Кроме прекрасной лжи – манипуляция. Эльмира знала, на что давить: глаза Франка засверкали, словно маленькие алмазы.

– Ну, звони. Только не перегибай палку, – предупредил менеджер.

Мира взвизгнула и убежала к себе.

Она не могла отделаться от мысли, что Франк впервые не поверил в ее ложь. Не поверил, что ей безразличен Джек.

После звонка агенту Джек успокоился и свозил старшего сына на тренировку, не опасаясь шушуканья за спиной. Другие родители вполне мило с ним беседовали. Вероятно, им некогда читать прессу, и они знать не знают, кто такая Белладонна. Понимание, что не весь мир в курсе последних новостей, еще сильнее приободрило Джека. Он поверил, что все будет хорошо, а с нелепыми слухами разберется агент.

Но Элизабет не обрадовалась решению подключить к делу давнего приятеля. Пока дети играли в гостиной, Джек помогал Лиз с уборкой на кухне и рассказывал о звонке Роберту.

– Джек, не связывайся… – Супруга многозначительно посмотрела на Льюиса темными глазами и, вздохнув, отвернулась к раковине.

– Я уже связался, как ты видишь! – вспыхнул Джек, с грохотом захлопнув посудомойку. – Я хочу это закончить! Как можно скорее.

Элизабет никак не отреагировала на вспыльчивый жест – привыкла. Она повернулась, светлые пряди упали ей на щеки, и положила руку Джеку на плечо. Через ткань футболки он почувствовал тепло, и ему стало стыдно.

– Извини.

– Реагируя, ты приковываешь к себе больше внимания…

– Ты читала, что обо мне пишут?! – вновь завелся Джек. – Лиз, я не хочу жить с клеймом насильника, извращенца и… бог знает кого еще!

Элизабет помолчала пару секунд. Она встала на цыпочки, чмокнула мужа в колючую щеку и сказала:

– Поступай так, как считаешь нужным.

Она направилась к сыновьям, а Джек выругался. Эта ситуация возвращала его прежнего, показывала нутро, спрятанное за самообладанием, трезвостью, мудростью. Джек остепенился. Разумом понимал, что оно того не стоит, но внутри все кипело – как легко свернуть с верного пути. Джек стиснул ладони в кулаки. Нет, он не свернул. Он стоит на развилке. И вернется домой.

В кармане шорт завибрировал мобильный, Джек достал телефон. Незнакомый номер. Кто это? Пресса? В другой ситуации Льюис сразу бы сбросил вызов, но сейчас его слишком волновало происходящее.

Джек вышел в сад, по пути сдернув с вешалки куртку, и там, вдыхая вечерний воздух, сказал в трубку:

– Алло.

Секунды тишины. Женский голос:

– Джек Льюис?

– Да. Кто это?

Опять тишина. Какая-то шутка? Точно журналистка!

– Мира… Белладонна.

Ох, лучше бы журналистка! Джек почувствовал, как к горлу подступила горечь. И певица смеет ему звонить?!

– Что тебе надо? – наплевав на вежливость, прорычал Льюис. Он накинул на плечи куртку и посмотрел на ветвистое дерево. Ветки колыхались на ветру, гипнотизировали, успокаивали. «Все будет хорошо, все будет…»

– Хотела обсудить произошедшее, – перебила Белладонна мантру Джека и замолчала, а он не знал, что ответить.

После третьей фразы он убедился: ему позвонила Белладонна. Ее немецкий акцент звучал дерзко, она произносила согласные, будто заколачивала гвозди, а на некоторых словах неправильно ставила ударения.

– Некрасиво получилось, – добавила певица. – И я бы хотела дать опровержение, чтобы вас оставили в покое. Только… мне кое-что нужно.

– Деньги? – устало спросил Джек.

Хорошо. Он даст ей денег, много денег, пусть оставит его в покое.

– Нет.

– Тогда что?

Она молчала. Долго. Джеку пришлось взглянуть на экран, чтобы убедиться – вызов не завершен. Льюис опустился на край деревянной скамьи и положил локти на стол. Шумный вдох образовал облако пара. «Ну же, скажи что-нибудь, перестань мучить», – взмолился Джек. И она сказала:

– Вы боксер, да? Посмотрите со мной бой. Всегда хотела посмотреть спортивное соревнование с профессионалом. И комментируйте каждый удар. Хочу чувствовать, будто нахожусь на ринге.

