В плане возможных параллелей с бажовской мифологией нас могут заинтересовать следующие архаичные моменты, ранее не привлекавшие внимания исследователей и по разным причинам не получавшие достойного освещения. Судя по всему, образ Хозяйки Медной горы однозначно сопряжен с матриархальными представлениями о космопланетарном примате Женского начала и о Женщине как вершительнице судеб мира и человека. Именно такой судьбодарительницей и судьбовершительницей выступает уральская Хозяйка Медной горы, управляющая конкретной линией жизни конкретных людей, контролирующая их повседневные поступки и ценностную ориентацию.

Европейскому читателю прекрасно известны и другие мифические насельники Подземного царства. Среди них — нибелунги и гномы, которые в некоторых фольклорных и литературных версиях оказываются тождественными. «Песнь о нибелунгах» — так по традиции называется средневековый германский эпос. Но в нем меньше всего говорится собственно о нибелунгах, а под последними подразумеваются не только хозяева Подземного мира, о коих говорится походя и очень скупо, но и бургундская знать и рыцари — главные действующие лица прославленной поэмы. В фольклорной традиции тоже много неясного: нибелунгами называются то подземные карлики, то, напротив, — великаны.

Окончательно все стало на свои места только после появления на свет музыкальной тетралогии Рихарда Вагнера «Кольцо нибелунга», состоящей из четырех опер — «Золото Рейна», «Валькирия», «Зигфрид» и «Гибель богов». Либретто Вагнер написал сам, опираясь как на обнародованные фольклорные тексты, так и на устную традицию, идущую из глубин гиперборейского прошлого. Кроме того, перед Вагнером, как и перед любой другой гениальной личностью, приоткрывались ноосферные каналы к закодированным сведениям о прошлом, настоящем и будущем, содержащиеся в энергоинформационном поле Вселенной.

По Вагнеру, нибелунги — это гномы. Главный среди них — отвратительный, коварный и злобный хозяин Подземного царства Альберих, похитивший золотое волшебное кольцо у водных дочерей Рейна. Кольцо это приносит не только чудесную силу, богатство и власть над миром, — на протяжении всех четырех опер оно становится источником несчастья и даже смерти основных героев. В третьем действии первой, проложной, оперы композитор воссоздает Нижний мир Нифльхейм (Нибельгейм)^{122} — уходящее в бесконечность подземное ущелье, от которого в разные стороны разбегаются озаренные красным светом узкие галереи шахт и царит нестерпимый гул от тысяч ударов кайл и кузнечных молотов: это гномы как рабы добывают руду, выплавляют из нее металл и превращают в медь и железо.

В своем генезисе гномы — это далеко не те волшебные существа, к облику коих мы привыкли с детства: маленькие смешливые человечки с пушистыми седыми бородами и с непременными колпаками на голове. Гномы, какими они представлялись просвещенному средневековому уму, — это прежде всего духи земли, обитающие в недрах гор и рудничных шахт. Вот что по этому поводу писал «Аристотель» Средневековья — знаменитый ученый и врач Филипп Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм, вошедший в историю под псевдонимом Парацельс (1493–1541):

«Под землею и вправду бродят полулюди, владеющие всеми бренными вещами, вожделенными и услаждающими для них. В просторечии их называют гномами или обитателями гор, но настоящее их имя — сильфы или пигмеи. Они не есть духи, как иные, но могут сравниться с ними по схожести своих искусств и ремесел, разделяемых ими с духами. Как и у людей, у них есть плоть и кровь, которых нет ни у единого настоящего духа. Ведь рек Христос ученикам своим, представ им, когда двери были заперты, а сами они напуганы: “Прикоснитесь ко мне, дотроньтесь до Меня, ибо дух не имеет ни плоти, ни крови, ни костей, как я”. Сим Он Сам научил нас, что дух не имеет ни настоящего тела, к которому можно прикоснуться, ни костей, ни плоти, ни крови, но существует в своей родной субстанции ветра или воздуха. Но о том мы уже вкратце поминали, и этого достаточно. Что же до земных пигмеев или полулюдей, то следует знать, что их надо считать не духами, но подобными им; а если и называть их духами, то — земными духами, ибо имеют они свой собственный Хаос и обиталище под землей, а не в ветре или воздухе, как иные духи.

