Говорят, чтобы прорасти, семени надо попасть в чьё-то тело. В чьё-то мёртвое тело. В одурманивании луноцвету нет равных. Ощущаю это на себе даже на расстоянии.

Понятно, почему умник Янд так сглупил.

Концентрируюсь на магическом зрении. Цвет ауры такой же серебристый, как и листья, цвет ментального воздействия. Вглядываюсь пристальнее. Аура распадается на мощные потоки, завихряясь на плодах и притягивая к ним внимание.

Взмах посоха наставника. С навершия к луноцвету летит тысяча зелёных нитей, они окутывают куст и вплетаются в орбиты серебристого сияния, образуя с ним единое целое. Природный гипноз исчезает.

Смотрю заворожённо. На задворках сознания проскальзывает мысль:

«Если от нас потребуется повторить, то он останется без ученика».

Но я не обращаю на неё внимание. Мне уже не важен результат испытания. Зрелище окупает все сегодняшние треволнения. Магия и творящий её волшебник. Кажется, магистр и сам стал для меня луноцветом, захватив внимание. Хожу за ним по пятам. Слушаю его, почти не вникая в смысл. Киваю и бормочу что-то, отвечая на вопросы. Бездумно собираю травы. Впервые за этот год просто наслаждаюсь жизнью. И как ни стыдно в этом признаваться, любуюсь Форкеном исподтишка, и совсем не как магом.

«Вот они, мамины вкусы», – горько вздыхаю про себя.

Из блаженного состояния меня вырывает отчаянный крик:

– Меня укусил этот проклятый цветок.

Кричит Янд. Глаза его закатываются, и он падает на землю.

Лес чернеет на глазах. Один за другим гаснут светляки. Чернильное пятно некромантии расползается вокруг. Чем мельче живое, тем меньше в нём жизненной силы и тем быстрее оно превращается в охочего до чужой энергии монстра. Некрогенез. Появление чудовищ из живого. Нам такое показывали на «Основах некромантии», но сейчас всё происходит гораздо быстрее и в невообразимых масштабах.

Чернота как пожар пожирает живое, и ничто не может ей противостоять. Тут нужен очень сильный некромант, чтобы остановить бедствие. И его среди нас нет.

Мы бежим. В глубине леса, в окружении изменённой природы не выжить. Чёрная трава цепляется за одежду. Болтливые поганки что-то пищат, превращаясь в монстров. Ветви пытаются схватить, но деревья большие, они ещё живы. И ветки-руки медлят.

Мелкие жуки вгрызаются в кожу, лезут в глаза и нос. С каждым шагом становится труднее бежать.

Как назло, здесь хватает воды. Обильная осенняя роса покрывает всё вокруг. Одно усилие – траву скуёт лёд, и несносные твари попадают с замёрзшими крыльями.

«Терпи. Нельзя показывать силу. Без меня справятся».

– Года, прикрывай не только себя. Ламиэль, присмотри за Яндом, – командует магистр.

Паренёк нас задерживает. Он то и дело теряет сознание по малейшему поводу, и приходится накладывать на него исцеляющее заклинание.

«Он паникует от вида крови».

Чуть подмораживаю стёкла его магоскопов, чтобы ухудшить обзор, хватаю за руку и тяну за собой.

Поднимается ветер. Это Года пытается помешать мошке.

Несёмся сломя голову. Но чернота расползается быстрее. Вот уже наставнику приходится ломать обнаглевшие деревца, освобождая дорогу. А потом нас накрывает вал чёрных пикси.

Мне всегда нравились эти забавные создания. Но сейчас от их милоты не осталось и следа. Перекошенные в оскале лица, так похожие на человеческие. Длинные, кривые клыки. Горящие красным огнём глаза. Слабый ветер их не остановит, а заклинания магистра лишь слегка отвлекут. Монстры охотно пьют жизнь даже из них, становясь сильнее. Магия целительства бесполезна против изменённых.

Года метнула вихрь, но слишком слабый. Я чуть было не раскрылась.

«Рано. Всё обойдётся», – останавливаю себя.

В последний момент ослабляю заклинание. Вместо ледяных пуль по монстрам барабанит град, сбивая и отрывая крылья. Но пикси слишком много. Фигура магистра размазывается, настолько быстро он движется. Посох в его руках вращается с бешеной скоростью. Живым вихрем Форкен врезается в толпу врагов, расчищая путь.

«Он сжигает себя магией. Надолго его не хватит», – понимаю я, но помогать уже поздно, магистр в гуще монстров.

