Смотрела в расширенные от гнева зрачки и чувствовала, что Сергей не шутил, и угрозы пустые не бросал.

– Ну, извини! Сказала первое, что пришло в голову. Ты же застыл как истукан и ничего не ответил своим родителям. Я импровизировала, – проговорила обреченно, нервно пожала плечами.

– Родители – это единственные дорогие люди, оставшиеся в моей жизни! У мамы сердце слабое, а у отца рак! Зачем ты дала им надежду? Если они узнают, что все это выдумка… Боюсь, что сердце у матери не выдержит. Ты хоть понимаешь, что натворила, безмозглая? – с каким-то отчаянием проговорил он и схватился за голову.

Мне стало стыдно. Но, как говорится, слово не воробей. Уже ничего не исправишь.

– Мне не скажем им правду, – буркнула я, поднимая с пола рамку.

На снимке была симпатичная блондинка, а у нее на руках сидела пятилетняя девочка, копия своей матери. Волков стоял позади них и обнимал жену и дочь, глаза его светились от счастья и любви, и он вообще не был похож на себя нынешнего.

«Женат!» – с тоской подумала я.

Сергей вырвал из моих рук снимок и смерил презрительным взглядом.

– Не трогай! – прошипел он, осторожно убрав фотографию в комод.

– Не знала, что ты женат.

– Я уже давно не женат, – вздохнул он, не поворачиваясь ко мне.

– Она сбежала с любовником? Это и не удивительно, кто бы стал жить с таким черствым и бездушным человеком? – фыркнула я, сложив руки на груди.

Майор снова сжал кулаки до хруста, а потом медленно повернулся и посмотрел так, словно готов был закопать меня живьем.

– Мою жену и дочь убили десять лет назад, – выпалил с ненавистью. – Из-за этого у моей матери случился сердечный приступ. Ей нельзя волноваться! А ты! Ты – безмозглая…, – выдохнул он и обхватил голову руками.

У меня душа сжалась в комок. Я шла к лютому врагу и никак не ожидала увидеть Волкова таким… Раненым, опустошенным, разбитым. Я и не знала, что у него в жизни случилось такое горе. Мне захотелось обнять его, утешить. Собственные мысли поразили. Нерешительно подошла к Сергею и осторожно погладила его по спине. Волков напрягся от моего прикосновения, но я это проигнорировала.

– Прости! Честно, мне безумно жаль. У меня маму убили, поэтому знаю, как тяжело терять близких, соболезную тебе. Прости, что наговорила глупостей! Родители у тебя замечательные. Они любят тебя! Хочешь, я подыграю? Скажу им, что мне на экзамен рано вставать, поэтому не смогу остаться. Я сейчас уеду, а потом что-нибудь решим. Придумаем, как сообщить им правду.

Сергей оттолкнул мою руку, словно ему были противны мои прикосновения. Я поежилась под его пристальным взглядом, хотелось убежать, сверкая пятками, но искренне было жаль женщину. Не хотела, чтобы ее смерть была на моей совести. Только из-за этого и осталась.

– Договорились. Играем этот спектакль, а потом ты проваливаешь! И чтоб я тебя больше никогда не видел! – прорычал он и подтолкнул меня к выходу.

В гостиной был накрыт стол, что меня удивило и насторожило. Кто все это приготовил? По какому поводу?

– Сегодня ровно десять лет, как с нами нет наших звездочек, – со слезами на глазах проговорил отец Сергея. – Наташенька и Иришка, надеемся, что там, на небесах, вы счастливы!

У меня душа перевернулась, и сердце сжало словно тисками. Черт! Это же надо было проникнуть в дом Волкова в такой день! Какая же я дура! Схватила майора за руку и легонько сжала в знак поддержки. Посмотрела на Сергея с сочувствием и сожалением.

Мысленно прокричала: «Прости!».

Он тяжело вздохнул, но руку не отдернул. Его мама, наблюдая за нами, улыбнулась сквозь слезы.

– Это Наташа и Иришка отправили тебя к нашему Сереже, чтобы он снова обрел счастье. А то мы уже и не надеялись. Заперся в четырех стенах, только работой и живет. Но так же нельзя! Годы идут, а он смириться не может. Надеемся, что тебе удастся отговорить его от мести. Ведь все равно легче не станет! Не вернет это наших девочек наших. Только себя погубит! – причитала мать Сергея.

