— Что такое? — спрашивает Тамсин.

— Нет, ничего, — отвечаю я, прикусив губу. Это величайшее открытие в моей жизни, а я не смогу им поделиться. Конечно, я подам заявку на официальную лицензию, но на ее рассмотрение уйдут месяцы. За это время Голгари сами успеют выяснить правду, и все мои мечты в который раз окажутся растоптаны. Вздохнув, я тянусь к мыши, чтобы умертвить ее для вскрытия. Не самая приятная часть работы, но к убийствам в конце концов привыкаешь.

— Я сделаю, — говорит Тамсин и шагает вперед, отодвигая меня в сторону. Она подносит белую тряпку к горлышку бутыли с эликсиром окаменения, переворачивает сосуд, а потом мастерски душит мышь — так быстро, что та даже не успевает понять, что с ней происходит. По уверенным движениям Тамсин, по тому, как удобно она себя чувствует в собственном теле, сразу понятно, что у нее большой опыт лабораторной работы.

— Извини, что спрашиваю, — говорю я с небольшой заминкой, — но для чего тебе работа в нелегальной лаборатории? С твоими навыками...

— Мои навыки привели к гибели моего последнего химикера. Это был несчастный случай, но совет счел иначе. У меня забрали то, что мне было дороже всего, — Тамсин показывает свои голые ладони. Мне слишком хорошо знакомы эти пятна обесцвеченной кожи. Следы от камней усиления, встроенных в перчатки, которые она когда-то носила. Мое сердце преисполняется сочувствия, но я беру себя в руки и говорю себе, что нельзя поддаваться эмоциям. Я не могу себе позволить нанять ее — даже на тех нищенских условиях, о которых объявляла. Сейчас не время все усложнять.

^{Иллюстрация: Wesley Burt}

— Что ж, спасибо, что пришла, — говорю я. — Я сообщу тебе насчет работы на следующей неделе. У меня собеседование еще с парой кандидатов.

— Ты серьезно? После того, что я сегодня тебе показала?

— Признаюсь честно, твое мастерство произвело на меня впечатление, но будет справедливо, если я...

— Мне нужна эта работа, Либет. Может, я в отчаянном положении, но ведь и ты тоже. И поэтому из нас выйдет отличная команда. Тебе в голову приходят масштабные идеи, но тебе нужен кто-то, кто будет заниматься деталями и умеет играть с системой. Лицензия — не единственный способ легализовать лабораторию. Я знаю кое-каких людей, которые знают других людей... Мы можем добыть для тебя статус «Инновационной нишевой мастерской».

— Правда, ты можешь это сделать? Как?

— Возьми меня на работу, и я тебе расскажу. У тебя тут затевается нечто грандиозное, и я хочу принять в этом участие... Пожалуйста, ты не пожалеешь!

Я точно знаю, что пожалею, но нельзя так просто помахать легализацией лаборатории перед носом самозваного химикера, а потом ждать, что он не укусит.

— Я помогу тебе, а ты поможешь мне, — говорит Тамсин. — Вовремя выплачивай жалование, и все будет хорошо, лады?

— Лады, — соглашаюсь я. Лига Иззетов обожает протоколы и контроль, но правила для того и созданы, чтобы их нарушать.

Тамсин творит чудеса. Лаборатория элементальной метапотоковой динамики и фрактализации полей катушек теперь официально признана Измунди. Название не выговоришь, но Тамсин сказала, что чем больше будет громких слов, тем меньше вероятность, что кто-то решит разобраться, чем же мы на самом деле занимаемся.

Моя невероятная взрывоискательница заходит в лабораторию и видит, как я любуюсь помещением.

— Мне надо кое-что тебе сказать, — начинает она. Не беспокойся, ничего особенно важного Если кто-то придет и будет спрашивать мастера-химикера Бехам, то говори, что она на конференции, и на этой неделе не вернется. Официальное число наших лаборантов — двенадцать. Запомни их имена и работу, которую они выполняют. У каждого есть своя история, которая делает их правдоподобнее. И наконец, если тебя поймают и будут допрашивать, ты меня не знаешь.

— Ты что, шантажировала кого-то из совета, чтобы все это пропихнуть? — смеюсь я.

