Наверное, у каждого человека есть воспоминания детства, которые с возрастом становятся особенно ценными. Они по-особенному греют душу, а иногда становятся тихой гаванью, где можно, хотя бы мысленно, переждать житейские бури. У меня тоже есть такой "дом", куда я время от времени возвращаюсь – к сожалению, теперь только в мечтах…

Даже если мы считаем, что прошлое – позади, говорят, оно все равно где-то рядом с нами. Перелистывая страницы моего детства, я словно вновь ощущаю те же запахи, во мне просыпаются те же чувства и переживания, и даже люди, которых уже давно нет на этом свете, словно оживают.

Вот идет по улице мой дед – в своем коричневом костюме и неизменной шляпе. Входит в дом, вешает головной убор на один из гвоздиков на стене в прихожей. Медленно подходит к стене, где висит отрывной календарь, и, щурясь, отрывает листок с датой вчерашнего дня…

И ко мне возвращается то удивительное ощущение покоя, которого я, возможно, никогда уже не испытаю в будущем. Ведь тогда, в детстве, все было совсем иначе: обиды – сильнее, радости – ярче, а жизнь казалась такой беззаботной…

Еще мне хочется сказать большое спасибо, пусть и через годы и расстояния, тем, кто дарил мне свою любовь, делая мое детство счастливым. Я правда чувствую ее, даже сейчас, и иногда она просто спасает меня.

Жаль, что со временем многое забывается. Поэтому я решила собрать истории моего детства и записать их. Изменив некоторые имена, чтобы не раскрывать всех секретов.

Мне бы хотелось, чтобы, читая эту книгу, и вы вспомнили что-то очень дорогое вам.

Я по национальности татарка, но родом из Башкортостана. Сразу поясню: это республика на территории России, соседствующая с другой – Татарстаном. Разница между "татарскими" татарами и башкирскими не существенная. В Башкортостане есть целые татарские районы, и от "чистых" татар их башкирских собратьев отличает разве что речь, на которую, как это нередко бывает, оказала влияние башкирская – например, в районе, откуда я родом, немного "башкиризовались" окончания глаголов. К слову, и татарский, и башкирский языки очень схожи между собой, и два человека этих национальностей вполне друг друга понимают. Если говорить кратко, отличия – лишь в некоторых словах и некоторых особенностях произношения. А вообще, татар в России много, в некоторых областях они живут целыми районами, по численности это вторая национальность в нашей стране после русских.

Таким образом, мне повезло стать носителем двух культур. Наряду с родным татарским, до сих пор моим любимым танцем является изящная башкирская "Бурзяночка" (Бурзян – название села). Я росла на песнях башкирских звезд эстрады Фарита Бикбулатова и Ильфака Смакова, с детства самостоятельно научилась читать башкирские книги, а мелодия башкирского народного музыкального инструмента под названием курай для меня всегда связана с родиной.

Мое детство прошло, в основном, в деревне. И мне порой обидно, когда о селе думают исключительно как о месте с низким уровнем образования и культуры, где якобы много пьют и вообще живут бедно и незавидно. В те времена деревня такой не была: я помню замечательных людей, прекрасную, особую атмосферу, которой не найти в городе. Там просто все по-другому: тише, спокойнее. Иначе, чем в городе, относятся друг к другу люди: здесь все на виду, поэтому особенно стыдно сделать что-нибудь не так, важно, чтобы о тебе не говорили дурно, в то же время в большей цене человеческие качества: например, соседа-алкоголика и ругают, но и жалеют. Две ровесницы могут и накричать друг на друга, а потом пойти помочь друг другу. Конечно, не стоит считать, что в деревне все идеально: там быстро расходятся слухи и сплетни, да и люди бывают, как и везде, разные. Случается, и враждуют годами, или не желают родниться с некой семьей, потому что хорошо знают их не очень заслуживающий доверия род. Хотя сейчас, конечно, жизнь в деревне все более современная, и многие пережитки ходят в прошлое. Я же буду рассказывать о том, как было тогда, в 80-е.

В детстве большую часть времени я провела у маминых родителей. Мы жили отдельно, но часто приезжали, потому что жили недалеко, а уж на лето оставались у бабушки с дедушкой постоянно. Поэтому, когда разговор заходит о детстве, мне все время вспоминается именно эта деревня и этот дом. Там все такое родное, что я и сейчас вижу все как будто наяву, стоит только закрыть глаза и начать вспоминать.

