Этот поход мы загадала давно. Шестеро дружных одноклассников, неразлучная компания, которая теперь, по окончанию этого лета, должна будет неизбежно развалиться. Потому что мы окончили школу, поступили в разные ВУЗы, и будем теперь видеться намного реже. Мой бойфренд Саша уедет учиться в другой город, а одна из подружек Ирина – вообще в чужую страну. Поэтому мы организовали вылазку на природу, почудить напоследок, но именно во время сбора рюкзаков прекрасная погода начала августа резко испортилась. Обложные тучи и затяжные дожди не давали видеть солнышко целых две недели, и мы все тогда жутко злились. Но теперь-то я думаю по-другому. Теперь бы я хотела, чтобы те дожди вообще не прекращались. Пусть бы хлестали до самой зимы, не пустив нас в поход на чёртову гору…

– Они что, сдурели?! – оторопела я, возмущённо поворачиваясь к Галке. – Думают, мы их на себе попрём? Разве нельзя напиться, когда дойдём до места и установим палатки? Да и ты, подруга, смотрю, не отставала!

Галина ответила мне чуть косящим взглядом абсолютно довольного человека. Пока я бегала уединиться в дальние кустики, подружка успела "надринькаться" с главными заводилами, Игорьком и Никитосом. Те ещё перед подъёмом на гору принялись всех потчевать – мол, давайте по капельке и посайгачим наверх! Вот только Галюня, пока меня не было, глотнула отнюдь не капельку.

Зато у подружки исчезло несчастное, затравленное выражение лица, жутко раздражавшее всю нашу компанию. Галка симпатично раскраснелась, зачем-то распустила свои рыжие волосы и заговорщицки поглядывала на нарушителей дисциплины с их весёлой бутылочкой.

"Напьётся ещё больше, зараза! – осуждающе подумала я. И сама же подругу оправдала: – А может это к лучшему? Теперь ей не до глупых страхов".

Галина чего-то испугалась при одном только виде горы, о существовании которой мы до этого не подозревали. Просто перепутали электрички. Залетели в уже отходившую, но пока отдышались и разместились, пока разглядели, что едем не в ту сторону, за окном уже вовсю мелькали незнакомые названия станций.

– Может, сойдём? Пока отъехали недалеко, – предложил мой парень Саша, самый благоразумный из всей компании. – Правильно, Кать?

Я-то кивнула, но тут раскапризничалась Ирина.

– Ну-у-у нет, – захныкала она, капризно надувая пухлые губки и вздёргивая идеальные бровки. – Дожидаться другой электрички, тащиться с пересадками, так весь день потеряешь. Говорила вам – лучше бы прокатились на Игорёшиной машине!

– А почему не на твоей? – фыркнул в ответ Игорь, смуглый носатый брюнет, превратившийся вдруг в одиннадцатом классе в красавчика-мачо.

– Моя двухместная!

– Поэтому я должен гробить свою по бездорожью? – парировал Игорь. – Это твой папенька богатенький буратинка, а мой скучный менеджер. За царапину на машинке шкуру спустит! Да и как бы втиснулись туда вшестером? Впрочем, одного мелкого можно было кинуть под ноги, вместо коврика.

Никита, действительно ниже Игоря и Саши на целую голову, привычно пропустил насмешку мимо ушей и внёс собственное предложение:

– Поехали тогда куда глаза глядят, а? Где понравится, там и выйдем, даже интересней.

И катили мы неизвестно куда почти два часа, а за окном одинаково однообразно расстилалась плоская поволжская степь. Ну а потом по вагонам пошли контролёры и высадили нас на первой же остановке, потому что билеты "не соответствовали направлению следования".

– И зачем, Никитос, мы только тебя послушались! – в очередной раз заканючила Ирина (пока мы ехали, она раз двадцать произнесла эту же фразу на разные лады). – И куда теперь? Возле рельсов весело отдыхать будем?

– Туда! – твёрдо произнёс наш вдохновитель, показывая на что-то за её спиной.

Довольно далеко от маленькой платформы, в степи, возвышалась одинокая гора: высокая, широкая и полностью, от самого подножья, поросшая лесом. Одна только макушка горы оставалась голой и какой-то белесой, издали это было хорошо видно. И эта макушка сейчас весело блестела под лучами полуденного солнца.