А я насторожилась, захлопала ресницами, ничего не понимая.

– А кому он собрался мстить? – спросила из любопытства.

– Как кому? Убийце! Он откупился от тюрьмы и живет на свободе. И это не дает покоя Сереженьке. Но теперь есть ты! Значит, появился у него новый смысл в жизни, а не только охота за Ветровым, – заявил отец Волкова.

У меня сердце оборвалось куда-то в пятки. Ноги стали ватные, чуть не упала.

– Деточка, что с тобой? Вся побледнела! – переполошилась женщина, а я осознала, что отцу грозит опасность.

Боже! Мой отец убил женщину и ребенка? Я любила папу всей душой, несмотря на его «темные» дела, в которые не совала свой нос. Но и подумать не могла, что он убийца. Конечно, догадывалась, что на его руках есть кровь, но не верила и не желала слышать, что папа мог убить ребенка. Эта новость лишила меня чувств.

Я пришла в себя от запаха нашатырного спирта. Сморщила нос и разлепила веки. На меня смотрели с беспокойством все, кроме Сергея. Но это не удивило.

– В обморок падает… Ты, случайно, не беременна? – с надеждой проговорила мать Волкова, а у меня язык не повернулся лишить ее этой надежды, но и врать не хотелось.

– Не знаю. Но все возможно, – пожала плечами и смущенно уставилась на паркет.

– Дай Бог! Дай Бог! – радостно причитала мать Сергея, а Волков выронил рюмку из руки, она разлетелась на осколки по всей комнате.

– На счастье! – радостно воскликнул отец Сергея.

Сергей смотрел на меня так, словно готов был придушить. От этого взгляда мне стало не по себе. Я помогла убрать осколки, и поразилась тому, что у Волкова не было домработницы. Кто все это приготовил и накрыл на стол? Кто поддерживал порядок в доме?

– Юлечка, а вы давно с Сережей вместе? – поинтересовалась его мама, отвлекая меня от ненужных мыслей.

Я посмотрела на Волкова, как бы мысленно спрашивая: «Что ответить?».

Он лишь изогнул брови дугой, мол, сама заварила кашу, сама и выкручивайся.

– Ой, вы знаете, мне кажется целую вечность, – улыбаясь, проговорила я, заметив ухмылку на лице Волкова.

– Что же это мы! – всполошилась женщина, всплеснув руками. – Юлечка, мы же не представились. Я – Елизавета Петровна, а мой муж – Иван Андреевич, но можешь нас просто называть тетя Лиза и дядя Ваня.

Поразило, с какой легкостью они приняли меня в семью, а ведь их сын намного старше меня, но стариков это, похоже, вообще не смущало. Им главное, чтобы Сергей новый смысл жизни обрел и не важно, с кем.

– А как вы познакомились? – поинтересовался дядя Ваня.

Он спрашивал не просто из любопытства или из вежливости, ему хотелось участвовать в жизни сына. Чем больше приходилось врать, тем хуже мне становилось. Да, я воровка, да, я дочь преступника, но я не была тварью, как считал Сергей, у меня была добрая душа, как у моей мамы. И я очень сочувствовала всем этим людям, даже Волков не казался больше бездушным гадом, как я считала раньше. Он просто закрылся от мира, выстроил каменную стену вокруг себя и никого не подпускал к душе. И я его понимала. Потому что у меня отец был точно таким же. Когда убили мою маму, он потерял веру и в людей, и в Бога. Встал на «темную» сторону, и только я была его «светом» в этом мире. Мне хотелось дать этим людям надежду, что все с их сыном будет хорошо. Может, потому что мне понравился Волков или просто пожалела его, а быть может, стало стыдно, что моя семья принесла им это горе, и хотелось искупить вину.

– У меня угнали машину, я обратилась в полицию. Преступника нашли и посадили, и чтобы выразить свою благодарность, я пришла к Сереже в отделение. Так и познакомились, – пожала я плечами.

Сергей закатил глаза и выпил очередную рюмку. А я открыла рот от изумления. Просто ходили слухи, что Волков никогда не употреблял алкоголь. А потом догадалась, что в такой тяжелый день Сергей, скорее всего, таким способом заглушал боль.

– Тогда выпьем за вас! Пусть прошлое останется в прошлом, а мы все сделаем первый шаг навстречу новому будущему, – заявил дядя Ваня, подняв бокал с лимонадом.