Небольшая улица была на самом краю деревни, причем, по ней проходило небольшое шоссе. Напротив нашего двора через дорогу стояла колонка, и водители нередко останавливались рядом попить воды или залить ее в машину. Дедушка, человек общительный, мог завести с проезжим шофером разговор, а то и пригласить его попить к нам чайку. Конечно, тогда времена были другие. Говорят, что еще раньше, когда наши мамы были детьми, было принято не отказывать чужим людям даже в ночлеге. Более того, гостю полагались лучшие еда и постель, что есть в доме. При этом, безусловно, имеется в виду только ночевка, ничего более.

Хотя я слышала одну связанную с этим обычаем драматическую историю. В благодарность за ночлег некий путник оставил пожилой хозяйке красивый шарфик, та передарила его своей дочери, которая в тот день случайно гостила у нее с младенцем. А муж дочери, ревнивец, почему-то решил, что шарфик оставили его жене, известно, за что, и простой добрый жест незнакомца привел к печальным последствиям – семья была разбита. Но это редкий случай, обычно люди ночевали, вставали и уезжали, все это было в порядке вещей и без особых последствий.

Дедушку и бабушку мы называли не как обычно: эткей и энкей (с ударением на последний слог), что значит на немного устаревший сегодня манер "отец" и "мать": самый старший внук, мой двоюродный брат, начал повторять эти обращения вслед за своими родителями, а потом за ним повторили все остальные. Обычно у нас бабушек и дедушек называют по-другому – "картэни", что значит примерно как "пожилая мать" или "нэнэй" (возможно, от русского слова "няня") и "картэти" ("пожилой отец"), есть также диалектные варианты этих слов.

Иногда дедушка брал меня с собой в магазин. Как-то мы шли с ним по улице, а в деревне ведь принято здороваться. Встретили несколько пожилых женщин, сидящих на лавочке, дедушка перекинулся с ними парой слов-приветствий, а потом сделал мне замечание, что не поздоровалась, а нужно было. Я было запротестовала: мол, я их совсем не знаю, да их еще и несколько, и тогда дедушка подсказал: "Значит, надо сказать: "Здравствуйте, бабушки!". Помню, что не сразу с этим согласилась, но, когда мы увидели следующую скамейку с несколькими старушками, все-таки торжественно произнесла свое приветствие, и дедушка мне сказал, что вот теперь правильно: бабушкам приятно, и меня будут считать воспитанной девочкой. По-моему, я даже шла и гордилась.

Нашу улицу населяли, в основном, пожилые люди, за 60. В самом крайнем доме жила Бахия тэй со своим мужем Агзам абзый. Бахия – это имя (у татар ударение во многих словах ставится на последний слог, и в именах тоже), а "тэй" в наших краях иногда добавляли к имени в знак уважения к женщинам в возрасте – скорее всего, это было сокращение от слова "тутэй", что значит "тетя". "Абзый", соответственно – нечто подобное русскому слову "дядя". Это была очень бодрая, живая старуха, говорили, она спокойно сама косит траву на своем участке и за его пределами. Добавляли, правда, что для настроения любит за работой употребить рюмочку-другую, но все было в рамках приличия, пьяной или шатающейся ее никто не видел. Мужа Бахии тэй я помню мало: опираясь на свою палку, в своей вечной кепке, он восседал на скамейке у дома на мрачноватом фоне их темно-зеленого забора. На приветствия отвечал, но разговорчивым человеком не был. Выйдет и сидит тихонько один, сам по себе. Он умер, когда я была подростком. Зато Бахия тэй запомнилась куда лучше: она дожила до преклонных лет, отличаясь живым характером и чувством юмора. Так, однажды она зашла к нам после пребывания в районной больнице и, весело смеясь, стащила с головы платок и показала свой короткий "ежик": "А вот вам моя новая прическа!". Примечательна была она и тем, что ее овцы в стаде были самые нарядные: неизвестно, где она брала такие яркие ткани, но лоскуты на их шерсти, которые вешались для опознавания, были синие, зеленые или красные, и ее питомцев было видно издалека. А когда стадо возвращалось с выпаса, она призывала "своих" громче всех. Бахия тэй даже ходила по-особенному бодро, она была очень энергичной женщиной…