— Это предотвратит усугубление её душевного недуга, но не излечит его, — уточнил лекарь. — Нужно узнать, каким ритуалом был нанесён удар, и провести другой в противодействие, потому что у каждого яда — своё противоядие. Вы понимаете? Нужно знать, какой ритуал был причиной её несчастья, тогда можно будет свершить тот, что смягчит или устранит его воздействие. К тому же, очень может быть, что в ритуале использовался какой-то предмет, уничтожение которого снимет этот сглаз.

— Жёлтая хризантема, — проговорил Марк, взглянув на лекаря.

Тот ошарашено молчал, глядя на него, а потом перевёл взгляд на девушку.

— Вы имеете в виду ту странную сказку о жёлтых хризантемах, понюхав которые девицы сходят с ума и накладывают на себя руки? — произнёс он наконец, — Я слышал о ней, но думал, что это не более чем легенда, которых так много в этих местах.

— В этом замке две девицы уже покончили собой, и на их телах нашли жёлтые хризантемы, посыпанные странным порошком, в который входили дурман, полынь и белладонна. При моей кузине цветка не было, но этот порошок кто-то добавил в курильницу.

— Вот как… — Резон озабоченно помолчал. — Значит, кто-то околдовывает здесь девушек, используя для этого магические травы? Позвольте мне взглянуть на те цветы.

— Хорошо, — кивнул Марк. — Но помните, что поиск злоумышленника — это не ваше дело. Вы должны излечить мою кузину или, по меньшей мере, не допустить ухудшения её состояния.

— Конечно… — пробормотал Резон.

Вместе с Марком он вышел из комнаты и поднялся в его кабинет, где тот передал ему простую деревянную шкатулку, в которой лежали два увядших цветка. Лекарь отважно обнюхал их и кивнул:

— Я понял, о чём вы говорите, ваше сиятельство. Позвольте мне так же воспользоваться вашей библиотекой. Если там есть труды придворного лекаря короля Ансельма доктора Вергилиуса, то мне это очень помогло бы.

— Найдите господина Жаккара, он покажет вам библиотеку и поможет в поисках.

— Благодарю. И… Ах, да! — воскликнул он и, путаясь в своей мантии, начал шарить по карманам. — Вот оно! Простите, помялось! Это от маркиза Ардена. К нему прилагается бочонок вина с Рыцарской кровью…Простите, звучит странно. Это вино. Когда-то граф де Невер, предыдущий прево арестовал алхимика, дурачившего горожан. Граф хотел было сжечь его на площади, но узнал, что тот изобрёл какой-то аппарат, с помощью которого занимался перегонкой вина из сладких сортов винограда, придавая ему на выходе отменный вкус и замечательную крепость. Он запер алхимика в подвале, заставив изготавливать вино, которое под названием «Рыцарская кровь» продавал за большие деньги. После его ареста маркиз Арден выпустил беднягу и позволил ему открыть собственное производство и самостоятельно продавать своё вино, выплачивая в казну провинции треть дохода в качестве налога. Тот уже неплохо заработал и при этом, кажется, прославил Рошамбо, как источник этого живительного напитка.

Раскланявшись, Резон ушел искать Жаккара, а Марк, уныло взглянув в окно, пошёл, наконец, обедать. За столом он прочёл письмо Лорентина. Тот уже с юмором описывал, как поправляется после того злополучного свидания с Великим Богом лис, и сожалел, что не смог принять их с Мадлен надлежащим образом, а также не решается явиться в замок друга, где обретается странный юноша, явно имеющий какие-то деловые контакты с упомянутым лисьим богом. В завершении он изложил историю алхимика, изготовлявшего напиток под названием Рыцарская кровь, уже известную Марку, и сообщал, что посылает ему на пробу бочонок этого вина. Дочитав, Марк налил в кубок из кувшина с длинным изогнутым носиком густую, чуть маслянистую жидкость коричневого цвета, издающую приятный пряный аромат, и пригубил напиток. Он был действительно очень крепким, и при этом обладал необычным, сладким и очень приятным вкусом с нотками ореха и сушёного винограда. С трудом удержавшись от того, чтоб выпить второй кубок, Марк, тем не менее, вскоре почувствовал лёгкое и приятное опьянение. Все его тревоги, казалось, отодвинулись на задний план, и он почувствовал себя намного лучше, чем недавно.

