– Очень приятно, – с диким сарказмом произнёс он. – Хотя… называй, как хочешь, а почему ты говоришь, что ничего нет?

– Это ты написал? – спросила я снова, погружаясь в звучание мелодии, и быстро перескакивая с не особо приятной мне темы.

– Честно говоря, не только я, – ответил парень. – Нравится?

– Очень, – прошептала, закрывая глаза. Почему-то с самого детства у меня имелась привычка слушать что-то красивое, отключая при этом зрение. Так было проще почувствовать музыку… пропустить её через себя.

– Попробуешь спеть? – этот вопрос застал меня врасплох, наверно, поэтому я и кивнула. Тогда Лер поднялся и, подойдя к своей сумке, извлёк оттуда лист с напечатанным текстом и протянул мне.

Читала я его медленно, пытаясь мысленно состыковать написанные слова и звучащую музыку, что с первого раза сделать всё равно не удалось.

– Кто писал слова? – спросила я, вдруг возвращаясь из погружения в песню.

– Тим, а что? – спросил развалившийся на матах парень.

– Интересно мне с этим твоим Тимом познакомиться.

– Если хочешь, могу организовать, – усмехнулся Лер. – Но мне кажется, что после этого ты вряд ли поверишь, что он вообще способен что-то писать.

– Почему? Что в нём такого странного?

– Сама увидишь. Но только помни, не у одной тебя есть маска, и у многих за ними ещё остались лица.

Конечно, конечно… Философ, хренов! А то я сама этого не знала.

В общем, к тому времени, когда вернулась Геля, я  уже выучила первый куплет и даже исправно попадала в нужные ноты, что вызвало на лице Лера довольную улыбку. Ему определённо нравилось то, что он слышал, а мне нравилось петь его песню.

Нагруженная безразмерными пакетами Ангелина лишь мельком заглянула в спортзал и сообщила нам, что отправляется готовить ужин. Этой новости мой желудок был несказанно рад и, судя характерному по урчанию, доносящемуся со стороны Лера, он тоже бы от еды не отказался. Но даже несмотря на это, сейчас нас обоих куда больше интересовала песня.

Звучащая музыка прекрасно отражала смысл слов, являя собой удивительное сочетание чувств, смысла и эмоций. Таких, о которых можно писать, только пропустив через себя каждое слово, каждую ноту… Только с болью в сердце.

А капли стекали… А время летело…

А сердце рыдало, моля отпустить.

Секунды бежали, но в мыслях горела

Одна только фраза: «И как дальше жить?»

Но гордые капли стучали по стёклам,

И сердце гремело, не в силах решить…

Как выключить память – расставить по полкам

События те, что так нужно забыть.

– А я говорил, что ты прекрасно поёшь, – изрёк Валера, когда музыка в очередной раз стихла.

– Нужно репетировать, тогда всё получиться ещё лучше, – ответила я, прокручивая в мыслях припев.

– Значит… – он поднял на меня заинтересованный взгляд, – ты согласна?

– На что? – уточнила, подняв на него взгляд. – Я обещала попробовать спеть и выполнила своё обещание. А больше мы ни о чём не договаривались.

Он обречённо вздохнул, прикрыл глаза, и только спустя долгую минуту снова посмотрел на меня.

– Рина, моей группе нужна солистка, и я хочу, чтобы ею стала ты, – выговорил он, серьёзным тоном.

– Да ладно? – довольная  улыбка медленно расползлась по моему лицу. – Допустим, я соглашусь, – добавила загадочным тоном. – Но у меня будет одно условие.

– Какое? – Лер вдруг заулыбался так откровенно, будто считал, что победа уже у него в кармане.

– Я не брошу работу. Ни при каких обстоятельствах, ни при какой популярности или гастролях. Я буду продолжать работать в «Бата-строе» и никуда оттуда не уйду.

– Это принципиальный вопрос? – Улыбка покинула лицо Лера, словно её там никогда и не было.

– Именно, а собственные принципы для меня непоколебимы, – я остановилась напротив парня, сложив руки перед грудью и всем своим видом демонстрируя уверенность в собственных словах.

