Жена сбросила вызов, я посмотрел в окно, на охранника, что прогуливается возле машины.

Да, Полина неуравновешенная, но вряд ли от нее защищаться придется. В доме ребенок, и она…

Мои мысли оборвали рыдания, что разнеслись вдруг по всему дому. Развернулся и бросился на эти звуки.

Наверное, что-то случилось с Матвеем.

Вломился в детскую и замер. Матвей спрятался за стол и оттуда пугливо следит за Полиной, которая стоит возле распахнутого шкафа.

Она выбрасывает вещи прямо на пол и голосит. Это не плач, а истерика, и ведь ещё минуту назад все было в порядке.

— Полина, — шагнул к ней. — Прекращай. Что ты устроила? На Матвея посмотри — ты же сына напугала.

— А сыну теперь постоянно будет страшно, — заявила она, швырнув на пол очередное платье. — От нас захотел избавиться наш самый близкий человек. Что дальше? Что может быть хуже?

— Никто от вас не избавляется, — закрыл шкаф и оттеснил ее, удержал за руки. — То, что ты делаешь — перебор. У человека ведь должны быть какие-то границы. У тебя их нет.

— Ну какие границы, Ден? — она вскинула лицо. В глазах слезы блестят. — У нас с тобой сын растет. А ты хочешь нас на расстоянии держать. Я не понимаю. За что? Ты разве не видишь, как я тебя люблю?

— Ты себе это придумала.

— Да? Все эти годы я выдумываю? — она дернулась и вырвалась из моих рук. — Денис, просто объясни мне. Почему она? Она мне постоянно на тебя жаловалась, говорила, что ты её достал, что ты ее не ценишь, что ещё немного — она поедет жить к родителям.

Даю ей высказаться, не перебиваю. Да, Соня могла такое говорить, она эмоциональна и после какой-то ссоры пожаловаться Полине — это нормально, главное, что она не уходила от меня, мы мирились. И сейчас тоже должны.

— Давай ты просто успокоишься, — сказал, когда поток ее обид иссяк, и Полина замолчала, чтобы перевести дух. — Что хочешь, скажи? Мое предложение хорошее, Поль. А ты устроишься на новом месте и обязательно встретишь человека, который…

Мне по лицу прилетела звонкая пощёчина. Полина топнула, взвизгнула. Развернулась и метнулась к Матвею.

— Поехали, мой золотой, — потянула она ребенка. — Здесь мы никому не нужны, родной отец не хочет тебя видеть.

— Полина, — шагнул за ней в раздражении. — Матвея пожалей, хотя бы при нем не устраивай цирк.

— Слышишь, как папа относится к маминым слезам? — она всхлипнула. — Ну и ладно. Переживём, мой золотой, справимся. Ничего нам больше от этого человека не надо. Лучше милостыню будем просить, а у него ничего больше не примем.

Дура.

Они вышли в прихожую, Полина начала суетливо одевать Матвея. У сына такой вид, словно он все понимает, и что это конец, и что я не буду жить с ними.

Она ведь этого хотела, ребенку внушала?

Соня права, у Полины что-то с головой. А я почему-то не замечал.

— Куда ты его потащила, — голова раскалывается. Кожа горит от пощечины, я устал. С удовольствием прилег бы сейчас. Вместо этого вышел на улицу. Повторил. — Полина, не дури.

— А ты чего пялишься? — рявкнула она молчаливому Владиславу. — Хорошая работа женщин гонять, как собак? Да это не от меня надо защищаться, а от таких, как вы!

Едва заметно кивнул охраннику, мол, сам разберусь.

Вышли на дорогу.

Куда она идёт. Ей деться некуда, мы оба это понимаем. Дойдет до конца улицы — и вернётся, может, ну ее?

Уже хотел развернуться, и в дом, дождаться Полину там. Но остановился, когда она ляпнула.

— А, может, нам с Матвеем, вообще, надо исчезнуть? Облегчит это твою жизнь? Мы ведь тебе так сильно мешаем, Денис.

Она смотрит на меня горящими глазами. И на щеках горят красные пятна. Губы приоткрыты, она часто дышит, и в эту секунду выглядит такой буйной, что всерьез становится страшно за сына.

— Поля, — шагнул к ней.

Она крепко прижимает к себе Матвея и смотрит по сторонам, на машины, что проезжают мимо. Из-за поворота показался полицейский автомобиль.

Соня же позвонила.

Жена, как всегда, оказалась права. Мне самому угомонить эту чумачечую не хватит терпения.

— Мы прямо у тебя на глазах можем под машину броситься, хочешь? — она обхватила плечи Матвея. — А ты до конца дней будешь жить с этой мыслью. Что погубил двух любящих тебя людей.

Люди останавливаются, оглядываются. Кто-то из прохожих уже на телефон снимает эту сцену, а мне впервые в жизни плевать, что завтра скажут журналисты.

Пусть она только не трогает сына.

— Матвея оставь, — сказал холодно. — Он ни при чем.

— А я при чем, значит? Меня по следователям затаскали, взяли подписку о невыезде, меня допрашивают, я чем это заслужила? Твоя Сонька с ума сошла от ревности, а страдаю я! — она ткнула себя в грудь. — Все Денис, прощайся с Матвеем. Больше ты его не увидишь. Я считаю до десяти, а потом…мы прыгнем под случайную машину. Или пойдем и с моста бросимся в реку.

Она не шутит.

Чокнулась.

Увидел за ее спиной полицейских. И выдохнул, когда прозвучал ровный вежливый голос:

— Полина Ризова? Пройдемте с нами, пожалуйста.

Глава 54

СОНЯ

— Полиция уже должна приехать, — отошла от окна и развернулась к маме. — Денис что-то не идёт. Может, ему плохо стало? Он ведь только сегодня из больницы.

— Позвони.

Посмотрела на телефон, зажатый в руке.

Нет, не буду пока звонить. Наверное, полиция там. И они разговаривают. Скоро он придет домой. С ним Владислав, он, в случае чего, не бросит его на улице без сознания.

— Надо было Артуру пойти поговорить с этой женщиной, — вздохнула Аня. Она сидит за столом, обхватила чашку с чаем. — Ужасная ситуация, конечно.

— Ты в курсе?

— Ну, — она опустила глаза на секунду, а потом посмотрела прямо. — Да. Я тоже включаю новости. А Денис все-таки мой брат, пусть и не родной. Все наладится, Соня. Ведь у вас ребенок.

— У них тоже ребенок.

— Не простила?

Пожала плечами.

Аня переглянулась с моей мамой и отставила чашку.

— Ты права, это не мое дело. Мы, наверное, пойдем. Спасибо, все было очень вкусно.