– Ага! – возликовал Никита. – Видали, куда я вас привёз! Огромный интересный лес, причём не где-нибудь, а на Лысой горе! Как раз успеем к самому шабашу!

– Ой, лучше не надо!

Мы все обернулись на испуганный Галкин писк и затряслись от хохота. Наша подруга не выносила даже шуток на подобные темы, и это всегда удивляло безмерно. Ещё Галка не смотрела страшные фильмы и терпеть не могла книги жанра хоррор. Да и зачем такой трусихе выдуманные ужасы, если ей и в обычной жизни постоянно что-то мерещится? Иногда наша подруженька выдавала поразительно нелепые заявления, после которых так и хотелось покрутить пальцем у виска. К примеру – тусим мы все вместе после уроков в скверике, прежде чем разойтись по домам, и Галка вдруг заявляет: «Ужас какой! Вон тот дед на меня скалится, а во рту у него жуткие клыки!" Или: "Видите маленькую девочку с мамой? Кажется, она очень больна! Вся синяя, а глаза как у дохлой рыбы!".

Конечно же мирный пенсионер, сидевший на лавочке, ни на кого не скалился, а девочка, шедшая за руку с мамой, была не синей, а очень даже хорошенькой. Но доказать это Галке было невозможно.

Вот и сейчас, видимо напуганная словом «шабаш», Галина принялась тревожно бормотать, что идти нам на гору не следует. Дескать, она чувствует какую-то опасность! Но мы, конечно, привычно отмахнулись, похватали рюкзаки и отправились навстречу приключениям.

Шли к горе довольно долго. Наконец она приблизилась и закрыла собой всё пространство, а у её подножья внезапно обнаружилось крошечное поселенье. "Морки" – доложил нам древний указатель на покосившемся трухлявом столбе.

– Хорошо, что не Мордор, – усмехнулся Саша, и я, в который, раз подумала, что мой парень здорово похож на Сэма, друга Фродо из фильма «Властелин колец». Такой же плотный, широкоплечий и ужасно ответственный.

– Как тут тихо, – продолжил Саша. – Интересно, деревушка обитаема?

– И ма-аленькая какая, одна коротенькая улица, – удивлённо подхватила Ирина. – Какие жуткие домишки-развалюшки! А где у них магазин? Ни за что бы ни поселилась в такой дыре, наверняка людей нету.

– Есть, – бесцветным голосом произнесла Галина, – вон дым идёт из трубы. Ребята, я, наверное, на гору не пойду. Что-то плохо себя чувствую… Да не смотрите вы так, возиться со мной не надо. Сейчас познакомлюсь с местным населением и попрошусь на ночлег, а вы лезьте на гору, если так хочется. До темноты как раз успеете подняться.

– Рыжая, вечно ты всем нервы мотаешь! – обозлился Игорь, но потом тон всё-таки сбавил: – Или реально нехорошо?

Галка кивнула с таким несчастным видом, что Игорёк проникся и отобрал у неё рюкзак.

– Ладно, пошли тебя пристроим. В хорошие руки. Найдём заботливую хозяйку, закинем к ней на тёплую печку… оп-па! Народ, у нас тут торжественная встреча!

Обитаемыми в деревушке оказались все восемь домиков, даже плохонькие, покосившиеся. Рядом с каждым сейчас маячила сухонькая фигурка, укутанная чуть ли не до глаз в тёмное тряпьё. По сгорбленным плечам и общему немощному виду встречающих было понятно, что тут проживают одни лишь престарелые бабушки. Но общаться они не пожелали. Постояли минуту-другую и, пошатываясь, удалились опять по домам. И лишь одна бабуся, в жилище которой как раз дымила труба, медленно брела от калитки к нам навстречу.

Мы гурьбой приблизились и вразнобой поздоровались. Бабка не ответила, зато принялась всех придирчиво рассматривать. В ответ мы тоже таращились на бабулю, и лично я вдруг ощутила смутное беспокойство.

В противоположность остальным, на редкость худосочным обитательницам деревни, эта была толста и приземиста.

Опять же в противоположность невзрачно-тёмненьким одеяниям соседок, толстая бабуля нацепила на себя до того пёстрые одёжки, что рябило в глазах. Но смутили меня не они, а тяжёлый, давящий взгляд старухи. К тому же бабуся вдруг принялась что-то бурчать, а что именно – разобрать было невозможно. Какая-то тарабарщина, слушать которую Ирине надоело первой.