Несмотря на маленькие размеры, пара десятков семян заменяла любой высококалорийный овощ. В пищу годились даже пух и пленчатые крылышки.

— Природа и Уртона использовали катастрофу как стимул для размножения растений, — подытожил Кикаха.

Когда метаморфозы почвы затихли, а трупы стали смердеть, людям пришлось охотиться. Используя слабую гравитацию и совмещая бег с прыжками, они освоили новый способ передвижения. Однако животные, получив пропорциональное преимущество в скорости, по-прежнему оставались недосягаемыми. Тогда Кикаха решил испробовать болу, которую он сделал из трех черепов антилоп и кожаного ремня. Первая же попытка принесла успех. Оружие, раскрученное над головой, заскользило над землей и опутало ноги жертвы. Маккей и Анана изготовили себе такие же болы и быстро приноровились их метать. Благодаря им они даже поймали нескольких диких «лосей».

Семена, упавшие на поверхность луны, пустили корни, и вокруг зазеленела новая поросль. Почва в зоне будущих рощ побелела от поглощенных питательных веществ. У побегов вскоре отросли ноги, и растения, вытянув или оборвав корешки, двинулись на более плодородные земли. Чуть позже слабые ноги отпали, и их заменили новые, более сильные и длинные конечности. После трех перемещений, выпустив основные корни, растения оставались неподвижными до достижения полной зрелости. По земным стандартам все это произошло удивительно быстро.

Поросль оказалась любимым лакомством слонов, «лосей» и других животных. Тем не менее из уцелевших растений сформировались многочисленные рощи подвижных деревьев и кустов.

Помимо обычных проблем с бабуинами, собаками и хищниками кошачьей породы троих людей тревожили огромные птицы, которых они никогда до этого не видели. При сравнительно небольших телах размах крыльев достигал пятидесяти футов. На огненно-красной голове птицы выделялись круглые желтые глаза и длинный загнутый клюв зеленого цвета. Голубоватые крылья и синее тело контрастировали с ярко-желтыми короткими толстыми лапами. Птицы спускались на землю только после сумерек. Они сбивали с ног какое-нибудь животное и уносили свою жертву к далеким скалам. При сравнительно небольшой гравитации они могли бы поднять в воздух и человека. Дважды одна из них пыталась поймать Анану. В последний раз женщину спас лишь своевременный крик Кикахи. Анана упала на землю, и когтистые лапы пронеслись над ней всего лишь в нескольких дюймах.

— Я не могу понять, где она живет, когда здесь нет сателлита, — сказал Кикаха. — Если она опустится на поверхность планеты, ей уже никогда не удастся взлететь. Так чем она питается в паузах безлуния?

— Скорее всего, летает вокруг, перебивается за счет запасенного жира и ждет, когда от планеты отвалится новый кусок, — ответила Анана.

Они замолчали, представив себе стаю огромных птиц, которые парят в воздухе на высоте пятидесяти миль. Большую часть времени эти гиганты проводили во сне, ожидая момента, когда планета пошлет им мясо на блюде размером с огромную луну.

— Да, но им надо спариваться и выводить птенцов, — поскликнул Кикаха.

— А значит, где-то в горах у них есть гнездовье. И мне бы хотелось узнать, где оно находится.

— Зачем тебе это?

— У меня возникла одна идея, но она может показаться вам слишком сумасбродной. Я пока не буду говорить о ней. Она приснилась мне прошлой ночью.

Внезапно Анана схватила его за руку и указала вверх. Он и Маккей подняли головы. В полумиле над ними парил дворец.

Они молча стояли, наблюдая за летающей крепостью, пока она не исчезла за высокими горами.

Кикаха печально вздохнул.

— Как видно, дворец в автоматическом режиме управления совершает облет каждого сателлита. Уртона заложил это в программу для того, чтобы наблюдать за событиями на луне. Черт! Так близко, и так далеко.

Очевидно, катаклизмы на луне и гибель многих людей и животных приводили садиста-властителя в экстаз. Вряд ли он сам когда-нибудь спускался на поверхность луны.

