– Ты сказал, что она очень спокойная, – в ужасе пробормотала Пайпер, уставившись на животное под собой.

– Она действительно спокойная, – подтвердил Магнус, кладя ладонь на шею лошади. – Настолько спокойная, что от темного создания не ускачет, появись тварь на нашем пути.

– Магнус! – рявкнула Клаудия.

– Расслабься, я уверен, наше Золотце справится!

– Золотце? – непонимающе повторил Эйкен, так и не сдвинувшись с места. Стелла стала лениво нарезать вокруг них круги, принюхиваясь и легонько задевая каждого хвостом.

– Первая, – пояснил Магнус. – Ее глаза – золото, ярче которого я никогда в жизни не видел.

Клаудия с протяжным вздохом закатила глаза. За многие годы, проведенные бок о бок с ним, она успела привыкнуть к нескончаемому потоку комплиментов и колкостей от Магнуса, но тот всегда умел удивлять. Это было его работой – столь же важной, как истребление темных созданий. Рыцарь искренне считал, что для поддержания баланса в мире просто обязан одинаково хорошо выполнять и то, и другое предназначение.

– Долго нам еще ждать? – спросил Эйкен, хотя тишина затянулась всего на несколько секунд. Мальчик кутался в легкий плащ и выглядел крайне довольным, хотя лично Магнус не видел для этого ни одной причины.

– Что скажешь, Стелла? – спросил рыцарь, взглянув на волчицу. – Третий уже близко?

Стелла фыркнула и помотала головой.

– Значит, еще около десяти минут, – заключил Магнус. – О, не переживай, Золотце, – добавил он, заметив озадаченный взгляд Пайпер, – мы вполне можем подождать еще немного. До Омаги всего два дня пути, а здесь даже безопаснее, чем возле Тевье.

Пайпер нахмурилась. Он не понимала, как здесь – возле поселения с десятком хилых домов – может быть безопаснее, чем в относительно большом Тевье. Но Магнус не спешил все разъяснять, решив, что этим следует заниматься непосредственно Третьему.

Поначалу рыцарь сам путался и не понимал, почему одно место Третий считал безопасным, а другое – нет, но спустя годы научился распознавать тайные знаки, скрытые от глаз недоброжелателей, читать лица местных жителей и понимать, что их тревожит. Появившаяся на севере брешь взбудоражила не только жителей крепости, где заправлял Икас, но и людей из Тевье, потому что было неизвестно, насколько далеко смогли разбрестись темные создания. Но теперь, когда брешь была закрыта, а большая часть чудовищ уничтожена, об уцелевших тварях могли позаботиться находившиеся в постоянном движении рыцари или феи с эльфами, жившие едва ли не в каждом поселении. Если темные создания подберутся достаточно близко, об этом станет известно благодаря защитным сигилам на границах.

Поселению, где они остановились, вдвойне повезло: тварей не только не ожидалось, но еще и сам Третий оказался здесь и, воспользовавшись возможностью, проверил все сигилы. Практически являясь личным рыцарем сальватора, Магнус был обязан пойти с ним, но Третий поручил найти лошадь для Пайпер и убедиться, что девушка с ней справится. Ему даже не пришлось обворожительно улыбаться или прибегать к заранее подготовленной схеме – местный фермер, у которого было четыре лошади, продал одну буквально сразу же, когда его жена, увидев Магнуса, стала наседать и говорить, что «раз просит такой храбрый рыцарь, они просто обязаны помочь ему».

Магнус в одиночку привел лошадь к окраине поселения, по пути улыбаясь каждому, кто удивленно и восхищенно вздыхал, заметив рыцаря, и отказываясь от многочисленных подарков. Даже в самой простой кожаной броне, отливавшей черным и серебряным, люди узнавали в нем обладателя сокрушителя, а когда замечали меч на поясе – окончательно в этом убеждались. Если бы мужчине платили каждый раз, когда дети пораженно указывали пальцами на его ножны, Магнус давно смог бы выкупить дворец Омаги и жить там, ни в чем себе не отказывая.

Но теперь, наблюдая за неуклюжими попытками Пайпер сесть ровно и держать спину прямо, он начинал жалеть, что отказался от предложенной каким-то стариком бутылки вина. Третий ясно дал понять: если Пайпер свалится с лошади – отвечать за это будет Магнус. Будь его воля, он бы просто подсадил ее на коня Третьего и подождал, пока тот вернется.