Многих земных духов можно обнаружить, увидеть и услышать в тех местах, где скрыты несметные сокровища и огромные богатства, а также в недрах гор, где много золота и серебра, которые их услаждают, и они пекутся о них, охраняют и расстаются с ними весьма неохотно.

Рудокопы лучше других осведомлены об этих духах, ибо те досаждают им больше всех, раздражая и преследуя своими стуками. Но иногда нисходят они и до благодеяний, предостерегая о смертельной опасности. Так, когда они стучат один, два, три и более раз подряд, это означает (близкую) смерть копающего или работающего здесь; и либо его погребет обрушившаяся гора, либо грозит ему гибель по иной подобной причине. Шахтерам наверняка приходилось сталкиваться с этим».^{123}

Другими словами, если перевести средневековую терминологию на язык современных понятий, материализованные энергетические структуры, поименованные «духами», возникают в местах концентрации металлических руд и различных геофизических аномалий, которые и приводят к образованию информационно-энергетических «сгустков» на уровне полевой формы движения материи с непременным подключением биосферных и ноосферных каналов. Данный вывод исключительно важен для понимания и возможной интерпретации таких, казалось бы, чисто уральских феноменов, как Хозяйка Медной горы или Великий Полоз, которые при ближайшем рассмотрении вполне могли бы оказаться некими визуализациями или энергетическими структурами, порожденными ноосферой и транслирующими из нее соответствующую информацию, усиленную с помощью рудоносных пластов и тектонических разломов (особенно на их пересечении).

Лишним подтверждением сказанного может служить цикл преданий, уже сложившийся в наши дни вокруг знаменитой Сьянской пещеры, расположенной в Подмосковье. Здесь в XVII и XVIII веках добывали белый камень для строительства столицы, а также подмосковных крепостей и церквей. Сейчас эта чрезвычайно разветвленная подземная структура, именуемая «системой», стала местом паломничества спелеологов. Среди них и распространено поверье, что перед заблудившимися в темных тоннелях может неожиданно возникнуть образ Белой женщины. Если она молодая и улыбающаяся — жди спасения, если старая и насупленная — жди самых больших неприятностей. Белая вестница свободно проходит сквозь стену и исчезает так же внезапно, как и появляется. Именно это как раз и доказывает ноосферный характер видения, когда в экстремальной («пограничной») ситуации при наложении подземной энергетики на психический всплеск эмоций открывается ранее дремлющий канал связи с энергоинформационным полем.

Вопрос о потустороннем (ином) мире («том свете») в кельтской мифологии — один из самых спорных в индоевропеистике. На особенности вероучения кельтских жрецов — друидов — обращали внимание еще античные авторы (включая Юлия Цезаря и Тацита):

Кельтские народы, некогда весьма многочисленные и разветвленные, вместе с другими индоариями проделали огромный путь от погибшей Гипербореи через Восточную и Западную Европу до Атлантического океана. Однако был и более прямой путь: из северных широт через моря к Британским островам, Ирландии и Нормандии на континенте. И сегодня здесь живут их далекие потомки — ирландцы, шотландцы, валийцы и бретонцы. Поэтому в сохранившихся легендах и мифах под Иным, или Другим миром кельтов (пишется всегда с заглавной буквы) подразумевается прежде всего древняя Полярная прародина — Гиперборея (или, что то же самое, в страбоновской и плиниевской традициях — Туле), откуда и явились когда-то в Ирландию, Шотландию, Уэльс и Бретань племена богини Дану и других легендарных прапредков современных кельтских этносов. В былые времена, до гибели Гипербореи-Туле в пучинах Северного Ледовитого океана, там царил Золотой век и люди не знали невзгод и страданий. Вот почему, по представлениям древних кельтов, именно туда и отправляются после смерти души праведников. Сохранились и описания древней прародины, к примеру, в саге о плавании Брана, сына Фебала: