— Я не загоняла её в угол: она сама пришла ко мне, — задыхается Харпер, поворачиваясь к Тристану. — Всё, что я пыталась сделать, это избавиться от неё. Это то, что мы пытались сделать всё это время.

— Я, пожалуй, выпью, — мягко говорит Тристан, полностью игнорируя свою невесту. — Тебе содовой, Марни?

— Да, пожалуйста, — шепчу я, и толпа расступается, когда Тристан поворачивается и направляется к столику с напитками. Они расчищают ему путь, чтобы он мог вернуться и передать мне стакан со звенящими кубиками льда.

— Это… — Харпер начинает, но толпа уже двинулась дальше. Ставки в Клубе Бесконечности делаются постоянно. Они видели, как выбрали победителя, и теперь они смирились с этим. Единственный человек, который всё ещё одержим, — это Харпер Дюпон. — Это она пригласила всех вас троих. Она думает, что вы в неё влюблены.

— Может быть, так оно и есть? Кто ты такая, чёрт возьми, чтобы судить? — рявкает Зейд, поднимаясь на ноги. Он возвышается над Харпер, и я испытываю небольшой прилив удовольствия, когда она отступает. — Марни победила, правила Клуба Бесконечности. А теперь двигайся дальше и смирись с этим. — Он толкает её назад, тыча пальцем в плечо, и она издаёт один из своих фирменных визгов, прежде чем повернуться и потопать прочь.

Какое-то мгновение я просто стою там, дрожа. А потом я беру свой напиток, свой трофей и свои эмоции, мчусь к себе в комнату и хлопаю дверью.

Миранда, Зак и Эндрю проверяют меня, но мне просто нужно немного времени, чтобы всё обдумать. Я не могу решить, расстроена ли я из-за того, что ребята не были эмоционально разбиты так, как я… или испытываю облегчение. И затем… Я чувствую себя такой потерянной, как будто понятия не имею, что теперь делать.

После того, как у меня появилось немного времени на раздумья, я роюсь в своих сумках в поисках спортивных штанов, внезапно отчаянно желая переодеться из этого вызывающего зуд платья, и понимаю, что оставила ещё одну сумку в машине. Осторожно, избегая толпы, я выскальзываю через заднюю дверь и прохожу мимо беседки, где Харпер и её дружки пьют и громко жалуются на меня.

К чёрту их.

Я направляюсь к «Ламборгини», открываю её и беру свою сумку.

Когда я оборачиваюсь, Джон Ганнибал, Грегори Ван Хорн и Харпер Дюпон ждут меня вместе с большинством других Голубокровных на буксире.

— Хватайте её, — говорит Харпер, и я даже не успеваю закричать, как Грег зажимает мне рот рукой и прижимает меня к своей груди.

«Ни за что, черт возьми», — думаю я, пока они тащат меня через стоянку, я размахиваю руками, лягаюсь и цепляюсь за руку Грега. Когда Джон и этот новый парень, Бен, подходят и хватают меня за ноги, я понимаю, что у меня серьёзные, очень серьёзные неприятности.

Они несут меня вокруг дома, к фуникулеру, затаскивают нас всех внутрь и нажимают кнопку, которая доставит нас на пляж. При любых других обстоятельствах я бы с удовольствием прокатилась на этой штуке. На данный же момент я в ужасе.

Мы выходим на пляж и сразу же направляемся к причалу, грузимся на одну из лодок и отправляемся по озеру. Десятки других студентов уже там, веселятся на разных лодках. Харпер выбирает место прямо посреди озера Тахо и просит Сая бросить якорь.

Сейчас мы на верхней палубе, и там нет ничего, кроме нескольких фонарей и нескольких белых мерцающих огоньков, которые разгоняют темноту.

Харпер смотрит на меня, а затем улыбается.

— Я думаю… мы должны начать вечер с того, что посмотрим, на что действительно способна наша Работяжка, — начинает она, кивая подбородком в сторону Грега. Его смех тревожный и мрачный, когда он и другие парни толкают меня на палубу и прижимают к полу, широко расставив мои ноги.

Вот тогда до меня по-настоящему доходит, что происходит.

Они собираются изнасиловать меня.

Я пытаюсь закричать, но едва могу дышать из-за руки Грега. Сразу же срабатывают мои инстинкты бегства и борьбы, и я начинаю молотить руками. Но когда у парней возникают проблемы с тем, чтобы удержать меня, на меня просто набрасываются ещё нескольких Голубокровных, пока меня не удерживают в заложниках шесть человек.