– Янд. Лечи его! – кричу на ходу.

Парень, не раздумывая, отправляет заклинание в наставника.

Бежим мимо замершей в ужасе Годы. Хватаю её и тяну за собой:

– Очнись, дура, лучше помоги.

Девушка вздрагивает. Выдёргивает руку и бежит сама, вырываясь вперёд. Нас подхватывает ветер, тащить Янда становится легче.

Надеясь, что никто не заметит, отправляю назад морозный туман. Только удара в спину нам не хватает.

Рывок – пикси остаются позади. Чистая полоса. Лес заканчивается. Запах соли и водорослей. В просвете луна и пасмурное море. Магистр замирает на краю, ждёт нас.

Мимо него проносится Года, прыгает и исчезает из вида. Там обрыв. Ветер, подталкивавший в спину, пропадает. Янд спотыкается и тянет меня вниз. С трудом удерживаюсь, подхватываю парня и толкаю вперёд. Два шага, и он тоже падает за край вслед за Годой. Замедляюсь и не успеваю. Мимо мелькает тень, сильная рука магистра отправляет меня себе за спину. Падаю на землю. Переворачиваюсь, смотрю назад.

– Нет!

Крик рвёт связки.

В воздухе, раскинув руки, висит Форкен, насаженный на ветвь костяного дуба. Пальцы наставника мёртвой хваткой стискивают посох.

– Беги, – кашляет магистр и теряет сознание.

Ярость накрывает с головой.

«Почему все должны умирать? Мама. Форкен. За что?!»

Вскакиваю. Руки сами собой взлетают вверх. Из меня рвётся магия. Водная стихия вскипает и скачком переходит на новый уровень. Становлюсь сильнее, но времени радоваться нет. Заклинание заморозки – и толстая корка инея сковывает дуб. Тело магистра безвольной куклой соскальзывает. Подхватываю и каким-то нечеловеческим усилием прыгаю к обрыву, умудряясь в последний момент создать ледяную дорожку. Ещё никогда магия не давалась мне так легко.

Не падаю, скольжу вниз. Пробегаю несколько шагов по инерции. На прибрежной полосе под обрывом старшекурсники. Полная луна освещает бледные, испуганные лица и разодранную одежду.

Аккуратно опускаю Форкена на камни. Рядом стукнул выпавший посох. Слёзы капают, мешая смотреть. Смахиваю их, размазывая по лицу.

Хрустят зубы от бессилия, ярости и жалости.

«Соберись».

Быстро накладываю диагностическое заклинание. Опустошаю свой невеликий запас целительской магии, вливая его в магистра. Слегка мутнеет разум. Очередной раз жалею, что моя сила в другом.

«Возьми себя в руки. Борись. Спаси его».

Непонятно откуда появляется толика энергии, и я снова отдаю её всю. Удерживаю ускользающую жизнь. Но вылечить не могу. Он умрёт, я всего лишь отодвигаю неизбежное. Моего целительского дара не хватает. Нужен кто-то сильнее и опытнее. Или хотя бы тот, у кого есть силы.

Смотрю на старшекурсников и злобно рычу:

– Спасите его. Хоть сдохните, но спасите.

Мне совсем не до сантиментов.

– Мы и так сейчас умрём, – истерично орёт Года. – Обернись.

На кромке обрыва ворочаются костяные дубы, вырывая корни. Вниз уже скатывается чёрная волна более быстрых монстров.

– Это мои проблемы, – устало выдыхаю в ответ. – Лечите.

Поднимаю посох и шагаю навстречу угрозе.

Магия рекой льётся сквозь меня. Привычная водная магия. Мои силы только что выросли, и море за спиной помогает. Пропускаю волю через посох. Тянусь к волнам, прося и приказывая. И море слушается. Грохот прибоя стихает, всем своим естеством ощущаю вздымающуюся стену воды. Добрую, вечную, несокрушимую.

Взмах. И тысячи брызг ледяными пулями ударяют в монстров.

Взмах, и новые снаряды летят дальше в лес. Под моей яростью дробятся камни. Всё пространство до обрыва покрывает чёрное месиво окончательно мёртвых тварей.

Усталые руки снова поднимают посох, ледяные копья бьют в изменённых гигантов и бессильно рассыпаются по их костяной броне. Дубы скрипят и ползут ко мне, тянутся ветвями. Сразу пара опрокидывается с обрыва и едва не достаёт кронами.