Но вот пистолет на поясе — это совсем другое дело…
Впрочем, хвататься за оружие я и не подумал, более того — ответил максимально честно:
— Я работаю на лейб-гвардию.
— И что ты делал у монетного двора?
— Нет! — выставил я перед собой руку. — Моя очередь задавать вопросы!
Но Смит только рассмеялся.
— Брось, Лев! Я спас тебе жизнь! Разве я многого требую взамен? Просто ответь на вопрос, и будем в расчете! Хорошо? — и, не дожидаясь моего согласия, он вновь спросил: — Так что ты делал у монетного двора?
Я задумался, о чем могу умолчать, но особой возможности для маневра не оставалось: бросок бомбы Смит, вне всякого сомнения, видел собственными глазами.
— Ладно, — вздохнул я. — Ладно. Мне поручили подорвать самоходный экипаж, который в полдень прибудет на монетный двор.
— Зачем?
— В такие подробности меня не посвящали.
— И тебя это устроило?
— Приказ шел с самого верха.
Томас Смит задумчиво потер переносицу и вдруг спросил:
— Тебе поручили подорвать экипаж на въезде в Риверфорт или на выезде из него?
— Просто подорвать.
— Уверен? Постарайся вспомнить, это очень важно!
— Я бы запомнил, если бы на этом был сделан акцент.
— Занятно, — хмыкнул Смит, подошел к самоходной коляске и вытащил один из метателей Гаусса. — Есть предположение, почему от тебя приказали избавиться?
— С чего ты это взял?
Вместо ответа Томас выдернул магазин и продемонстрировал мне пули, удлиненные, словно стальные желуди.
— Титановая оболочка с железным сердечником, — сообщил он.
— И что с того?
— А то, что конкретно эта модель метателя Гаусса совместного производства «Электрические машины Депре» и «Викерс, сыновья и Максим» состоит исключительно на вооружении лейб-гвардии. Лев, тебя хотели застрелить гвардейцы.
Я кивнул. Все сходилось просто идеально: незаконнорожденный отпрыск брата покойного императора взрывает регента, намереваясь заявить свои претензии на престол, но гвардейцы убивают его при бегстве с места преступления.
Оснований для сомнений в состоятельности этой версии у меня не было ни малейших, и все же я позволил себе скептически поинтересоваться:
— Откуда знаешь о карабине?
— Помнишь ту винтовку, что ты передал мне в Монтекалиде?
Я кивнул.
— Ее произвела фирма «Кольт» при участии «Электрического света Эдисона». Предполагалось, что контракт с лейб-гвардией у них в кармане, но в самый последний момент его перехватил Хайрам Максим. Он с Томасом Эдисоном на ножах еще с Нового Света.
— Первый раз слышу.
— Не важно, — отмахнулся Смит. — Значение имеет лишь то, приказали тебе подорвать экипаж на въезде или на выезде.
— Никаких инструкций у меня на этот счет не было! — отрезал я. — И давай поговорим о тебе! Что делал там ты?
Томас Смит тяжело вздохнул, положил карабин на водительское сиденье и позвал меня за собой.
— Идем!
Он первым подошел к приставленной к стене лестнице, взобрался по ней и откинул ведущий на крышу люк. Я выбрался следом, недоумевая, зачем понадобились подобные сложности, но спускаться на землю не пришлось: сыщик прямо с сарая перебрался на карниз соседнего дома и влез в оставленное открытым окно. Ничего не оставалось, кроме как присоединиться к нему.
Тесная кухонька оказалась изрядно захламлена, и было видно, что большая часть барахла осталась здесь от предыдущих жильцов. Томасу явно принадлежала лишь батарея составленных на тумбочку пузырьков, слишком уж чистых и незапыленных на вид.
— Располагайся, — указал Смит на хромоногий табурет и стянул пиджак. На ремне у него обнаружилась кобура с самозарядным пистолетом — тем самым кольтом правительственной модели.
Я прикрыл оконную раму и опустился на табуретку, но прежде чем успел приступить к расспросам, сыщик поинтересовался:
— С самого верха — это как? Ее высочество в коме. Приказ исходил от регента?
— Подробностей я не знаю. Скажи лучше, что делал там ты, Томас. Твоя очередь отвечать на вопросы.
