Эта же…
Провела по нему небрежным взглядом, словно сплюнула, и отвернулась. Девчонка с корзиночкой косметики для нее оказалась важнее.
– Благодарю, сеньорита. У вас замечательный товар.
Патрисио спускать подобного пренебрежения не собирался.
– Дочь Хулио. Хм… ты на него не похожа.
Феола даже не обернулась. Было бы с кем разговаривать.
– Полагаю, ты похожа или на мать, или на соседа. Ты ничего не желаешь мне сказать?
Феола медленно развернулась.
Вот за мать она обиделась. За себя?
Нет, за себя она не обижалась, было бы на кого! Старый тиран, это же видно! Адэхи ей таких не раз показывал! Это масштабы на островах другие, а люди одинаковые. Подонок везде подонок, а гулящая девка будет гулять даже посреди океана.
Но малейшее сомнение в чести ее матери разбудило в Феоле гидру и кобру. Если Патрисио Эудженио Ксарес рассчитывал, что она смутится или расстроится, он сильно просчитался. Это по метрике Феоле семнадцать, а по жизни…
Шаманы рано взрослеют, слишком на них большая ответственность.
– Вы выгнали моего отца из дома, когда он пошел против вашей воли. Отреклись и забыли. На каком основании вы, посторонний и малоприятный старик, заговариваете со мной? Вы мне никто, а ваши слова – ничто.
Патрисио опешил.
Теоретически – так и было.
Практически Феола должна была отреагировать не так. Начать оправдываться, ругаться, нервничать, смутиться… да хоть бы и истерику закатить! Нет?
– Я – твой дед.
Феола сощурилась так, что Патрисио даже умилился. Вот такой же прищур он видел в зеркале. Оказывается, внучка на него похожа тоже… а что рыжая – бывает!
– Неужели? Когда у меня день рождения? Как мое второе имя? Что вы мне подарили на крестины? Ой, оказывается, вы не в курсе? Тогда какой вы родственник? Много таких… примазывается!
– Уважай хотя бы мой возраст, если не уважаешь свое имя! Ты – Ксарес, нравится тебе это или нет!
– Когда сказать нечего, говорят о возрасте. Только годы не добавили вам ни ума, ни порядочности, ни доброты. Вы меня не интересуете, тан. И больше не беспокойте мою семью.
– Ты так в себе уверена? А если я завтра отправлю на ваш островок управляющего, выкуплю ваш клочок земли и все там солью засыплю?
Феола расхохоталась старику в лицо.
– Подчинить, придавить, напугать… вы способны только на это, тан? Неубедительно! Отвечу вам той же любезностью! Окаменевший навоз не станет золотом! Не путайтесь у меня под ногами, а то вас все маги Римата не спасут!
Положила два золотых на стойку, забрала заказ – и развернулась. Только рыжий хвост мелькнул в дверях.
Патрисио остался стоять, дурак дураком.
Вот ведь…
Стерва?
Безусловно!
Стервочка, зараза, мелкая дрянь… и почему он так явственно видит в ней – себя? С той же дикой гордостью, с тем же характером, с той же волей к победе?
Хулио вырастил единственную достойную уважения внучку.
Мысль о том, что под постоянным гнетом вообще вырасти сложно, тану в голову не пришла.
А вот мысль о том, что Феола интересный объект… своих-то он всех уже сломал. А вот это… определенно, их разговор еще не закончен. Просто Феола Ксарес об этом не знает.
И кстати, правда, как ее второе имя?
И в чей мобиль она садится?
Патрисио собирался узнать все в ближайшее время. Спускать оскорбление даже внучке? Ну уж нет! Не дождется. А вот что он сделает…
На губах старика зазмеилась недобрая улыбка. Сделает. Еще как сделает…
Если бы он знал, что Феола даже слова не сказала спутникам, он бы озлился еще больше. Но Феолу он действительно не интересовал. Вот корзиночка с жасминовыми притираниями – да, туда еще и образец соли для ванны положили, можно потом заехать, купить.
А дед…
Жила без него всю жизнь, и еще две проживет! Тоже еще, сокровище нашлось!
Пфе!
* * *
– Куда вы определили нашу внучку?
Серхио вздохнул. Все он преотлично понимал, что легко не будет. Но зачем же так визжать? У него сейчас уши отвалятся. Девушки, и Феола, и Висента, молчали, предоставляя ему выкручиваться самостоятельно.
– Сеньора Идана, я попрошу вас не орать.
– ЧТО?! Это моя внучка!!!
– И я тоже хочу ей добра. Вытаскивай ее потом из рук похитителей!
– Дорогая, подожди, – Гонсало отлично знал свою супругу. Если притормозить ее «на взлете», всем потом легче будет. – Тан Вальдес, поймите нас правильно. Сейчас хоть и не старые времена, но должны же быть какие-то понятия о приличиях?
Серхио уверенно тряхнул головой.
– Даже обязаны. Но какое это имеет значение, если вашу внучку сегодня опять пытались похитить?
– Снова?
– Да, сеньора Идана. Снова. И подозреваю, будет еще одно похищение. Или два… пока какое-то не увенчается успехом.
Женщина побледнела.
– Я… я…
– Что вы сделаете, сеньора? Запрете внучку дома? Засунете в сундук? Подвергнете опасности и себя, и мужа, и детей… кого похитят, чтобы обменять на Мерседес? Кто попадет под удар?
Серхио был безжалостен, но Феола и похлеще бы спросила. Он же не врет!
Все – правда.
Чистая, беспримесная, бескомпромиссная… Жестокая.
Если Мерседес кому-то нужна, ее будут пытаться похитить и дальше. И если нельзя избавиться от этих попыток, то можно их просто предупредить. Пусть попробуют похитить Висенту.
Насколько поняла Феола, девушка далеко не безобидна. И защитить себя сумеет.
Ну и Феола тоже может… добавить кому-то огня в жизни.
Сеньора Идана опустила глаза, признавая правоту мужчины.
– Но… репутация…
– Чья, сеньора? Ваша внучка – дома.
– Эммм…
– Девушка не выйдет из своего укрытия, пока не повторится еще одна попытка похищения. Или две… сколько нам понадобится, чтобы выследить негодяев. А пока – ваша внучка дома. И можете быть уверены, я доверил Мерседес человеку, который сможет ее защитить.
– И не опасен для ее чести?
Феола кусала губы, стараясь не расхохотаться.
Чести?
Интересное определение…
– Я говорю что-то смешное, ритана? – сверкнула на нее глазами Идана Мерседес.
– Мой учитель считал, что честь – это не анатомическое образование, – правдиво ответила Феола. – Честь – это нравственный закон внутри нас, а не лепесток плоти. Но я не думаю, что Мерседес интересует своего спасителя именно в этом плане.
– Умные все стали!
Сеньора поняла, что проиграла по всем фронтам, развернулась – и выплыла из гостиной. Тан Гонсало только руками развел.
– Простите ее, тан, ритана, сеньора… Идана очень переживает.
– Ничего-ничего. Феола, ты поможешь Висенте?
– Да, конечно. Пойдем, Винни? То есть Мерче?
– Пойдем, Фи.
Девушки переглянулись – и отправились в отведенные им комнаты. Висенте надо было переодеться в домашнее платье Мерседес. А Феоле предупредить мальчиков, что Висента здесь временно. И да, ее надо звать – Мерседес. Так будет лучше… не надо посвящать детей во все эти проблемы. Пусть знают только свой кусочек истории.
Детство должно быть беззаботным.
А им и так скоро придется очень тяжко. И отец умер, и мать…
Интересно, что там с Вирджинией Веласкес?
* * *
Ее высочество принцесса Маргарита с раздражением махнула рукой на придворную даму.
Та замолчала.
Маргарита с тоской поглядела в окно кареты. Даже не мобиля, нет. Не положено.
Похоронный кортеж, знаете ли! Он не может летать, словно его ветром подхватило и понесло. И проделать весь путь до столицы за полдня тоже не может.
Церемонность быть должна.
Величие.
А по-простому, пафоса здесь ложкой не отгрести. Хотя кто, кому, зачем – неясно! Воля бы Маргариты Марии… ее бы в этом кортеже никогда не увидели.
Официально здесь находятся те, кто хочет отдать долг покойному королю, те, кто желает с ним попрощаться, те, кто любил его при жизни…
Маргарита Мария отца просто ненавидела.
Ах, не за что? Поверьте, жизнь принцесс – не радостная и ни капельки не счастливая, особенно при таком родителе. Рита, как звала ее мама, любила именно что свою мать. А отца – нет.
