, и ударил кирпичом о голове. Я подбежала к тебе, ты сказал, что с тобой все в порядке, и я побежала за ним.

– А за кем я бежал?

– Это был карманный вор, он подрезал у гражданки сумочку, а мы как раз проходили мимо.

– Догнала?

– Догнала. А когда вернулась, тебя уже не было.

– Значит, с того момента я и исчез?

– Да.

– Ты, конечно, извини, но не могу не спросить… а как тебя зовут? – спросил я.

– Полина. Полина Гагарина, если уж на то пошло.

–Чувствую себя чистым листом бумаги, – соврал я. Хотя… доля правды была.

– И все-таки, где ты был всю эту неделю? – не унималась ГБ-шница.

Я ответил первое, что пришло в голову:

– Долго бродил по городу, где живу не помню, родню – тоже, в общем, идти не куда… а потом на лавке возле дома забухал с каким-то дедом, благо меня деньги были… у него переконтовался несколько дней. Бабка его помогла мне голову залечить. Ну а дальше, думаю, в милицию надо идти, чтобы родне моей сообщили… ну и патруль меня как раз и задержал…

Кажется, такого объяснения было достаточно. По крайней мере, мне показалось, что Полина была удовлетворена ответом.

– «Отличное решение проблемы»,– похвалила меня Эя.

– «Просто повезло удачно соврать».

Теперь надо знать, где я живу и есть ли у меня семья. Потому что если у Антона есть супруга, она может заподозрить, что я не он. Поэтому я спросил:

– Может, расскажешь обо мне? Буквально пару слов, а там я и сам постараюсь вспомнить.

– Странное выражение – пару слов, – усмехнулась она. – Никогда не слышала.

Вот так и палятся чекисты! Надо следить за языком. Видимо, здесь такое выражение не в ходу. Поспешил выкрутиться:

– Прочитал где-то… это значит, что нужно о чем-то кратко рассказать.

– Понятно. Если о тебе в паре слов: ты Антон Дмитриевич Глуховский, сотрудник КГБ в звании старший лейтенант, работаешь в недавно созданном отделе «Заслон». Кратко?

– Кратко. И чем наш отдел занимается?

– Раскрытием сложных преступлений. На сегодняшний день пытаемся раскрыть наше первое дело по поиску серийного убийцы по прозвищу Мастер. Но пока безуспешно. – И вдруг Полина резко сменила тему: – Антон, ты же понимаешь, что я буду вынуждена сообщить Свинову, что ты профнепригоден? Не пойми меня не правильно, просто я не представляю, как ты будешь работать из-за твоей амнезии. Получается, что все твои наработки коту под хвост, – вздохнула. – Ты даже не помнишь, почему убийца получил прозвище Мастер.

– Может, не будешь торопиться? Я попытаюсь все вспомнить…

– Не знаю, Антон, не знаю. Нет у нас времени на твое восстановление. Пока ты будешь вспоминать, получается, что раскручивать дело буду только я. Антон, я не вытяну одна.

– Меня же попрут со службы! А я и ничего другого делать не умею…