— Хорошо, — кивнул Марк, помрачнев ещё больше. — Где тело лесничего?

— Его доставили на телеге в замок, — сообщил стоявший рядом капитан Лафар. — И хоть госпожа де Невиль была недовольна, я приказал положить его до вашего приезда в ледяной погреб хозяйственного двора.

— Вы всё сделали правильно, капитан, — кивнул Марк. — Отрядите ваших людей, чтоб они проводили рудокопов до их селения. До темноты они не успеют дойти, а дороги, и правда, опасны. Их ножи вряд ли защитят их от чудовища.

— Я отправлю с ними пять всадников с луками, — кивнул Лафар, а рудокопы начали с поклонами благодарить графа за заботу.

Простившись с ними, Марк пешком отправился наверх, но задержался в хозяйственном дворе и осмотрелся.

— Эй, малый, — крикнул он, заметив какого-то слугу, спешащего по верхней галерее. — Где здесь ледяной погреб?

Тот бегом кинулся к лестнице, чтоб проводить его.

— Вы хотите осмотреть его прямо сейчас? — нахмурился Эдам. — Может, сперва лучше пообедать, а то как бы это зрелище не отбило вам аппетит.

— Ты думаешь, я не видел искромсанных тел на полях сражений? — проворчал Марк. — И уверяю тебя, после боя даже в окровавленных руках кусок хлеба был мне мил. Лучше сбегай в замок и позови сюда Хуана. Я хочу задать ему несколько вопросов об этом трупе.

— Вы полагаете, что господин Хуан хорошо разбирается в трупах? Не смотрите так! Я уже иду!

И Эдам бегом припустил вверх по дороге к дому, а Марк дождался, пока слуга, которого он позвал, запалит факел, после чего отправился за ним. Шарль плёлся следом, заранее чувствуя дурноту от того, что увидит, но хозяин велел ему остаться у низкой двери, из проёма которой веяло ледяным холодом.

Марк спустился вниз по ступеням, туда, где в темноте лежали глыбы белого стеклянистого льда, а над ними на широких полках стояли корзины с продуктами, лежали замороженные туши животных и укутанные в пергамент и холстину большие круги масла. Велев слуге подождать у лестницы, Марк взял у него из рук факел и пошёл дальше. В самой глубине просторного зала он нашёл стол, на котором под рогожей лежало тело. Откинув покров, он увидел уже немолодого мужчину в потёртой охотничьей куртке. На его лице застыло выражение ужаса, хоть глаза и были закрыты, хотя наверно уже после смерти. На его теле темнели две раны. Одна зияла на шее, а вторая на животе. В обоих случаях куски плоти были явно вырваны зубами. Осмотрев их, Марк убедился, что зверь сожрал горло несчастного и часть его внутренностей, в том числе селезёнку и печень.

Марк издал сдавленное рычание, снова почувствовав злость на Джин Хо. Или этот мерзавец полагает, что на слуг нельзя нападать только в замке? Он хотел дождаться его прямо здесь и за это время осмотрел одежду покойного. В целом она была в порядке, если не считать вырванных частей и залившей её крови. Но потом он заметил нечто странное: на поясе лесничего висели две кожаные петли, к которым ничего не крепилось. Нагнувшись, он увидел, что их концы неровно обрезаны чем-то острым. Так выглядят кожаные шнурки, когда карманники срезают с них кошельки. И если петли было две, то, скорее всего, к ним крепился охотничий подсумок. Кому пришло в голову срезать его? Рудокопам? Это вряд ли, они отличаются добропорядочностью. Может, подсумок был срезан до его смерти? И он этого не заметил? Говорили, что он часто бывал пьян. Марк быстро обшарил его одежду и нашёл припрятанный на груди кошелёк, в котором звенели монеты. Там нашлось одиннадцать серебряных марок и ещё несколько медяшек. Наверно, он недавно получил жалование и ещё не успел его пропить.

Немного подумав, Марк хмыкнул и отправился туда, где у подножия лестницы его ждал слуга. Оставаться в этом холоде не имело смысла. Он поднялся наверх и, отпустив слугу по его делам, пошёл к дому. Он как раз обдумывал, кому пришло в голову срезать у лесничего подсумок, в котором вряд ли было что-то ценное, и оставить на нём кошелёк с серебром, когда на него едва не налетел Эдам.

Парень был бледен и его глаза расширились от ужаса.

— Что? — недовольно спросил Марк, всё ещё пребывая во власти своих раздумий.

