Я откинулся назад и прижался затылком к запертой двери в баскетбольный зал.

— Я тебя чем-то обидел? — спросил я.

— Возможно. Скажем, ты туп как пробка и это конкретно меня вымораживает!

— Из-за тебя я выглядел очень глупо. Ханада-сенсей разозлилась на меня.

— Вот как? Ну, думаю, ты сам в этом виноват! — заметила Огава.

«А ты значит ни при чём!» — подумал я.

— В качестве извинения, я могу угостить тебя бенто! Ты же хочешь еду, которую твоя девушка приготовила?

— Я люблю Ханаду-сенсей! — сказал я.

Огава помолчала, потом она сунула мне в руки коробочку с бенто и встала.

— Можешь доесть! У меня аппетит пропал! — сказала она, поправила юбку и пошла в здание школы.

— Эй, я буду звать тебя теперь Ханадой-тян! Или Риной-тян! — закричал я ей.

— Делай что хочешь! — отвечала Рина.

Я доел еду, приготовленную Ханадой-сан, и она показалась мне невероятно вкусной. И только потом я понял, что это был непрямой поцелуй с её дочерью

Я сидел на кровати в номере отеля, и мне было страшно. Нужно было идти в душ, но я этого не делал. Я и на самом деле боялся, что Мари не придёт. До сих пор она ни разу не нарушала своих обещаний. Ещё не кончился обеденный перерыв, как она написала мне: «Увидимся сегодня там же где всегда! Сними номер на имя Ямада!» И вот я здесь. Время тянулось для меня необыкновенно медленно. Мне казалось, что прошло уже не менее получаса, но бросив взгляд на экран телефона я убедился, что ожидание не составляет даже пяти минут. Дверь открылась и вошла Ханада-сан. Она увидела меня и виновато улыбнулась:

— Прости Такаши! Не слишком долго ждал?

Вместо ответа я схватил её в охапку и швырнул на кровать. Мари что-то лепетала о том, что ей нужно принять душ, но я не слушал её. Я перевернул Ханаду-сан и поставил её на четыре точки, задрал юбку ей на спину, спустил с неё трусики вместе с колготками и овладел ею грубо, даже жестко. Когда я вошёл в неё, она не была сильно возбуждена, но пары моих толчков хватило, чтобы Мари потекла, её влагалище стало горячим и мокрым. Когда я схватил её за длинные волосы запрокинув её голову назад, стенки её вагины начали судорожно сокращаться и я понял, что она кончает. Честно говоря, я немного съехал с катушек, поэтому кончил в неё, совсем не заботясь о последствиях. Обычно я не вёл себя так безответственно, но сейчас мне на всё было наплевать. Вернее сказать, где-то внутри меня сидела предательская мысль о том, что если Ханада-сан забеременеет, то это сильнее привяжет её ко мне. Я сдавил её талию и пока мой член извергал сперму внутрь её тела, я не давал Мари отстраниться. Впрочем, она и не пыталась, её вагина, наоборот как будто стремилась высосать из меня всю мою семенную жидкость. Когда я отпустил Ханаду, она упала на кровать вздрагивая всем телом, юбка её была на талии, трусики спущены до колен, волосы в полнейшем беспорядке. Мари обернулась и посмотрела на меня, щёки её пылали:

— Что на тебя нашло, Такаши-кун? — спросила она без злобы, скорее с удивлением.

— Раздевайся! — приказал я и она покорно начала снимать с себя одежду глядя мне в глаза. Эрекция у меня всё не пропадала, Мари ласкала мой член своим ротиком, потом я заставил её оседлать себя. Второй раз долго не мог кончить и прыгая на мне Мари вся покрылась маленькими, сладкими капельками пота. Перевернув её на спину, я закинул ноги Ханады-сенсей себе на плечи и снова вошёл в её такое мягкое и податливое сейчас влагалище. На этот раз я вышел из неё и кончил ей на содрогающийся от удовольствия животик. Мари лежала передо мной раздвинув ноги, её крупная грудь прерывисто поднималась и опускалась с каждым её вздохом. Моё возбуждение прошло, я несмело погладил Мари по круглому бедру.

— Я люблю тебя! — прошептал я. Ханада-сан села на кровати поцеловала меня в губы, она распустила волосы и чёрные густые локоны рассыпались по её плечам.

