Франк и танцовщицы беседовали, а Мира перечитывала личный дневник: она посвящала Джеку посты, которые отличались от ее сообщений. Мира, будучи подростком, раскрывала на запароленных страницах свою темную сторону и позволяла испытывать неправильные чувства. Она давно забыла эти глупости. Но вспомнила вновь, потому что Джек вышел на связь! Не получится теперь вычеркнуть его из своей жизни. По правде говоря, не очень-то и хотелось.

На радио Франк гонял несчастного ассистента по всей студии, согласовывая «неожиданные изменения» в вопросах интервью. Журналистам не терпелось узнать больше о концерте, точнее, о взаимоотношениях Джека Льюиса и Белладонны. Вопросы о новом альбоме, успех среди американской молодежи, номинация на «Грэмми» – это беспокоило прессу не так сильно, как возможная интрижка. И Франк возмущался: «Наш звездный час превратился в балаган! Твой звездный час, Мира! Они талдычат: «Можно спросить о танце? Белладонна расскажет, почему выбрала Льюиса?» Нет, не расскажет! Вим, скажи им закрыть рты, или интервью не будет!»

Белладонна со скукой наблюдала за беготней ассистента. Вим носился от менеджера радиопрограммы до менеджера певицы, и перед ее глазами мелькали его длинные темные волосы. Мира называла Вима «парень-невидимка»: он заказывал машину и еду, договаривался с отелями, персоналом, журналистами, но редко контактировал с Мирой.

Сошлись на том, что Белладонна расскажет историю создания песни «Бандит» и намекнет: Джек похож на лирического героя. Провокационные вопросы Мира награждала фразой «Без комментариев» и была рада такому исходу. Ей казалось, и эти слова звучали трепетно, с удовольствием. «Без комментариев», а мыслями она там, в новой встрече с Джеком, в утреннем звонке по поводу Джека, в концертном зале, у Джека на коленях.

Вернувшись в отель, Франк первым делом потребовал от танцовщиц вразумительных объяснений по поводу визита Льюиса в номер его звездочки. Видимо, понял: от подопечной ничего не добьется. Но вряд ли удивился ее скрытности: Эльмира редко показывала чувства. Точнее, только в песнях.

– Телохранителя я уволил, – заявил Франк, расхаживая по номеру в разноцветных носках. – Идиот! Льюис ему показал права, сказал: «Обо мне по радио говорят», и этот кретин его впустил! А если бы у Льюиса был нож?!

Сара и Грета взвизгнули. Едва ли они всерьез испугались за подругу, скорее разыгрывали спектакль для менеджера: Франку необходимо выговориться, тогда он успокоится и приступит к текущим задачам. Например, к причине звонка Роберта Томпсона.

Мира и бровью не повела, услышав о «маньяке Льюисе». Джек был суров на ринге, но Мира чувствовала – в жизни он другой. На чем основывалась ее уверенность? Милые фотографии в социальных сетях? Он мог ее убить. Ха! Представила заголовки: «Мы прочитали личный дневник Белладонны – она любила своего убийцу!»

Эльмира тихо хихикнула, но когда ее глаза опустились на запись в дневнике, то улыбка потухла, оставляя в одиночестве посреди переполненной комнаты: разглядывать буквы на экране.

«Не верю в тебя как помощника мне. Ты не послан мне тем, кого люди привыкли окрещивать Всевышним. Ты глава в книге моей жизни: в книге с рваными листами. Ты раскрасил бесконечный день сурка. И ты исчезнешь. Оставишь пустоту. Пустоту? Я была бы рада. Но…»

– А ты что скажешь, Мира?

Она вздрогнула, свернула страницу с дневником и ткнула в рандомную иконку. Вовремя – Франк склонился над ее телефоном. Никакого личного пространства! Мира следом за менеджером посмотрела в экран.

– Гляди, – выдохнула она, – у меня подписчиков прибавилось.

Франк завис, довольно улыбаясь, но быстро вернулся к теме:

– Повтори, что сказал по телефону тот мужик.

– Он сказал… – Мира проследила, как Сара и Грета, притихнув, сели на кровать, – ситуация вредит и моей репутации. Дал номер Джека, если мы захотим обсудить варианты с ним. – Мира бросила взгляд на клочок бумаги, который положила на журнальный столик. Цифры она записала быстро, дрожащей рукой, боясь забыть, но зря беспокоилась: с первого раза запомнила номер Джека наизусть. – И попросил упомянуть в следующем интервью ситуацию на концерте…

– Пиара захотел! – воскликнул Франк. Лицо менеджера раскраснелось и заблестело, словно румяный блин.