«Интересно, — подумал Кикаха, — как Уртона удовлетворял свои сексуальные потребности? Наверное, похищал время от времени туземок, использовал их и отправлял на сателлит. Или выбрасывал женщин с балкона дворца, а затем смотрел, как они падали сотню миль, и даже, возможно, летел следом, наслаждаясь их ужасом и криками.

Теперь это неважно. Уртона и его жертвы мертвы. Жаль, что и нам не выжить при спуске сателлита на планету».

Анана вспомнила разговор, который состоялся за месяц до этих событий.

Уртона рассказывал, что сателлит перед спуском снова меняет форму. Превратившись из шара в параллелепипед <Ранее Фармер утверждал, что падающий спутник имел форму двух выпуклых линз, сложенных вместе. Очевидно, в лавалитовом мире небесный «кирпич» смотрелся снизу как вытянутый овал.>, спутник обычно делает еще пять витков вокруг планеты, а затем начинает спускаться по спиральной орбите к тому месту, где снова становится частью материнского мира.

При столкновении шанс на выживание имели только те животные, которые находились на верхней части луны. Остальным суждено было найти смерть под тоннами земли. Такая же участь ожидала и тех, кто обитал в зоне предстоявшего присоединения сателлита. Однако Уртона предусмотрел для них небольшую возможность спасения. Он наделил животных инстинктом, который изгонял их из опасной области. Луна приближалась к планете несколько дней, и животные, отмечая определенные характеристики ее траектории, интуитивно знали, когда покидать свои места. К сожалению, убежать могли лишь те, кому посчастливилось оказаться у внешних границ обреченной зоны. Остальным не хватало времени.

Медлительные растения даже не пытались бежать. Инстинкт заставлял их разбрасывать летающие семена, а затем они обреченно ждали падения сателлита.

Выслушав Анану, Кикаха начал перебирать все известные ему формулы для расчета орбиты. Он хотел определить, на какой стороне луны они окажутся, когда шарообразный спутник превратится в параллелепипед. В основном его интересовала верхняя грань небесного тела.

— Это пока невозможно узнать, — сказала Анана. — Нам остается надеяться только на удачу.

— Я полагался на нее и в прошлом, — ответил Кикаха. — Но пора брать дело в свои руки. Удача — штука скользкая, и на нее не стоит особо рассчитывать.

С тех пор дни и ночи напролет он размышлял над планом спасения.

Луна медленно вращалась, совершая полный оборот за тридцать дней. В небе висело огромное тело планеты, на котором зияла зараставшая рана, образовавшаяся при отрыве спутника. Возможно, им даже повезло, что они оказались на луне, а не рядом с колоссальной брешью, где теперь располагалась зона чудовищных мутаций. Когда облака рассеялись, они увидели гигантский разлом, уходивший к самому центру планеты. Размеры лавин поражали воображение. Пласты земли поднимались и оседали, как кипящее варево в котле. Смещение слоев и подгонка почвы сопровождались мощными землетрясениями. Прибрежные области океанов страдали от цунами. А вместе с землей дрожали сердца и души обитателей лавалитового мира.

— Я представляю, какое наслаждение испытывал Уртона, наблюдая за этим катаклизмом из своей летающей крепости, — сказал Кикаха. — Мне бы очень хотелось, чтобы он оправился от твоего удара, Анана. Тогда бы он оказался сейчас в эпицентре мутаций и познал весь тот ужас, который заставлял испытывать свои создания.

Однажды утром Кикаха рассказал друзьям о замысле, суть которого уловил во сне. Идея заключалась в том, чтобы удрать с луны, не дожидаясь ее падения. Анана и Маккей нашли его план замечательным и тут же приступили к выполнению проекта. Прежде всего трое смельчаков отправились к гнездовью гигантских птиц, которых Кикаха прозвал голубыми рухлями <По аналогии с птицей Рух.>.

Взобравшись на вершину горы, они обнаружили пологую ложбину, в которой птицы отсыпались в течение дня.

Кикаха, Маккей и Анана спустились по склону и подкрались к трем спавшим рухлям. Каждый из них нанес точный удар заостренными копьями, пронзив мозг птиц через широкие глазницы. Затем они спрятались под крылом мертвой рухли и дождались, когда другие птицы улетят на охоту. Отрезав крылья и хвостовое оперение, трое людей отнесли свою добычу в лагерь.