Литмир - Электронная Библиотека

Александр Мартынов

Миры душ. Песнь Иларита

Глава 1. Первое столкновение

Все началось на Миллениуме – самом обычном мире, которому не посчастливилось оказаться в пределах Громового сектора. Здесь постоянно шла война. Большая, малая – неважно, тут всегда было неспокойно. Диктат с Империей без конца устраивали разборки по всему сектору, и многие уже позабыли, почему в качестве поля боя выбрали именно это небольшое скопление миров.

Века сменяли друг друга, и лишь Громовой сектор оставался верным себе. Он оставался большим темным пятном на карте вселенной. Однако, похоже, перемены добрались и сюда. Нет, надвигалась вовсе не эпоха мира. Напротив, тьма, которая все это время была заключена в пределах сектора, вот-вот готовилась выбраться за привычные границы.

Приближалось что-то ужасное, но никто не был в силах до конца осознать весь масштаб грядущей трагедии. То, что начиналось как очередное обострение на вечно неспокойной границе, вылилось в одну из крупнейших войн за последние столетия, после которой облик вселенной изменился навеки. А в историю это событие вошло под странным, но символичным названием – Война Проигравших.

*****

Лейтенант Андрей Звигин безразлично осматривал поле боя. Он еще помнил, каким было это место, когда второй корунский пехотный полк только высадился. Когда-то на месте траншей простиралась длинная широкая равнина, которую местами пересекали узкие сельские дороги. В целом именно такой пейзаж и ожидал увидеть лейтенант, когда услышал, куда перебрасывают полк.

Его новое назначение – мир Миллениум, представлял из себя самое типичное феодальное королевство, о которых без конца рассказывали солдатам на инструктажах. Большую часть населения тут составляли крестьяне, на втором месте находились ремесленники. Самой же узкой прослойкой являлась знать, в руках которой было сосредоточено больше всего власти, поспорить с которой могла лишь Церковь Единения – древняя организация, имевшая огромное влияние по всей Империи.

Обо всем этом Звигин уже не раз читал, однако вживую смог увидеть лишь сейчас. До этого ему доводилось участвовать только во внутренних конфликтах Диктата, и противостояли ему обычно такие же солдаты, как и он сам. Сражение с силами Империи же выглядело совсем иначе. Враги не рыли окопы, не били издали артиллерией, даже не пользовались техникой. Однако, несмотря на все это, противников опаснее лейтенант еще не встречал. На стороне имперцев была сила, природа которой не поддавалась пониманию. Они называли ее магией, однако Звигину было противно произносить это слово даже в мыслях. Оно казалось ему эхом диких времен, когда человек практически ничего не знал о мире вокруг и полагался на выдуманных сверхъестественных существ, а не на себя.

Но вот теперь армия Диктата столкнулась с врагами, природа сил и возможностей которых находилась за гранью понимания. Они не рыли окопы, не использовали артиллерию. Они просто шли вперед, и с этим просто ничего нельзя было поделать. Пули отскакивали от них, снаряды взрывались раньше времени, будто натыкались на невидимый заслон. Шеренги имперцев подступали все ближе, а когда оказывались в непосредственной близости, воины с копьями и мечами бросались вперед и просто закалывали солдат, для которых траншеи внезапно превращались в безвыходную западню.

Хуже всего было то, что командование не желало признавать, что столкнулось с новым противником, требовавшим иного подхода. Генерал Кемиров с маниакальным упорством закидывал врага снарядами и живой силой. Закономерным итогом стал аномально высокий расход боеприпасов и еще более высокая смертность среди солдат. Враг же при этом продолжал теснить силы Диктата, возвращая назад все больше территорий, захваченных во время первых дней высадки.

Внезапно вдалеке что-то слабо блеснуло, но даже этой крохотной вспышки хватило, чтобы Звигин моментально бросился на землю. Сержант рядом с ним оказался менее расторопным, и это стоило ему жизни. Стрела, преодолевшая просто невозможное расстояние, сбила бойца с ног, а затем зажглась еще одна вспышка, после которой все тело сержанта выше пояса просто исчезло.

