Доктор прошла мимо нас и стала подниматься дальше. Я тихо метнулся к ней и напал со спины: закрыл ей рот и приставил пистолет к виску.

– Будешь делать, что скажу, отпущу, – проговорил над ее ухом. Оля протянула мне кусок скотча, и я заклеил докторше рот. Пистолет убрать за спину, повернул дока к себе лицом, и мы встретились взглядом. В ее глазах страх, зрачки сужены, чувствую, как она дрожала мелкой дрожью.

– У нас все симптом сильного обезвоживания: сонливость, головокружение, головная боль, жажда. Сможешь с этим что-то сделать?

Врач неопределенно помотала головой. Что-то промычала.

– Отвечай только «да» или «нет». Повторяю, вопрос: сможешь с этим что-то сделать?

Закивала и опять что-то промычала.

– По-моему она хочет что-то спросить, – произнесла Оля.

Док закивала.

– Хорошо, я дам тебе такую возможность. Но сперва, ты мне дашь свой телефон, – сказал я.

Когда мобильник был у меня в руках, протянул его Ольге и спросил:

– Сможешь достать из него личные данные дока? Имя, фамилия, где живет?

– Легко. А тебе зачем?

– Чтобы наш док не выкинула какую-нибудь глупость.

Я перевел взгляд на врача, проговорил:

– Сейчас я уберу скотч, вздумаешь кричать – накажу. Через твой телефон я узнаю, где ты живешь, кто твои родственники. Не думаю, что ты хочешь, чтобы с ними что-то случилось, ведь так?

Док захлопала ресницами, а потом кивнула.

Убрал скотч.

Врач молчала, словно воды в рот набрала.

– Ну? – рявкнул я.

– У-увас не может… быть… сильного… обезвоживания…

Замолчала.

– Дальше. Дальше говори!

– Были… бы… внешние… признаки…

– Какие?

– На ногах… бы… не стояли… А еще… еще распухший язык… с-судороги… цианоз губ…

Совсем не радужные перспективы! Переглянулся с Олей, а потом ответил доку:

– Ну, это еще все впереди… что нужно делать?

– Изотонические растворы… внутривенно… вводить…

– А если сказать попроще? У нас тут не врачебный консилиум.

–Нужно… восстановить водно-солевой б-баланс… у… у меня с собой таких растворов нет. Честно. Вам лучше в стационар. В станционер обратиться. В-вот, – глаза намокли.

– В стационар не вариант.

– Вы бандиты, да? – шмыгнула носом.

– Нет, мы не бандиты. Тебя как зовут?

– Алина.

– В общем, слушай сюда, Алина. Сейчас мы поедем вместе с тобой в больничку, вынесешь нам нужные растворы, взамен мы забываем твою фамилию и где живешь. Все ясно?

– Я не смогу… вынести пакеты для капельниц это преступление!

– А ты постарайся, если хочешь, чтобы с твоими родными ничего не случилось.

– Даже не знаю… я не смогу…

Кивнул Ольге:

– Ищи номер матери.

– Зачем? Нет, нет, нет, я все сделаю, как вы сказали. Я смогу, – залепетала Алина.

– Нашла, – сказала Оля.

– Нам не составит труда вытащить твою мать в нужную нам точку. Ведь мы можем позвонить ей с твоего телефона, представится сотрудниками милиции и сказать, что ты попала в аварию. И попросить приехать на опознание. Сама к нам в руке приедет.

– Нет! Я. Все. Сделаю.

– Тогда выходим на улицу, садимся в скорую и едем в больницу. И чтобы без фокусов! Все поняла?

Закивала.

– И в руки себя возьми! А то перед водилой спалишься, – добавил я.

– Простите, что?

Должно быть в этой ветке времени такие словечки, как «спалиться» не водятся. Кстати, надо будет осторожней вести разговоры и с Полиной.

– Ничего. Готова?

Кивнула.

Алина более-менее успокоилась, и мы вышли из подъезда, Ольга сыграла больную – схватилась за живот, я взял ее под локоть, а док провела нас к авто. Сели в кузов – на каталку, Алина с нами – на сиденье.

Док открыла окошко, которое было в перегородке между водителем и нами и сказала:

– Быстрее в больницу! – и села на свое место.

Выехали на проспект, водила включил сирену, и мы понеслись по улице.

– «Плохая идея ехать в больницу. А что, если она сольет нас ментам?» – написала в личку Оля.