– Это все? – Джек не верил, что легко отделался.

– Ага. – Голос Белладонны стал увереннее, появились веселые нотки. – Один вечер, один бой, и от вас отстанут. Я уезжаю через пару дней. Отношения на расстоянии – не мой формат.

Ее условие звучало… выполнимо. Только если это не очередная уловка. Льюис скрипнул зубами и под шум ветра просипел в трубку:

– Ты предлагаешь встретиться после того, как я рассказал тебе о важности репутации? Черт побери, я сам подал идею! Нет, я не идиот. И ничего с тобой смотреть не собираюсь.

Белладонна залилась звонким смехом. Джек подумал: так смеются ангелы. Но разве ангелы могут дерзить и ставить условия?

– Обещаю, – заверила она. – Если ничего не будет, то не будет.

– «Если», – передразнил с ухмылкой. Джек понимал, что ходит по тонкому льду, но злить импульсивную девчонку не хотел. В помещении наверняка будут камеры, и он уйдет сразу после просмотра боя. Да, все пройдет хорошо. И кошмар закончится.

Белладонна насвистывала незнакомую ему мелодию, пока ждала ответ.

– Сначала опровержение, – решил обезопасить себя Джек.

– Без проблем, – легко согласилась певица. – Завтра у меня интервью на ТВ. Там и скажу. Но и вы должны присутствовать.

– Мне зачем туда ехать? – возмутился Джек. От возможного появления на публике его бросило в холодный пот.

– Менеджер сказал, так будет легче доказать всем правду. – Белладонна сделала странный акцент на последнем слове, будто ее заявление о том, что они не в отношениях, не будет правдой. – Знаете, а я ведь и передумать могу, – вдруг сказала она. – Делать мне нечего, как тратить время на тупое шоу. Лучше прогуляюсь по Аллее Славы…

– Ладно, – сдался Джек. – Я приеду.

Разговор вытянул из Миры все силы. Она долго стояла под душем, вздрагивая от бьющих по телу капель. Она предложила Джеку посмотреть бой, чтобы представить, каково это – рассказать ему о давней мечте. Мира и подумать не смела, что он согласится! В любом случае она бы дала опровержение из-за Келлера. Но Джек… Какой он добрый! Мира вытиралась полотенцем и думала: часть нее хотела услышать отказ, чтобы не было соблазна пойти дальше, чтобы со спокойной совестью – «Я пыталась» – уехать в Берлин. Но Джек согласился. И Мира, укладывая мокрые волосы, представила десяток сценариев, по которым будет развиваться завтрашний вечер. Все сценарии страстные, головокружительные.

Спать после такой новости не хотелось. Эльмира предложила Саре и Грете сходить в клуб: те с радостью согласились. Франк поддержал их идею развеяться – интервью завтра назначено на четыре часа дня. Он, как заботливый отец, дал денег на развлечения и попросил много не пить.

Мира всегда собиралась быстрее подруг: надевала первые выпавшие из шкафа вещи, например сегодня джинсовые шорты и черную худи. Белый парик дополнила черной шапкой, а обулась в высокие кеды на шнуровке; в левый положила нож. Тристан был далеко, а Triste [17] – всегда рядом. Пока Сара и Грета прихорашивались, Мира успела нарисовать стрелки.

Певица и танцовщицы выбрали идти до клуба пешком. Белладонна шагала впереди и снимала видео.

– Ребята, мы в Эл-лей! – кричала она, не стесняясь прохожих. – Смотрите, здесь круто! – Мира покрутилась, снимая вечерний Лос-Анджелес, и чуть не стукнула телефоном Грету. – Мы покорим Америку! Напишите, как вам концерт? Я вас люблю!

Грета хихикнула, увернувшись от телефона, обогнала Миру и помахала в камеру. Ее силуэт в ярко-сиреневом сарафане и курточке с искусственным мехом мелькнул рядом с фонарным столбом. Грета убежала вперед, с любопытством разглядывая город: пальмы, неоновые вывески, стильно одетых прохожих. Грета выросла в маленькой деревне, поэтому каждый город приводил танцовщицу в восторг, а Мира испытывала искреннюю радость, осознавая, что помогает Грете увидеть мир. Правда, не призналась бы в этом даже под дулом пистолета.