Мира вздохнула:

– Для человека, который все контролирует, твое поведение чересчур истерично. – Она помолчала и выдержала возмущенный взгляд – Франк всегда первым отводил глаза, будто собака перед хозяином. Мира убрала телефон в карман спортивных брюк и добавила: – Джек хочет, чтобы о нем прекратили выдумывать слухи. Поэтому Роберт Томпсон попросил дать опровержение. Мне нетрудно вновь поговорить о Джеке…

– Опровержение?! – Франк напоминал актрису дешевой постановки. – Девочки, вы слышали?! – Сара и Грета испуганно переглянулись.

– Конечно, слышали, они рядом сидят, – вставила Мира.

Франк метнул на подопечную сердито-беспомощный взгляд и предпринял новую попытку выставить ее любимого всемирным злом:

– Они хотят опровержение тому, что Джек Льюис – маньяк?! Простите, врать не будем! Он приходил к тебе в отель!

– Чтобы попросить опровержение, – спокойно отбила удар Мира.

Впервые она поступила опрометчиво, и неудивительно, что менеджер не знал, как реагировать на ее выходку. Имидж рок-звезды позволял Белладонне вытворять всякое: напиваться в клубах, спать со случайными красавчиками, показывать средний палец журналистам… Все это заранее обговорили наравне с другими нюансами контракта. А вот интересоваться кем-то – нет, такое совсем не подходит Белладонне.

Чувства Франка заботили Эльмиру в последнюю очередь. Главное, у нее есть номер Джека! И она может ему позвонить! Истерика Штольца порядком утомила, и Мире хотелось послать Франка куда подальше, но тот подскочил от громкой музыки – в пиджаке надрывался мобильный.

– Звонит Келлер, – сообщил Франк, прислонив телефон к уху. – Guten Tag Herr Keller! Ja… Alles gud! [11] – И, улыбаясь, будто собеседник мог увидеть это жалкое подобие улыбки, Франк покинул номер.

Мира замерла с открытым ртом. Вжалась в кресло. Тихо выругалась.

Грегори Келлер – продюсер музыкального лейбла и владелец студии звукозаписи. Человек, благодаря которому у Белладонны есть финансирование на альбомы, туры, клипы, а также возможность зарабатывать на творчестве кругленькие суммы. О продюсере Мира напрочь забыла, гоняясь за подростковыми грезами. Зря! Сухенький мужчина с грустными карими глазами мог превратить ее сказочный замок (квартиру в центре Берлина) в тыкву, а бесконечный бал (карьеру певицы) в концерты в дешевых барах на окраине города.

Грегори Келлер не был дьяволом, которому восходящая звезда продала душу. Напротив, о таком продюсере мечтали многие артисты: Келлер не контролировал процесс создания музыки, ему было плевать на имидж Белладонны – этим занимался Франк Штольц. Потому разозлить или расстроить покровителя Мира боялась скорее из уважения. Грегори Келлер казался консервативным немцем, а каков продюсер в гневе, Эльмира не знала и не хотела бы знать. Даже если Келлер не лишит Белладонну финансирования, она может потерять его доверие: для продюсера, несмотря на образ рок-звезды, певица оставалась миленькой девочкой.

– Ну… Пойдем? – услышала Мира голос Сары. – Мы собирались по магазинам, – напомнила подруга, а Грета закивала.

– Идите, – отмахнулась Мира. Она напрочь забыла о танцовщицах: будто не подруги, а видения – и Мире хотелось, чтобы те поскорее исчезли.

Сара и Грета поняли намек: не стали задерживаться. За ними закрылась дверь. В тишине собственное дыхание показалось чересчур шумным, и Мира вскочила, заметавшись по комнате.

«Что мне делать? Как заслужить прощение Келлера? Упасть на колени и умолять?» Грегори Келлер точно удивится ее поведению. Белладонна, молчаливая и некапризная, во время встреч одаривала продюсера либо мягкой улыбкой, либо сдержанным dankeschön [12]. На сей раз придется постараться и высказать эмоции не на сцене. Устроить театральную постановку, потерпеть унижение. Но оно того стоит. Джек того стоит.