– «Не сольет. Во-первых, я ей сказал, что будет, если она выкинет какой-нибудь фокус, а во-вторых, ее телефон у меня. Как она звонить будет?».

– «Она может позвонить из больницы».

– «Не думаю. Слишком девочка напугана».

– «Как знаешь».

Ехали молча. В какой-то момент Оля вздрогнула, словно чего-то испугалась. Написал:

– «Ты чего?».

– « Все в норме».

Но спустя минуту добавила:

– «Я что-то видела. Обрывок стертой жизни. У тебя такое было?».

– «Нет. Что ты видела?».

– «Сначала было ощущение дежавю. Как будто я уже когда-то ехала в скорой и сидела на этом месте. У тебя когда-нибудь было ощущение дежавю?».

– «Нет».

– «После дежавю я что-то вспомнила. Я лежала на каталке в скорой, слышала сирену. Еще было много крови, особенно на футболке в районе живота. Все тело болело. Рядом со мной был врач».

Мы встретились взглядами. Ольга смотрела на меня сдвинув брови.

–«Все будет хорошо. Может, это было воспоминание сна», – написал я.

Ольга перевела взгляд в пол, а я посмотрел на Алину. Все это время она наблюдала за нами.

– Далеко еще? – спросил я, поправив маску.

Док посмотрела в окно:

– Почти приехали.

Мы вышли из машины, Алина завела нас в здание, повела по коридору, несколько раз он делал повороты и наконец, док вывела нас через черный ход на задний двор.

– Подождите здесь. Сейчас все принесу.

Она двинулась обратно в здание, но я остановил ее за руку.

– Ты же помнишь, что выкидывать фокусы не в твоих интересах? – спросил ее, смотря на нее исподлобья.

– Да.

– И принесли еще все, что нужно, чтобы поставить капельницу. Иглы, трубки, ну, тебе видней.

С миг держал ее за руку, мы смотрели друг другу в глаза, а потом я разжал пальцы, и Алина ушла внутрь больницы.

Осмотрелся. Рядом с нами угол здания, недалеко от него какой-то больничный корпус из пяти этажей, в торце пристройка, двойные двери, рядом стояло скорая, из нее два врачей в голубых халатах выкатили каталку с каким-то мужиком и вкатили внутрь.

Встретился взглядом с Олей.

– Не нравится мне все это, Паш, – проговорила она, поправив маску и осмотревшись по сторонам.

– Тоже не испытываю особого удовольствия. Но выбора нет. Нужно искать замену Стимам.

Вспомнил про сигареты. Достал из внутреннего кармана, там же были и спички. Закурил.

Не люблю ждать, но еще больше не люблю неизвестность. А если ожидание и неизвестность обрушиваются одновременно, то вообще нехорошо.

Не знаю, сколько времени прошло. Но было ощущение, что достаточно много для нашей ситуации. Минут десять – точно. Не нравится мне все это.

К скорой подъехала милиция. Авто длинное, лупатое, сзади рога фар, цвет – желтый, на борту синяя полоса. На крыши красный маячок. Вышли два милиционера, в брониках, с автоматами наперевес. Один из них осмотрелся.

– Паш… – проговорила Оля, привлекая мое внимание к ментам.

– Да вижу я…

Включил режим прицеливания. Время замедлилось, зрение перешло в зеленый спектр. Фигуры ментов поделились на сектора разной окраски. Посмотрим, что имеем: туловища окрашены в красный цвет, рядом цифра вероятности поражения области – 1%. Тут понятно, мой «Макаров» броники не пробьет. Конечно, можно умудриться попасть между пластин, но это маловероятно. Шансы как раз в один процент, я бы дал и меньше. Кстати, откуда режим догадался, что стрелять придется из «Макарова»? Хотя тут все просто – если режим завязан с моей нервной системой и мозгом, то он знает то, что знаю и я. Соответственно, про модель моего ствола ему известно. Едем дальше. Руки, ноги, головы – в синем цвете, 85%.

Прикинул план: стреляю одному в голову, потому тащу Олю в укрытие – в здание. Из проема двери продолжу бой. Или лучше уйти? Да, пожалуй, лучше будет уйти.

Выключил режим и затянулся сигаретой.

Мент пошел к нам.

Ну вот и все. Сейчас начнется жара…

Зажав сигарету в зубах, нащупал за спиной пистолет, взялся за рукоять и в этом миг краем глаза увидел, как из здания вышла Алина. На ней был надеть белый медицинский халат, за пазухой держала наши пакеты для капельницы.