Меланхоличная осень посетила маленький северный городок – Чарогорск. Небо темнело, не позволяя свету проникать в серые панельные домики.

Сюнь Ен проснулась от будильника смартфона. Цифры экрана велели встать. Ен несколько секунд любовалась розой под стеклянным куполом. Она стояла на комоде вечным напоминанием о Владе, парне Ен.

Покрасневшие карие глаза, отдающие костровой рыжиной, говорили о недостатке сна. Вьющиеся взъерошенные волосы цвета горького шоколада – о необходимости в укладке. Сюнь Ен всегда казалась себе незначительной: из-за роста, веса и черт лица. Недолго размышляя над отражением, она приступила к утренним процедурам, избавляясь от прохлады после сна.

Сюнь проверила время – восемь часов – и вышла из ванной. Квартира семьи напоминала домик куклы: пыльно-розовые оттенки, глянец и мех. Пока Сюнь сидела на кухне, согреваясь о горячую кружку, ее мама накладывала в контейнеры обед: жареная грудка с картофелем и два красных яблока.

Алина блистала красотой: блондинистые волосы, голубые глаза, подтянутая кожа. Она работала в салоне красоты косметологом.

– Ен, как тебе новое постельное белье? – поинтересовалась Алина.

Сюнь засмотрелась на танец корейцев в своем смартфоне.

– То, что с крылатыми котиками, летающими в облаках, – умилилась мама.

Снова молчание.

– А кондиционер? «Чувственная роза» и пахнет, и звучит потрясающе.

– Да, мам, – Сюнь заметила время. – Уже без двадцати девять.

Она надела одну из своих клетчатых рубашек, созданных для печальной осени. Намотала шарф на шею и накинула черную куртку.

В подъезде многоэтажки, в отличие от других домов, не воняло ни канализацией, ни мусором. Наоборот – на каждой лестничной площадке стояли цветы в горшках. А металлические почтовые ящики еще не сломались.

В белом автомобиле матери Сюнь уставилась в окно, а Алина все никак не замолкала.

– Твой папа скоро будет жить на работе. Машина постоянно рвет бумагу.

Сюнь Фэйюй работал технологом на бумагоделательном предприятии.

– У моей клиентки аллергия на любые травы в скрабах и гелях.

Голос Алины не пробивался в голову Сюнь. Девушка наблюдала за привычными местами города и чувствовала тоску. Здесь она бегала по площадкам с ярко-красными качелями, пахнущими краской, сражалась палкой с репейником и крапивой. Впервые влюбилась и поцеловалась. Теперь пасмурный мир – тень светлых воспоминаний.

Царство серого камня и черного дерева. Вывески магазинов не подсвечивались. На тротуарах не толпились люди. Мусор, словно отдельное живое существо, гулял по городу с помощью ветра. У контейнеров ошивались кошки и собаки с грязью, въевшейся в шерсть.

Алина привезла дочь к небольшой библиотеке, посещаемой людьми очень редко. Сюнь попрощалась с мамой и вышла из машины.

– Удачи, дочка!

– Пока, мам!

В библиотеке Сюнь приступила к ежедневным делам. Она наводила порядок и проверяла читательские формуляры. Ен слышала, как открывается и закрывается дверь, но не отвлекалась от дел. Такое бывает часто: кто-то входит и почти сразу же выходит.

В час дня Сюнь насладилась обедом и завершила его зелеными яблоками и горячим кофе.

В семь часов вечера Чарогорск настиг беспощадный ливень. Его занавес скрывал дома и деревья.

Когда Ен закрыла дверь библиотеки и повернулась в сторону ступеней, над ее головой навис черный зонт.

– Добрый вечер, солнце.

Он улыбался. Парень с каштановыми волосами и кофейными глазами, одетый в кофту с двойным рукавом и джинсы.

– Привет, Влад.

Как настоящий джентльмен, он открыл и закрыл дверь черной машины за Ен. Какое-то время они сидели молча. Капли громко ударялись о лобовое окно и медленно стекали вниз извилистыми ручьями.

– Поэтому я и не люблю осень, – нарушил тишину Влад.

Сюнь повернула голову: он уставился на гонки капель по стеклу.

– Снова кто-то умер? – спокойным голосом спросила Сюнь.

