- Харч давай! Чего, как попадья, расселся? - буркнул Кубарь, грязной тряпкой смахивая со стола окурки, пивные крышки и засохшие макаронины.

  - Ну, вот, вроде чисто. Газеты принёс?

  - Принёс, дядя Боря! Ты не подкачай. - Евгений положил на тумбочку несколько газет "Труд" за 1986-ой год. Без газет Кубарь не мог работать. В принципе. И не дай бог назвать его Барбарисом. Можно и клюшкой по голове получить.

  - А чё, "Известий" не было?

  - Не было, дядя Боря! Вот точно, все дачи обыскали, только "Труд" нашли.

  - Да и чёрт с ним, всё равно темно. Я наощупь духом перестройки пропитываться буду, - ответил ведьмак и стал ловко чистить селедку на одну из газет.

  Также из сумки извлечена кислая капуста, пол-чёрного, а ещё килька в томате, вонючая безымянная колбаса, пончики. Кубарь взял с подоконника кастрюлю с макаронами, потыкал грязной вилкой, сморщился и поставил обратно.

  - А вот нет бы сварить! - капризно прогундел он, - вам нужно-то, а не мне. Мне оно в фарью не надо, бегемочьи дети. Водки тяпнул, сухарём занюхал, и в лес. А там соловьи щебечут, девки ходят, с первомайской демонстрации и в лес. В кружок сядут, сала нарежут, лука, и давай песню петь, как это, Пугачевой вроде, про розы? А может ещё что? С ними ещё тяпнешь. А как тепло было! Жук летал уже! Какой сейчас нахер жук? В сентябре снег, грязи по уши.

  "Кажись, работать начал..." - понял Евгений и поставил на стол водку "Столичная" с содранным штрих-кодом.

  - Это дело! - отозвался ведьмак, - тебе не предлагаю, ты за рулем, и вообще я молодежь не спаиваю. Это статья! Вы и трезвые-то глупые все, как пень. Мне больше достанется," - ведьмак накатил гранёную стопку.

  Потом он долго рассказывал про учебку, про Чернобыль, про стройку в Непряхино, про дело Щелокова, про атомный паровоз имени товарища Сталина, и американских астронавтов, которые не были на Луне.

  Потом он доел пончики, потом кильку, потом предусмотрительно заначенный Евгением колбасный сыр с репчатым луком, потом ещё рассказал про вторую школу и внезапно про Горбачева и сухой закон. И постепенно достиг высшей точки своего магического ритуала, требующего немедленных действий. Схватив со стола пару газет, он икнул и двинулся к двери.

  - За мной не смотреть! Там крючка нет. Надо будет, крикну.

  Кто бы знал, что секрет невиданного взлета "Тройки" кроется здесь, в сумрачном логове Кубаря, временном пристанище Гадеса на заброшенной окраине, кто бы знал, на какую ненадежную материю опираются мраморные колонны и сверкающие стеклянные потолки головного офиса, верно бы, помер со смеху. Но много знать опасно. Инсайд такой инсайд, особенно на территории хозяина тьмы Баала.

  В который раз Евгений вдруг понял, что опять забыл задать свой вопрос.

   - Да знаю я,- отозвался из коридора Кубарь, - с тем же пришел. Если бы жениться решил или машину новую покупал, оделся бы по другому. Газеты пока почитай.

  Минуты томительно тянулись. Евгений дошел уже до заметки про феномен Кашпировского, как вдруг из коридора донеслось: "Давай, пока не смыл!", и вновь заголосила бабка, ругая Чубайса, Газпром и обеих Бушей.

  Зажимая одной рукой нос, Евгений поднял смартфон над щербатым унитазом. Слегка прикрытые рваной газетой, на полочке красовались рядком две длинные какашки, перевитые отчетливой змейкой той же субстанции.

  Зафиксировав на камеру знак, не требующий иных пояснений, Евгений дернул цепочку и пулей вылетел из зловонного сортира.

  Ни разу ещё Кубарь не ошибся, и Сорос сдох бы от зависти, когда бы узнал, сколь прочен и необычен канал, связывающий логово Гадеса с его земным воплощением в виде хрустящих бумажек и банковских серверов. Сколько миллионов получит "Тройка", поставив на доллар против евро, не знал даже сам чёрт, тем более Кубарь.

  Получив две обещанных пятитысячных купюры, он вытер руки о штаны, и плюнув в сторону бабкиной комнаты, закрыл дверь на цепочку.