Джон передаёт Мэйлин мою ногу, а затем придвигается, как будто собирается опуститься на колени между моих ног.

Именно тогда я слышу урчание маленького двигателя и скрип лестницы, прежде чем Зак Брукс появляется над краем. Он, не колеблясь, бросается на Джона, застав другого парня врасплох. Завязывается драка, и даже несмотря на то, что Джон, Грег и Бен нападают на него одновременно, Зак стоит на своём.

Теперь, когда меня удерживает меньше людей, я сопротивляюсь ещё яростнее, отталкивая Мэйлин и пиная ногой один из керосиновых фонарей. Он ломается, а затем переваливается через край, оставляя огненный след вдоль разлитого масла. Языки пламени начинают лизать борт лодки, и в быстрой последовательности загораются и другие фонари.

Голубокровные, удерживающие меня, тащат меня к трапу и фактически сбрасывают на нижнюю палубу. Я с ворчанием ударяюсь, как раз перед тем, как Илеана хватает меня за волосы, а несколько других девушек хватают меня за руки и ноги. Несмотря на то, что я брыкаюсь и кричу, а языки пламени лижут борт лодки, никто этого не замечает и не заботится об этом. Озеро огромное, на пляже много костров, орущие подростки и из стереосистем доносится музыка. Я всего лишь капля в море.

Ещё одна маленькая яхта причалила к той, на которой мы находимся, и девушки тащат меня к ней.

Меня снова поднимают на верхнюю палубу и сажают в кресло, верёвки обмотаны вокруг моих запястий и лодыжек.

Харпер тяжело дышит и переводит взгляд с меня на другую лодку, где Зак всё ещё размахивает кулаками.

— Держи её здесь, пока не придут все остальные, — рявкает Харпер на Бекки, и я предполагаю, что у неё, должно быть, есть друзья-Плебеи на подходе, учитывая, что здесь почти все Голубокровные, кроме Майрона Тэлбота. — Я покончу с этой девушкой; это дерьмо закончится сегодня вечером.

Харпер стремительно подбегает ко мне, и я плюю в неё. Её ладонь быстро поднимается и бьёт меня по лицу.

— Да что с тобой не так?! — кричу я в ответ, но, как я уже сказала, я почти уверена, что она социопатка, или психопатка, или кто там ещё, чёрт возьми. Сегодня вечером я обыграла её в её же собственной игре. Ей это не понравилось. Ни капельки.

— Сломайте ей пальцы. — Харпер отдаёт этот приказ своим дружкам, а затем наклоняется, чтобы заглянуть мне в лицо. — Ты никогда, и я имею в виду, вообще никогда больше не будешь играть на своей арфе. Как тебе такое, маленькая сучка?

— А как ты относишься к тому, что я засунул тебе ботинок в задницу? — спрашивает Зейд, появляясь на верхней ступеньке лестницы. Из уголка его рта тычет кровь, но в остальном он выглядит нормально. За ним следуют Тристан, Крид и Миранда.

Харпер насмехается над ними, пока Зейд развязывает меня и тянет наверх, оттаскивая нас на противоположную сторону лодки, чтобы Тристан и Крид могли помочь создать вокруг меня живой щит. Остальные Голубокровные поднимаются по трапу, создавая пропасть в центре яхты. Зак поднимается последним и оказывается в ловушке позади них на противоположной стороне.

По воде пляшут языки пламени.

Как это произошло, я понятия не имею. Только что мы боролись на лодке Харпер, а в следующую секунду фонарь был опрокинут, и керосин разлился повсюду. Как он оказался на поверхности озера, я не знаю.

Моё сердце бешено колотится, когда я прижимаю руки к груди, как будто это драгоценные камни. Я чуть не утратила способность играть музыку на арфе… навсегда. Это, и они… Я не могу думать о том, что меня чуть не изнасиловали. Не прямо сейчас. Девушки-Идолы переступили черту не один и не два раза, а теперь уже трижды. Парни правы: они действительно хотят меня убить. Клуб Бесконечности вполне может стать причиной моей смерти.

Челюсть Тристана крепко сжата, его руки с побелевшими костяшками сжаты в кулаки. Он смотрит на Харпер таким взглядом, который напугал бы меня до чёртиков, будь он направлен на меня. Она кажется невозмутимой, когда переводит на меня свои голубые глаза, ненадолго останавливаясь, чтобы убедиться, что у неё всё ещё приличная свита, прежде чем снова наброситься на меня.