Кто затыкает ухо свое от вопля бедного,
тот и сам будет вопить, - и не будет услышан.
Притчи Соломона (гл. 21, ст. 13)
Прытко переставляя ноги, Агасфер догнал пронзительно сверкающий в полуденном солнце пакет из-под чипсов, уносимый пыльным вихрем, и, метким ударом острия клюки, лишил его воли к сопротивлению.
- Вот так тебе! - злорадно пробурчал Агасфер, и стряхнул пакет в пузатый мусорный бак, под укоризенным взглядом шести или семи рассохшихся стульев, ветхим полукругом шепчущихся о славном прошлом, разводах, пожарах и пролитом молоке.
Обойдя третий, новенький зелёный бак с замком и надписью "Ценности. ООО Гигея", мужчина двинулся прочь, в сторону небольшой, продуваемой ветрами, мощеной розовым камнем площади, где стаи голубей, бродя вокруг нехитрого фонтана, искали убежища от зноя и ловили клювами редкие, пахнущие тиной капли.
Какие силы устроили эту площадь в древнем Кружевце, украсив десятипудовыми урнами и авангардной бронзовой клюкой, символизирующей то-ли путь смирения, то-ли основной вопрос философии? - не знал Агасфер. Да и какая разница?
Выудив из кармана остатки собранных у помойки чипсов, он отправил их в рот, причесался, стыдливо косясь на сидящую неподалеку необхватную тетку с банками и бутылями из-под молока, кормящую голубей семечками, поправил галстук, поднялся, кряхтя, со скамейки и продолжил путь.
<p>
</p>
Настырный, желтый рекламный клювик мешал прохожим, суля "золото по любимым ценам" и "установку окон в кротчайшие сроки", и потому Агасфер двинулся в иную сторону, перейдя шумную автостраду в неположенном месте.
Красные, оранжевые, желтые, зеленые, голубые, синии, фиолетовые, как египетская ночь, сияющие показным изяществом авто не хотели уступать своего места в потоке времени, неслись, неслись и неслись сверкающими пасхальными яйцами, как динозавры перед оледенением...
Каждый охотник желает знать, когда... - подумал Агасфер, и ловко прошмыгнул перед хромированным мотоциклом с языческим божеством в боевом седле.
Промелькнув с ревом, божество пустило малую струйку мочи в кожаные штаны, потому что, в отличие от старца, боялось умереть, попасть под суд, страшилось сглаза, ворон, пожара и ареста счетов.
<p>
</p>
Вдохнув в конце спринта обжигающий летний воздух, Агасфер толкнул стеклянную дверь салона мобильной связи и окунулся в кондиционированный воздух храма девайсов.
- У вас есть мобильные синагоги? - кротко спросил он у порхающего плоскогрудого существа в желтой маечке.
- А вам какие?
- Любые.
- Нет, синагог нет. Сегодня нет. Есть Cинатра, два диска по цене одного. Берете?
- Спасибо, не надо.
- Есть ещё услуга "семейный оргазм". Всего триста рублей в месяц, в любое время дня и ночи, подключаем прямо здесь! Высочайшее качество аудиосигнала - тараторила девка, - есть ещё лесбийский оргазм, строго по паспорту.
- По паспорту?
- А как же? Вдруг вы несовершеннолетний, откуда я знаю? У меня брат чемпион района по собаководству, а по роже не скажешь. Ботан вылитый! Ну так берете?
- Нет, почтеннейшая, я глубоко одинок.
- А..., ясно. Есть ещё услуга "срок годности"! Очень хорошая, со скидкой.
- Срок годности чего?
- Не знаю, чего. Вы в последний раз что покупали?
- Кажется, "Конец истории", Фукуяма.
- Фукусима, наверное? Убойные мутанты, я тоже читала. Короче, подносите к штрих-коду и мобайл выдает "срок годности истек". А вы: "Оп-ца-ца! А подайте мне старшего менеджера по фукусимам!" - и претензию им!
- У меня нет претензий.
- Ну тогда идите на здоровье, не мешайте клиентов обслуживать!
Прильнув к обратной стороне двери, деваха показала вслед удаляющемуся Агасферу язык и пропела "жадина-говядина солёный огурец!" под укоризенный взгляд менеджера по фукусимам.
<p>
</p>
Вздохнув, Агасфер осмотрелся и сквозь полуденную пыльную суету заковылял в другой конец улицы, где за пожухлыми кронами лип прятались голубые шатры небольшого старинного храма.
Мобильные синагоги неделю как не давали ему покоя. В одну их минувших сред, когда на пустыре за гипермаркетом корзинами сносили в сторону баков просроченную продукцию, тут же разбираемую угрюмой ватагой неимущих, Агасфер схватил потную от жары коляску не самой плохой с виду колбасы. С неё так противно капало, что найдя в баке газету, старик завернул в неё колбасу и спрятал в суму. Конечно, в колбасе большой риск, но ведь и самураи рискуют, поедая фугу!
Ближе к ночи, когда колбаса была зажарена на костерке за лугом и съедена, Агасфер по старой привычке занялся чтением.
Писали в газете темно и непонятно, и муторный смысл слов ускользал: "Меркель сократила покупки еврооблигаций Испании...", "пилинг и шейпинг на дому", "завершается фестиваль боди-арта", "мобильные синагоги на улицах города".
Что-то вроде понимания шевельнулось в серых зрачках Виктора Иммануиловича, как называли Агасфера. Прошлое его терялось вдали, как заросшая травой узкоколейка, и он не помнил, почему его надо так называть, но так было записано в справке.