Вскоре после обеда в замок приехал лекарь из Лианкура. Он был стар, сед и облачён в суконную мантию с воротником из белого полотна и шапочку с крылышками по бокам. С ним прибыл его молодой помощник, который принялся вытаскивать из кареты связки книг и сундуки, а так же спокойная женщина средних лет, похожая на кормилицу.

Марк, увидев его, невольно улыбнулся, потому что именно этот старик выхаживал его несколько месяцев назад после того, как он был ранен кинжалом мнимого виконта де Шательро. Спустившись ему навстречу, он поприветствовал старого лекаря и сам проводил его к Орианне. С ними пошла и молчаливая женщина, оказавшаяся сиделкой.

Осмотрев Орианну, доктор Шарле с печалью погладил девушку по голове и поднял на стоявшего рядом графа свои водянистые глаза.

— Боюсь, ваше сиятельство, что наша голубка оказалась жертвой злобного колдуна, наславшего на неё порчу. И в данной ситуации есть два пути: либо оставить всё как есть, в надежде, что со временем заклятие ослабнет и исчезнет само собой, либо провести защитные и исцеляющие ритуалы. Оба они несут в себе опасность, поскольку заклятие может быть столь сильно, что не оставит её, а ритуал, подобранный неправильно, может лишь усугубить ситуацию. Пока же мы не знаем, что это было.

— Но что же нам делать? — тревожно спросил Марк.

— Давайте не будем спешить и понаблюдаем. Нам главное сейчас поддержать силы госпожи Орианны, не дав ей ослабнуть и умереть от жажды и голода. Сиделка будет следить за тем, чтоб она принимала воду и пищу и не навредила себе, а я тем временем приготовлю снадобья, которые укрепят её силы и помогут унять тоску.

— Сделайте всё, что в ваших силах, — кивнул Марк и вышел из комнаты.

Проходя по галерее, он вдруг почувствовал, как в его голове сгустился туман и перед глазами потемнело. На какое-то мгновение ему стало тяжело дышать, и он пошатнулся, невольно схватившись рукой за ближайшую колонну. Наконец, глубоко вздохнув, он почувствовал себя лучше и, посмотрев в небо, увидел летящую где-то высоко птицу.

— Наверно, я устал, — пробормотал он, оторвав руку от колонны. — Может, дед и прав, я ещё не оправился от отравления, а сегодня было слишком много дел и волнений. Пожалуй, стоит прилечь и отдохнуть. Как говорит Джин Хо: сон — это лучшее лекарство.

И с сожалением взглянув на голубые небеса, он отправился к себе. Ложиться в постель ему не хотелось, к тому же он боялся разбудить Мадлен, которая всё ещё спала. Потому он сел в удобное кресло у окна и закрыл глаза.

Ему казалось, что он спал совсем недолго. За окном было всё так же светло и над горными вершинами безмятежно сияли небеса. Однако кровать в спальне была уже пуста и аккуратно застелена гобеленовым покрывалом, на котором красовался белый единорог. Сам он был заботливо укрыт тёплым пледом из белой овечьей шерсти, а ставни окна были чуть прикрыты, чтоб свет не падал ему на лицо и не мешал спать.

Он поднялся и отметил, что чувствует себя куда лучше. Пройдя в спальню Орианны, он застал там сиделку и Мадлен, устроившуюся возле окна с рукоделием.

— Как она? — спросил Марк, нагнувшись к кузине, и с облегчением заметил лёгкий румянец на её бледной щеке.

— Она не очнулась, но чувствует себя лучше, — сообщила сиделка. — Нам удалось накормить её и уговорить выпить отвар, приготовленный доктором. Он сейчас изучает свои книги, а потом посоветуется с тем лекарем, что прибыл из Рошамбо, и, надеюсь, они найдут способ лечения, который поможет нашей госпоже Орианне.

— Я тоже на это надеюсь, — кивнул он и обернулся к жене. — Уже поздно, дорогая. Может, не стоит сидеть тут, коль скоро за девочкой есть, кому присмотреть?

— Я только что пришла сюда, Марк, — улыбнулась она. — Мне кажется, если рядом будут близкие люди, она скорее очнётся и начнёт нас узнавать. Не беспокойся, мне ведь всё равно, где сидеть: в гостиной у камина или здесь.