— Мне нужно помыться, — хрипло проговорила она, облизнув губы, взгляд у неё всё ещё был мутным и слегка расфокусированным. После душа Ханада-сан, как всегда, возвращалась к своему привычному образу.

— Пока Такаши-кун! — сказала она своё обычное. Наклонилась, поцеловала меня в губы и прошептала:

— Мне понравилось! Было очень классно!

Хлопнула дверь, и я остался один. Мне пришло в голову, что наши отношения ужасно убогие. Мы не могли нигде появиться вместе, нам приходилось скрывать от всех наши отношения. Это было больно и до ужаса несправедливо. Сколько раз мне приходилось видеть обжимающихся старшеклассников! Почему-то теперь я завидовал им особенно остро! А ведь ещё совсем недавно, я был безумно счастлив от того, что могу хотя бы изредка встречаться с Мари! Сегодня мы превысили время и мне пришлось заплатить за лишний час. Впрочем, это было неважно. Я работал для того, чтобы иметь возможность оплачивать эти свидания. Когда я вышел на улицу, было уже почти совсем темно. Засунув руки в карманы куртки, я направился к станции, на секунду мне показалось, что на другой стороне улицы стоит и презрительно улыбаясь смотрит на меня Рина-тян. Но приглядевшись я понял, что это совсем посторонняя незнакомая мне девица.

В воскресенье я работал. Отец приглашал меня пойти с ними, но я естественно отказался. Думаю, Ханада-сан одобрила бы такое моё решение. Её слова о том, что мне пора повзрослеть не выходили у меня из головы. Я заметил, что у нас закончился малярный скотч и спустился за стоявшей на складе коробкой. Вернувшись с картонным ящиком в руках, я увидел Рину стоявшую около стеллажа с виниловыми обоями.

— Привет! Какими судьбами здесь? — осведомился я, стараясь казаться беззаботным и равнодушным.

— Так, мимо проходила и решила, дай зайду, может семпай работает! — отвечала Рина пожимая плечами.

— Думала ты места себе не находишь, а ты я смотрю в порядке, — продолжала она пристально на меня глядя.

— В полном! — подтвердил я, — а почему я должен переживать?

— Ну не знаю, — пожала плечами Огава, я опять поймал себя на том, что в своей голове назвал её Огавой.

— Я подумала, что возможно ты переживаешь и решила поддержать тебя семпай! Если тебе нужно с кем-нибудь поговорит, я готова побыть для тебя ушами!

— Повезло мне, что у меня такая заботливая кохай! — сказал я, — но как видишь, у меня всё хорошо!

— Какой ты скучный! — прошептала Рина.

— Да уж, какой есть, — пожал я плечами.

— Норо-семпай, я выйду покурить? — обратился я к своему старшему.

— Только недолго, — отвечал Норо важно. Заважничал, наверное, чтобы на Ханаду-тян впечатление произвести. Вместе с Риной мы вышли в курилку и уселись на стоявшую там скамейку.

— Этот Нора твой начальник? — спросила Ханада.

— Да, можно и так сказать! — отвечал я.

— Я думала ты здесь главный! Это же твой магазин! — заметила она.

— Я уже говорил, не мой, а моего отца! Это не одно и тоже, знаешь ли!

— Всё равно эти ваши магазины когда-нибудь будут твоими! — проговорила Рина.

— Может быть, если я решу продолжать отцовское дело, — отвечал я.

— А если не захочешь, их придётся продать?

— Да, когда-нибудь.

— Тебе не жалко их?

Она спросила их, а не его, хотя, на мой взгляд, пожалеть стоило бы моего старика.

— Не знаю, — я пожал плечами, — я ещё не думал об этом.

— Ты куришь?

— Иногда.

— А сейчас?

— Ну, думаю, тебе будет неприятно, — пояснил я.

— Какой же у меня хороший семпай!

С Риной не понятно издевается она или говорит серьёзно.

— Хочешь, я ещё побуду с тобой? — спросила Ханада.

— Мне работать надо, — улыбнулся я.

— Ладно, — она встала и расправила юбку, — я пошла. Пока Такаши-кун!

Она произнесла это совершенно с такой же интонацией, как говорит моя Мари. Когда после своей смены я вернулся домой, отца ещё не было. Он вернулся около десяти и, похоже, в хорошем настроении. Кажется, он даже насвистывал себе под нос какую-то незамысловатую мелодию, когда поднимался к себе. Мне очень хотелось позвонить Мари, но я этого не сделал.