– Хорошо, я согласен на такие условия, и они будут внесены в контракт. Когда ты будешь готова его подписать? – если сказать, что я была удивлена, то это совсем не отразит того дикого шока, который неожиданно меня накрыл.

Какой контракт? О чём он вообще?

– Эм… Лер, о каком контракте идёт речь?

– Об обыкновенном, – отозвался он. Но видя, что я ничегошеньки не понимаю, глубоко вздохнул и пустился в объяснения. – Контракт, это такая бумажка, на которой стороны соглашения…

– Стоп, я знаю, что такое контракт. Вопрос не в этом.

– А в чём тогда? – переспросил парень, не понимая меня.

В этот самый момент в комнате появилась Ангелина, принеся с собой запах чего-то очень вкусного.

– Эй, ребят, ужин готов и нагло стынет на кухне, так что… – сообщила она, срочным образом переводя тему разговора в гастрономическую сторону.

Я посмотрела на Гелю, потом перевела вопросительный взгляд на Лера, и скромно улыбнувшись, спросила:

– Вы ведь не будете против, если я  не пойду сейчас в душ? Есть уж больно хочется.

– Ладно уж, уговорила, – усмехнувшись ответил Валера, и тут же направился вслед за моей сестрёнкой. Всё ж голод был такой штукой, которая оказалась способна полностью отключать в голове все мыслительные процессы. И сейчас, по сравнению с ним вопрос о любых контрактах казался сущей мелочью.

Если мы в полной тишине, но не потому что было не о чем говорить, просто при поглощении такой наивкуснейшей пищи, совсем не хотелось отвлекаться на разговоры. Поэтому наша беседа возобновилась только после того, как опустели тарелки.

И только когда я снова решила заикнуться про контракт, мелкая вдруг вручила мне свой телефон и тут же попросила сфотографировать её с Кармином. Парень был не против, да и мне не составило труда навести объектив и нажать на кнопку, но именно в этот момент в голову всё-таки закралась одна странная догадка.

– Кармин… – проговорила я. – Что за прозвище?

– От фамилии, – ответил Валера. – Я Карминовский.

– А ты чего такая довольная? – спросила я Ангелину, сияющую, как наполированный Бентли. Она как раз любовалась плодом моего фото мастерства на экране своего мобильного.   – Тебя что, ни разу с парнями не фоткали?

– С такими – нет, – ответила она, пряча мобильник в карман.

– И что же в нашем госте такого сверхособенного?

– Он музыкант, – гордо сообщила Геля.

– Круто, – согласилась я, с нескрываемой иронией. – И судя по той песне, что он притащил мне, довольно неплохой. А я, Гелечка, архитектор, и тоже вполне хороший. Так что же ты со мной не фоткаешься?

– Скажи, Рина, а ты слышала что-нибудь о группе «Открытая Книга» или сокращённо, «ОК»? – спросил Лер, чем вогнал меня в состояние глубокой задумчивости. А ведь название, правда, было знакомым. Такое чувство, что кто-то не так давно при мне его упоминал.

Точно! Ленка говорила, про «ОК», что из-за свадьбы Машки пропустила их концерт, в клубе на набережной. Она ещё пол вечера из-за этого сидела и злилась на всех и вся.

– Нет, – честно ответила я. – На ум приходят только причитания Ленки по поводу их пропущенного выступления.

– Я даже не удивлена, что это твоей рыжей, нравится группа Кармина. Она всегда была неравнодушна ко всему яркому и интересному, – выговорила Геля, отворачиваясь к чайнику.

А тем временем, мыслительные процессы в моей голове стали медленно натыкаться на выводы. Но так как спрашивать у самого Лера было как-то неудобно, а любопытство зашкаливало, пришлось обратиться к своему старому доброму другу – интернету.

Вежливо извинившись перед ребятами, что в принципе было мне не свойственно, ну да ладно, я отправилась к раскрытому ноутбуку, который обитал в центре огромной цельной комнаты, к которой и примыкала кухня.

Ожидая пока он загрузится и перестанет тормозить, я  напевала себе под нос песню Кармина, и с каждым новым словом понимала, что мне действительно нравиться её петь. Скажу даже больше, сегодня, когда звуки гитары сливались с моим голосом, я почти ощущала себя счастливой.