Сыщик болезненно поморщился и принялся разбинтовывать левую кисть, но отмалчиваться не стал.
— Ждал ацтеков, — сообщил он и выругался: — Проклятье! Они меня провели!
Я вспомнил заполонившую Риверфорт тьму и поежился.
— Жрецы устроили там какой-то ритуал?
— А есть другие предположения?
— Подожди! — встрепенулся я. — Но ты ведь знал об этом заранее! Ты говорил мне об этом вчера! Почему тогда не поставил в известность Третий департамент?!
Томас Смит выкинул окровавленные бинты в мусорное ведро и повернулся ко мне с растопыренными пальцами. У сочившегося сукровицей мизинца не хватало фаланги, у безымянного — двух.
— Я сообщил, — заявил сыщик и оттянул ворот сорочки, демонстрируя повязку на шее. — И едва не лишился после этого жизни. Не думаю, что нападение было случайным.
— Это сделали ацтеки?
— Нет, какой-то местный умелец. Подкараулил с ножом на заднем дворе гостиницы.
— Давай с самого начала, — предложил я. — Хорошо?
Смит убрал из раковины закопченную кастрюлю, откупорил одну из бутылочек и полил прозрачной жидкостью обрубки пальцев. По кухоньке разошелся запах спиртовой настойки.
— Что ты знаешь о Жнеце? — спросил он, начиная заматывать ладонь свежим бинтом. — О жестоком убийце, который вырезает людям сердца?
— Только то, что писали в газетах. В последнюю нашу встречу ты утверждал, что это дело рук ацтеков.
— Так и есть, — подтвердил Томас, расстегнул сорочку и принялся менять повязку на шее. Порез выглядел глубоким и воспаленным.
— Не хочешь обратиться к врачу? — предложил я.
— Жить буду.
— А если начнется заражение?
— Рана была чистой, — уверил меня Смит. — С самого начала я знал, что за убийствами стоят прибывшие в Новый Вавилон ацтеки, но доказать этого не мог.
Я молча кивнул, не став перебивать собеседника.
— Только после четвертого убийства обратил внимание на странную закономерность, — продолжил Томас и указал на стол. — Открой планшет.
Внутри обнаружилась карта и туристический путеводитель по Новому Вавилону.
— Город я знал плохо, поэтому отмечал места преступлений на карте, — пояснил он. — Как-то вечером планировал маршрут на следующий день и вдруг понял, что все они лежат на одной окружности.
Я развернул замусоленную карту и внимательно изучил ровную окружность, нарисованную не от руки, а с помощью циркуля. Прокол от иглы чертежного инструмента оказался в районе Дворцовой площади, и круг замыкал внутри себя почти весь Старый город. Места преступлений лежали на карандашной линии не в беспорядке; все пять точек были разнесены друг от друга на равное расстояние.
— Пентакль? — выдвинул я предположение, как именно сыщик сумел вычислить место следующего убийства.
— Он самый.
— Но почему ты решил караулить убийц у ворот монетного двора?
— Скажи, Лев, а как я мог попасть внутрь? — хмыкнул Томас.
— Нет! — отмахнулся я. — Почему именно Риверфорт? Разве убийство не могли совершить где-то в его округе? Масштаб карты недостаточен для столь точных расчетов!
Смит убрал мусорное ведро под мойку и вышел с кухни.
— Идем, Лев! — позвал он меня за собой.
Узенький темный коридор привел нас в комнату с занавешенным шторой окном. Сыщик повалился на продавленный диван, а я расстегнул пиджак и опустился на заправленную кровать.
Томас плеснул из початой бутылки в грязный стакан бурбона, выпил и тут же налил снова.
— Обезболивающее, — пояснил он, откидываясь на спинку дивана.
— Покажись врачу.
— Ерунда! — разозлился сыщик, но сразу успокоился и попросил прощения: — Извини, Лев. Я последние дни сам не свой.
— Давай перейдем к делу, — предложил я. — Так почему именно Риверфорт?
Томас сделал глоток бурбона и зажмурился.
— Изначально привлекли мое внимание два момента, — сообщил он после этого. — Убивали лишь женщин…
— В газете писали, все они были проститутками.
— Писали, — кивнул сыщик. — И всем жертвам уже после смерти выкололи глаза.