– Девушка. От передозировки наркотиками.

Первое время Сюнь дрожала от историй молодого следователя и поражалась его холодности. Сейчас же она привыкла слушать о преступлениях.

– Но Саша нашел следы побоев на теле, наркотики – в стакане с пивом. Второй стакан мы обнаружили в мусорке, – Влад хмыкнул. – Некоторые преступники действуют импульсивно и подставляют себя.

– Это ведь хорошо? Преступление раскроется быстрее.

– Конечно.

Сюнь включила телефон. Экран осветил ее милое лицо.

– Ен, – Влад накрыл горячей ладонью замерзшую руку любимой. – Может, нам все же стоит сменить обстановку?

– Опять ты про Петербург?

– Чарогорск сожрет нас… как всех этих несчастных. Я долгое время копил на ипотеку. Все ради лучшей жизни.

– Меня и так все устраивает.

Влад убрал руку и развалился на сиденье.

– Саша был прав.

–

В девять часов вечера Сюнь сидела за столом с родителями. От запеченной курицы исходил приятный аромат специй. В гравированных стаканах лопались пузырьки апельсинового лимонада. Громко говорил плазменный телевизор, а Фэйюй перекрикивал его, называя своих подчиненных «совершенными идиотами с улицы». Папа отвлекся и заметил дочь, режущую филе.

– Как прошел день, дочка?

– Нормально.

– Молодежи сейчас ничего не интересно.

– Эй, – влезла Алина.

– У тебя такой замечательный парень, Ен. Почему бы вам не переехать в другой город, где будет больше возможностей? – отца было не остановить.

Сюнь тяжело вздохнула.

– Ен, я хочу лучшего для тебя, – загрустил Фэйюй.

– Папа прав, дорогая, – подключилась Алина. – Ты – наш прекрасный цветок. Мы не хотим, чтобы ты завяла.

Сюнь поднялась из-за стола, помыла за собой тарелку и ушла в комнату. Мама направилась за дочерью. Она вежливо постучала и только потом вошла. Алина села на кровать, рядом с Сюнь, и положила на подушку клетчатую рубашку красного цвета.

– Мы с папой бываем такими противными.

– Брось. Это ерунда.

Ен читала новости о любимой музыкальной группе в телефоне.

– Мы купили новую рубашку. Такого цвета у тебя еще нет.

– Спасибо, мам.

– Саша сегодня приходил в гости, но отказался от ужина. Торопился куда-то.

– Ага.

– А еще красные яблоки закончились.

Алина заметила улыбку дочери, обращенную к белому экрану.

– Отдыхай, Ен. Надеюсь, в этот раз ты не будешь ходить во сне. Спокойной ночи.

Женщина поцеловала дочь в лоб и ушла.

Будние дни Сюнь проходили одинаково. Она ставила книги, оказавшиеся не на своих местах, на подходящие полки. Дополняла обед красными сладкими яблоками. По вечерам встречалась с Владом и ужинала с родителями.

Суббота и воскресенье Ен проводились в обществе Влада и друга детства – Саши. Они рассказывали мерзкие истории. Сюнь порой задумывалась, что было бы, ворвись криминальный мир в ее библиотечный штиль. От одной мысли она покрывалась мурашками.

В выходные Сюнь просыпалась ровно в восемь. На кухне ее ждали панкейки и горячий кофе. Сентябрьские лучи, бледные следы лета, пока не смылись ливнями. Они прошли сквозь розовую тюль и окрасили комнату в ее цвет. Жуя панкейки, Фэйюй шутил над женой. А она не стеснялась смеяться, небезопасно держа блинницу.

После завтрака под привычные голоса родителей Ен встретилась с Владом. Пара посетила уютное кафе «Кейкер». В теплом свете помещения, аромате свежих булочек и кофейных зерен Влад пил эспрессо, закусывая сэндвичем, а Сюнь – горячий шоколад. За соседним столиком сидели девушки лет восемнадцати и кокетливо улыбались Владу. Он игнорировал их. А Сюнь давно привыкла. Она понимала: существуют люди, мгновенно очаровывающие окружающих.

Влад делился историями о наркоманах и алкоголиках, пока к столику не осмелилась подойти милая девушка.

– Извините за беспокойство.