Она молчит и смотрит на меня.

Я продолжаю смеяться, но постепенно затихаю:

— Ты же никого не шантажировала, правда?

— Я думала, ты серьезно относишься к науке, Либет, — пристально глядит на меня она. Я не смею даже моргнуть. — Я взяла на себя смелость опубликовать объявление о поиске подопытных. Они ждут в приемной.

— У нас есть приемная? — я выглядываю в ведущую в холл дверь и, само собой, вижу там рассевшихся на деревянных ящиках кандидатов: трех гоблинов и двух людей. Натянуто им улыбнувшись, я вновь скрываюсь в лаборатории.

— Тебе и вправду удалось их сюда заманить? Бесплатно?

— Ну, в объявлении я пообещала двести зигов.

— Двести зигов? Каждому?

— У нас все получится, Либет, а когда это случится, о деньгах больше не придется беспокоиться.

Я киваю. Ее уверенность успокаивает меня. Внимательно отмерив сыворотку, я ввожу ее каждому из подопытных объектов, все записывая в журнал. Когда-нибудь историки захотят больше узнать об открытии, которое вознесло меня из скромных лаборантов в мастеры-химикеры.

Мы с Тамсин стоим плечом к плечу и нервно ожидаем, когда сыворотка сработает. У меня крутит живот... если это сработает... нет, когда это сработает, я лично отправлюсь в совет, чтобы провести для них демонстрацию.

Тамсин подходит к первой подопытной.

— Я нанесу тебе легкий электрический удар. Пожалуйста, сообщи, если будешь чувствовать какой-либо дискомфорт.

Удивительно, но ее обычная бесцеремонность не мешает ей мастерски успокаивать подопытных. Даже ее резкие черты лица, кажется, разглаживаются и становятся мягче.

Гоблинша кивает. Длинный кривой нос, ярко-желтые глаза, латунные кольца в левом ухе — ее даже можно назвать по-своему милой. Тамсин берет спектральный конвертер, устанавливает колесико на единицу и призывает шар размером не больше пуговицы. Она осторожно направляет его в сторону гоблинши. Та дрожит от страха, ее зеленая кожа совсем посерела. Шар врезается гоблинше в плечо и исчезает без следа.

— Ты что-нибудь почувствовала? — спрашивает Тамсин.

— Нет! — радостно вскрикивает гоблинша, едва не выпрыгивая из сиденья. Потом она успокаивается и принимает смущенный вид. — Извините. Я в первый раз подопытная. Немного нервничаю.

— Все хорошо, — с ободряющим смешком говорит Тамсин и ставит колесико регулятора на четверку. — Теперь попробуем немного посильнее. И не забывай: если будет хоть немного больно, сразу говори мне.

На этот раз шар получается размером с яйцо дрейка, и он ударяется гоблинше в грудь. Ничего не происходит.

— Может, немного щекотно? — с сомнением предполагает гоблинша.

— Ну хорошо, а теперь будет совсем большой. Ты уверена, что готова продолжать?

Гоблинша снова кивает, на этот раз более уверенно. Тамсин выкручивает колесико до конца, на восьмерку, и когда полноразмерный шар приближается к нашей подопытной, нервно дрожу уже я.

^{Инверсия // Изобретение | Иллюстрация: Mathias Kollros}

Шар бьет ее в голову. Такой разряд должен был бы выбить из нее дух, а она сидит спокойно, чуть приоткрыв рот.

— Я что-то почувствовала. Как-будто кто-то прикоснулся ко лбу.  

— Было больно? — спрашивает Тамсин, предлагая гоблинше стакан воды, чтобы та успокоилась. Гоблинша быстро пьет, все еще немного дрожа.

— Нет, ни капельки. Удивительно! Что это за штуку вы нам дали? То есть, я понимаю, что вы мне не можете сказать... Я сама пытаюсь получить место лаборантки. Соперников много, но я не сдаюсь!

— Не сомневаюсь, что совсем скоро ты сама будешь проводить эксперименты, — говорит Тамсин. — А сейчас подожди, пожалуйста, в приемной. Мы закончим с другими подопытными, и тогда вам заплатим.

— Да, здорово, — явно повеселевшая гоблинша спешит к выходу.