– Нам по пути еще встретятся поселения? – спросила Пайпер, не отрывая взгляд от своих побелевших рук, до боли сжимавших поводья.

– Нет. – Клаудия протянула флягу Эйкену и проследила, чтобы он выпил ровно столько, сколько можно при их ограниченном запасе. – К границе леса мы подойдем к вечеру, устроим привал возле озера, а утром двинемся дальше. Путь пролегает через холмистые равнины, местность практически открытая, но все равно следует соблюдать осторожность. Неизвестно, сумела ли хоть одна тварь проникнуть так далеко в глубь Земель.

– А что Охотники? – спросил Эйкен, возвращая флягу.

– Они должны прибыть в Омагу только через две недели, – ответил Магнус вместо Клаудии. – Давай надеяться, что не произойдет ничего такого, что заставит их прибыть раньше, хорошо?

Мальчик бодро кивнул. Не будь с ними Пайпер, он бы обязательно продолжил расспрашивать об Охотниках, сетуя на то, что Третий не разрешает ему встречаться с ними. Но Эйкен был достаточно умен, чтобы не показывать своего разочарования и не выдавать Первой лишней информации.

Они все ей не доверяли. Не доверял и Третий, но в меньшей степени, потому что ему Арне постоянно нашептывал правильные действия и слова. Они оба не позволяли Пайпер узнать больше, чем ей необходимо было знать именно сейчас, но и не притворялись, будто всегда говорят чистую правду. Они не обманывали ее, но сильно ограничивали в знаниях.

– О, – выдал Эйкен, заметив, как Стелла запрыгала из стороны в сторону и завиляла хвостом. – Кажется, он скоро придет.

– Отлично. Золотце, пожалуйста, не выпади из седла, иначе Третий открутит мне голову, – Магнус миролюбиво улыбнулся и молитвенно сложил руки.

– Не называй меня так, – буркнула в ответ Пайпер. Смущения на ее лице Магнус не заметил, хотя рассмотреть что-то сквозь сеть шрамов, рубцов и гематом было довольно сложно. – У меня есть имя.

– Довольно необычное для Земель, – заметил Магнус.

– А золотые глаза, значит, вполне обычные?

– Нет, но мы можем выдать тебя за потомка фей. Это вполне сработает, если никто не будет прикасаться к тебе.

Пайпер нахмурилась.

– Прикасаться?

– Третий ведь говорил тебе, что магии в этом мире мало? – вступила в разговор Клаудия, легко садясь в седло и накидывая капюшон на голову. – Есть шанс, что те, в ком еще теплится магия, поймут, кто ты, прикоснувшись.

– Я не позволю незнакомым людям касаться меня, – злобно пробормотала Пайпер.

– Может произойти что угодно. – Клаудия только равнодушно пожала плечами. Вот она уж точно не переживала из-за того, что Третий может открутить ей голову.

Магнус уже давно признал, что Клаудия, должно быть, единственная во всех Диких Землях, кто способен влиять на Третьего. Единственная, кто имеет над сальватором власть. У нее не было мощной магии, способной подчинить его против воли, а сама она не воплощала собой идеал женщины, которая могла бы пленить Третьего (Магнус узнал все его вкусы и предпочтения едва ли не сразу, как познакомился с ним). Рыцарь знал, что Третий не испытывает к Клаудии романтических чувств, так же, как и она к нему. А еще знал, что Клаудия – единственная, кто в случае чего без колебаний убьет сальватора, если иного выхода не останется. Не зря же она была его негласной правой рукой и их голосом разума.

Но сейчас все шло наперекосяк. Магнус чувствовал, что вечно трезвый голос разума был готов объявить молчаливую войну. Для Клаудии в первую очередь были важны жизни ее семьи и близких друзей: Третьего, Стеллы, Эйкена и его, Магнуса. Жизнь Первой наверняка стояла где-то в самом конце списка, и рыцарь не мог ее в этом винить, хотя всеми силами пытался намекнуть, что Клаудии стоит быть чуть вежливее. Так у них появилось бы больше шансов узнать, что задумала Первая и как она планирует их использовать. Она же не глупая, поэтому точно должна планировать их как-то использовать. По крайней мере, Магнус на это надеялся, потому что иначе он сильно разочаровался бы в земляках.