— Ты хочешь сказать, что мое раздражение мешает нам добраться до этого чертового дворца? Но каким образом? — возмутился Маккей.

— Все взаимосвязано, — с усмешкой ответил Кикаха. — Пока ты для нас двойная обуза. Мы с Ананой могли бы двигаться быстрее, если бы нам не приходилось тащить тебя на нашем «лосе».

— Вашем? — вскипел Маккей, и его мрачность переросла в открытую ярость. — Это она сидит на моем грегге!

— Потише, Мак! Давай разберемся. На самом деле «лось» принадлежал индейцам. И теперь, раз уж на то пошло, наш спор может разрешить сила. Тебе пояснить мои слова?

— Ты решил отделаться от меня?

— По логике, мне бы так и следовало поступить. Но мы все еще верим, что ты можешь стать нашим товарищем, — ответил Кикаха и внезапно закричал: — Поэтому прекрати скулить и стонать!

Маккей усмехнулся:

— Ладно. Я признаю, что ты прав. Мы уже не дети, чтобы обижаться на жизнь. Но это… — Он вытянул руки, указывая на лавалитовый мир. — Это для меня чересчур.

Маккей немного помолчал, а потом тихо добавил:

— Обещаю исправиться. Я же понимаю, что вам двоим от меня мало радости.

— Вот и договорились, — с улыбкой ответил Кикаха. — Слушай, а я тебе еще не рассказывал, как мне приходилось скрываться в винном погребе? Ну, брат, это была история! Помню, заняли мы один французский городок, и тут, как назло, немцы пошли в контрнаступление…

Пролетело два месяца. Дворец по-прежнему маячил впереди. К тому времени до него оставалось каких-то десять миль. Несмотря на расстояние, дворец поражал своими размерами.

Он возвышался на 2600 футов, чуть-чуть не дотягивая до полумили.

Сторона квадратного основания составляла тысячу двести футов.

Рассматривая его очертания, Кикаха смутно различал отдельные архитектурные детали. По словам Уртоны, дворец был похож на летающий городок из сказок «Тысячи и одной ночи». Его украшали сотни башен, минаретов, куполов и арок. Время от времени поверхность летающей крепости меняла цвет. А однажды она засияла всеми цветами радуги.

Когда маленький отряд спустился с горы, дворец парил посреди огромной равнины. Далекие хребты, окружавшие ее с трех сторон, постепенно выравнивались. Стада антилоп, бродившие по склонам, сбегали в низину и смешивались с другими животными.

— Осталось совсем немного, — сказал Кикаха. — До края равнины около тридцати миль, и я думаю, мы его теперь поймаем. Будем гнать животных, пока они не упадут, а потом побежим на своих двоих. Надо догнать дворец во что бы то ни стало.

Двое его спутников согласились, но без особого энтузиазма. Они потеряли в весе; щеки запали, у глаз появились темные круги. Тем не менее все трое понимали, насколько необходимо это последнее усилие. Как только дворец достигнет гор, он легко заскользит по склону, сохраняя ту же скорость, что и на равнине. А вот его преследователям придется замедлить темп.

Спустившись со склона, они пустили «лосей» в галоп. Те бежали изо всех сил, и, хотя были в довольно плохом состоянии, расстояние сокращалось на глазах. Заметив стремительное приближение всадников, стада антилоп и газелей в панике разбегались в стороны. Хищники спешили воспользоваться испугом травоядных. Собаки, бабуины, «моа» и львы прыгали на пробегавших животных и сбивали их с ног. А всадники мчались за неуловимой целью, не обращая внимания на рев, лай и крики.

Вскоре Кикаха увидел впереди группу странных существ. Эти подвижные растения отличались от тех, что встречались прежде. По сути они выглядели как огромные бревна-многоножки. Бледно-серые стволы двигались горизонтально. Из них торчали короткие, похожие на обрубки, ветви, с которых свисало по шесть-семь черно-зеленых листьев ромбовидной формы. С обеих сторон стволы заканчивались многорожковыми структурами, напоминавшими канделябр. Проезжая мимо одного из «бревноидов», Кикаха заметил, что на концах канделябров находились глаза — огромные человеческие глаза с ресницами, радужной оболочкой и зрачками. Они разворачивались по ходу движения двух «лосей», как будто растение провожало их взглядом.

Многие из этих странных созданий находились у них на пути. Каждый «бревноид» имел открытый и закрытый конец ствола.