– Мне нужен новый сержант, – пробормотал лейтенант, медленно поднимаясь на ноги.

Звигин никогда не был особо чувствительным и относился к потерям как к чему-то неизбежному. Но даже он был неприятно удивлен тем, насколько бесчувственным сделал его всего один месяц войны против Империи. Это был уже третий убитый сержант, и если смерть первого еще вызывала какие-то эмоции, то почивший только что боец отпечатался в сознании лейтенанта лишь в качестве еще одной цифры в списке потерь.

– Интересно, сколько еще у них осталось таких стрел? – задумчиво произнес Звигин, выискивая биноклем место, где засел вражеский снайпер.

Он обнаружил противника как раз в тот момент, когда тот приготовился к новому выстрелу из лука. Вновь вспыхнуло неестественное сияние, и лейтенант воспользовался драгоценными мгновениями, чтобы выкрикнуть:

– Ложись!!!

Солдаты без раздумий подчинились команде, что и спасло им жизнь. Стрела просвистела у них над головами, а через некоторое время где-то позади зажглась хорошо знакомая вспышка, которая, как правило, ознаменовывала чью-то смерть.

– Мы так никуда не дойдем! – в сердцах выкрикнул один из солдат, не осмеливаясь даже поднять голову.

Звигин понимал, что боец прав. Их отправили в очередную самоубийственную атаку против хорошо подготовленного противника. В последнее время к имперцам прибывали все новые подкрепления, и на поле боя уже вовсю сражались воины недосягаемого для солдат Диктата уровня. Более того, новые враги приносили с собой и новые тактики боя. Похоже, это были те самые представители рыцарских орденов, которых учили опасаться в первую очередь.

Даже для опытного командира противостояние столь разношерстной массе элитных войск далось бы нелегко. Чего уж говорить про генерала Кемирова, использовавшего всего одну тактику в сражении.

Однако для Звигина появление рыцарей означало и еще кое-что. Он предпочитал не говорить об этом вслух, но для лейтенанта было ясно как день, что проблемы у Диктата не только на Миллениуме, но и за его пределами. Прямо сейчас в эфирном пространстве шло не менее жестокое сражение между космическими флотами. И судя по тому, что количество подкреплений для сил Диктата сокращалось, а для имперских войск наоборот увеличивалось, бой явно складывался в пользу последних.

– Не имеет смысла продолжать идти вперед, – тряхнул головой лейтенант, озвучивая мысли каждого из своих солдат.

Вот только и повернуть назад не представлялось возможным. Если они вернутся, их немедленно объявят дезертирами, а дальше уже ими займется комиссар и его расстрельная команда. Как бы ни было тяжело это признавать, но лучшим выходом оставалась лишь оборона текущей позиции. Требовалось продержаться, пока не объявят отступление, и уже тогда можно будет смело рвать когти.

К сожалению, отряд остановился в неудачном месте. Им удалось захватить небольшую возвышенность, за которой можно было укрываться от вражеских выстрелов, однако на этом плюсы заканчивались. Любой хоть сколько-нибудь серьезный противник станет для солдат непреодолимым испытанием. И, кажется, такой противник как раз показался на горизонте.

Лейтенант различил вдалеке две темные фигуры в рыцарских доспехах. Они двигались в сторону холма, где окопались солдаты Диктата. Звигин практически сразу узнал тех, кто решил нанести ему визит. Это были Черные панцири – рыцари прославленного имперского ордена. Среди всех рыцарей они считались одними из сильнейших.

У лейтенанта пересохло в горле, и он обернулся к своим людям, будто бы желая спросить совета у кого-то из них. Это было глупой затеей, ведь они знали еще меньше Звигина, да и не пристало обычным солдатам поучать офицера. Правда, уже скоро звания перестанут иметь значение, когда Черные панцири покромсают их всех тяжелыми клинками, а затем свалят ошметки тел в одну кучу.

1
{"b":"853388","o":1}