Ортега отошел в сторону и огляделся, рискуя сбежать. Местные гуляки столпились с другой стороны корчмы и снимали их на пейджер. Обитатели жилых домов тоже по выскакивали из окон. Внезапно улицу оглушили громкие сирены. С диким ревом к корчме, буквально влетев, прилетели пару бронемашин. С мигалками и пятью скрещенными золотыми стрелками вокруг большой пирамиды – эмблемой Имперской Службы Совета. Из них выскочило несколько солдат в темно-серой форме, в касках, масках, с автоматами.

Черт, сбежать не получится.

Дверь корчмы открылась, из нее вышел мужик в красном балахоне, который сидел за ними, иногда вроде как подсматривая за ними. Он скидывает плащ – на нем черный кожаный плащ, военные сапоги, брюки, на голове фуражка, а на плече нашивка с пирамидой и те же пять золотых стрел вокруг нее.

– Сбежать не получится, малыш! – говорит спокойным, но немного знакомым голосом.

– Да! А тебя Ортега, я попрошу остаться! – кладет ему на плечу руку Юлия и нежно кусает за ухо, затем поворачивает к себе.

Ее зловещую улыбку и видит последнее сейчас Ортега, прежде чем ему на голову обрушится черный мешок, а потом обрывок крика Карины.....

Колпак закона захлопнулся!

 Четвертый день. Не плачь, не надо плакать.

Гвардейцы Совета чистые дуболомы. Пока Ортега барахтался в их черной бронемашине, связанный, да еще с мешком на голове, так они отборно пинали и кидали острые шутки про его клан.

Когда наконец они прибыли в главное управление Имперской Службы, его грубо подхватили за руки, заломав за спину и в такой неудобной позе потащили на допрос.

Идти и так тяжело, так еще мешок на голове ограничивал количество кислорода и Ортега постоянно спотыкался. Даже в таком виде, его пинали и всячески наносили зуботычины.

Вскоре его грубо толкнули на в помещение, где наконец сняли этот дурацкий мешок.

Ортега первым делом начал тяжело дышать – еще немного и он бы задохнулся.

Места, где он получил ушибы, дико зудели.

Гвардейцы грубо указали сесть за стальной стол.

Ортега кряхтя сел на неудобный железный табурет.

Гвардейцы спешно покинули помещение.

Наконец он мог немного отдышаться и прийти в себя, после такой крутой поездки.

Помещение было темным, ее стальные стены были исцарапаны следами когтей или ногтей, разными шрамами человеческого происхождения, также расписаны иероглифами и прочими цифрами.

На всю стальную камеры горела лишь одна лампочка.

Ортега не знал, что будет дальше. Да и бояться уже некогда.

Внезапно стальная дверь открывается и в камеру входит женщина-военная.

НЕТ!

Это была Юлия, только в своем настоящем облике.

На голове тугой пучок, на теле кожаная темная куртка, под ней темно-зеленая гимнастерка, из которой по прежнему выделялось ее вымя.

Юбка двухшовная, темно-зеленого цвета, чуть расширенная книзу, прикрывает колени, с боковыми карманами в швах. На ногах военные женские сапоги на небольшом каблуке. На левом рукаве ее нашивка с эмблемой Имперской Службы Совета.

– Ну здравствуй! Ортега! Красавчик! – говорит она холодным тоном и садится напротив него.

– Не ври и говори честно! – она пристально сверлит его взглядом – На суде это будет учтено, наверно! –

Ортега угрюмо молчал.

– С начала нашего знакомства, я постоянна анализировала тебя, записывала все твои мысли и слова! Если ты говорил правду, то легко сможешь их сейчас повторить! – она немигающим взглядом буквально пожирает Ортегу – Начнем допрос, тогда в холле Академии, что ты мне сказал по поводу Мосли? –

Так, Ортега помнил, что он сказал что тот пропал.

– Я сказал, что он пропал! Это очевидно! – здесь Ортега уверен в себе.

– Верно! Дальше идем, как ты относился к нему? –

Вопрос легче некуда.

– Я с ним не дружил! – сказал Ортега.

– Хорошо! Здесь ты все верно ответил! Теперь будут вопросы р нашем разговоре на той лестнице, где произошло убийство! – она хищно облизывает губы – Кого ты назвал предполагаемым убийцей? –