— Там, в комнате господина Хуана… чудовище! — пробормотал Эдам и вдруг заорал: — Оно его сожрало!

— Тихо! — Марк поспешно зажал ему рот и осмотрелся. Вокруг никого не было, только за его спиной стоял перепуганный Шарль. — Кто кого сожрал?

— Чудовище господина Хуана, — пролепетал Эдам, когда Марк убрал ладонь с его лица.

— Дьявол… — проворчал Марк и направился дальше.

Войдя в дом, он сразу же свернул к башне, где располагалась комната Джин Хо и, поднявшись по лестнице, подошёл к распахнутой двери. Он уже хотел войти, как в него вцепился Эдам и пробормотал:

— Может, позвать капитана де Ланьяка или хотя бы принести копьё?

— Жди здесь! — приказал Марк, отцепив от своего рукава его пальцы, и вошёл.

В комнате снова царил беспорядок, покрывало было стащено с кровати, сбито в какое-то подобие гнезда, в котором лежал большой белый лис. Его лапы подрагивали, пасть была приоткрыта, и из неё вывалился длинный розовый язык. К тому же его обычно поджарый лохматый живот заметно округлился. Марк присел рядом на корточки и в это время зверь дёрнулся, икнул, и Марк невольно отшатнулся от волны густого перегара.

— Проклятие, да он пьян! — пробормотал он.

— Что? — испуганно проблеял от дверей Эдам.

— Я же велел тебе… — начал Марк, но остановился. — Отправляйся ко мне и достань из сундука синюю склянку. Принеси её сюда!

— Вы об эликсире Тома?

— Ты и об этом знаешь?

— Ну… — замялся парень.

— Бегом! — скомандовал Марк, и оруженосец умчался прочь.

Марк тем временем встал на колени рядом с лисом, приподнял его и аккуратно уложил на бок, расправив под ним покрывало. Вскоре Эдам вернулся и, протянув ему склянку, огляделся в поисках кубка и воды, чтоб разбавить эликсир, но Марк зубами зацепил пробку и выдернул её из горлышка, после чего приподнял голову зверя и влил содержимое склянки в приоткрытую пасть.

— А ему худо не будет? — нерешительно спросил Эдам, подходя ближе и опасливо глядя на странного зверя.

— Ему уже худо, — проворчал Марк. — И если б ему было хоть немного лучше, я бы его прибил.

Зверь какое-то время не подавал признаков жизни, а потом пошевелил лапами и приоткрыл мутный голубой глаз. Посмотрев на Марка, он сообщил:

— Я умираю…

— Если бы… — вздохнул тот и, сев рядом, уложил голову лиса на своё колено. — Если испачкаешь мне одежду, стирать будешь сам.

Голубой глаз медленно закрылся, и Марк принялся почёсывать лиса за ухом.

— Кто это? — спросил Эдам, набравшись смелости, чтоб приблизиться. — Вы его знаете?

— Иди, посторожи у двери, чтоб никто не вошёл, — проворчал Марк.

— Я вас тут одного с этим не оставлю! — возразил оруженосец.

— Толку-то от тебя! Хотя бы запри дверь на засов.

Эдам тут же исполнил приказание и вернулся. Он опустился на корточки, чтоб разглядеть зверя и вдруг отшатнулся и упал на пол, поспешно отодвигаясь подальше, а потом ткнул пальцем в ворох пушистых хвостов на полу.

— Что это? Это демон?

— Точно, — кивнул Марк, поглаживая лиса по голове. — Лисий демон Ли Джин Хо.

— И он сожрал господина Хуана?

— Если он кого и сожрал, то лесничего Сильвестра, и то не целиком.

— А где господин Хуан?

Марк вздохнул и заметил, как лис снова приоткрыл глаз и уже более осмысленно взглянул на него.

— Мне плохо, Марк, — пожаловался он. — У меня болит живот и голова. И я не могу превратиться в таком состоянии.

— Он говорит! — снова ужаснулся Эдам, наконец разобрав путаную речь лиса.

— Замолчи, — велел ему Марк и склонился к Джин Хо. — Где ты так набрался, скажи мне? Или покусал пьяного лесничего?

— Я не знаю никакого лесничего, — обиженно пробормотал лис. — И я не набирался. Я возвращался из Рошамбо лесами и вышел в долину. И набрёл на грушевый сад. Там было столько спелых сладких груш на земле… — его хриплый голос теперь звучал мечтательно. — Я так люблю груши. Все лисы любят груши. Я ел, ел… и ел. А потом мне стало плохо, и я упал. Потом встал и еле дополз сюда.