Направив хикву подальше от них, Кикаха обернулся к Анане, сидевшей за его спиной.

— Что-то мне не нравятся их взгляды! — крикнул он.

— Мне тоже!

Внезапно один из «бревноидов», находившийся в пятидесяти ярдах от них, побежал вперед, направив на всадников открытый конец ствола. Резко остановившись, он опустил другой конец к земле, и его передние ноги начали телескопически выдвигаться вверх.

У Кикахи возникло неприятное впечатление, что на него нацеливают пушку. И через миг из черного жерла приподнятого конца действительно вырвалось облако дыма. Какойто темный предмет, описав в воздухе дугу, упал в двадцати шагах от людей и взорвался, едва коснувшись рыжеватой травы. «Лось» фыркнул и побежал быстрее, словно страх перед живым оружием придал ему новые силы.

В ушах зазвенело, и Кикаха наполовину оглох. Однако он тут же узнал этот запах дыма. Черный порох!

— Кикаха, у тебя идет кровь! — закричала Анана.

Он не чувствовал, куда его ранило. Кроме того, ситуация была такова, что останавливаться не приходилось. Кикаха пришпорил хикву и, понукая животное, крикнул. Но его крик утонул в грохоте дюжины взрывов. На какое-то время их окутало облако черного дыма. Но они вырвались из него и поскакали дальше.

Кикаха ничего не слышал. Руки Ананы по-прежнему обнимали его за талию, и он чувствовал, как ее грудь прижимается к его спине.

Бросив взгляд через плечо, он увидел Маккея, который выехал из облака черного дыма. Внезапно следом за ним вылетел черный предмет, похожий на большую раковину. Упав позади отставшего всадника, он с грохотом взорвался, и в вихре дыма полыхнуло яркое пламя. Хикву негра подбросило в воздух. Задние копыта взлетели выше головы, и Маккея выбросило из седла. Он упал на землю и покатился кувырком, рядом с ним свалилось большое тело мусоида.

Маккей вскочил на ноги и побежал.

Натянув поводья, Кикаха остановил «лося».

Сквозь стелющийся дым он видел, как дюжина растений вновь поднимали открытые концы, нацеливая их на людей. Из стволоподобных жерл вылетели еще два снаряда и упали позади Маккея на расстоянии сорока шагов. Негр бросился на землю, но слишком поздно, чтобы уберечься от осколков. Тем не менее он поднялся на ноги и снова побежал.

На месте разрывов в земле остались две небольшие воронки.

Каким-то чудом «лось» Маккея не сломал себе ни шеи, ни ног. Он шатаясь поднялся, оскалил большие длинные зубы, а затем, выпучив от боли и страха глаза, промчался мимо Маккея. Тот прокричал вслед животному проклятие, которое Кикаха так и не услышал.

Анана соображала быстрее всех. Выпрыгнув из седла, она махнула Кикахе рукой, зная, что тот ничего не слышит. Кикаха ударил пятками по бокам «лося» и поскакал за обезумевшим мусоидом. Погоня продолжалась довольно долго и закончилась только тогда, когда хикву Маккея остановился. Пена, вылетавшая изо рта, запачкала ему всю грудь. Потные бока раздувались, как кузнечные мехи. «Лось» повалился на землю, перекатился на бок и умер.

Его круп и ноги покрывала кровь.

Кикаха подъехал к Анане и Маккею, спустился на землю и торопливо осмотрел их кровоточившие раны. В спине у каждого торчало около двух десятков мелких колючек, впившихся в кожу. Только теперь он почувствовал, как из ран на правом предплечье по руке стекает кровь.

Схватив ногтями колючку, Кикаха вытащил ее, обтер пальцами кровь и осмотрел эту шестиконечную кристаллическую звездочку.

— Такой дьявольской шрапнели я еще не видел, — произнес он.

Но его никто не услышал.

Дым рассеялся, и растения, которые он тут же назвал дроболябрами, убедились в том, что их снаряды не попали в цель. Они медленно направились к ближайшему стаду, перебирая сотнями пар ног с плоскими стопами, и через пятнадцать минут Кикаха стал свидетелем новой атаки. Несколько растений окружили слоненка и, выпустив по два-три ядра, свалили его наземь. После этого «бревноиды» вскарабкались на труп и начали терзать его саблевидными когтями. Верхние гибкие ветви засовывали куски мяса в небольшие отверстия по бокам стволов.