Русский шрапнельный снаряд, весьма эффективный в условиях мобильной войны, при применении против открытых целей на расстоянии в 2 и менее км был абсолютно бессилен против самых незначительных укрытий (из-за слабого вышибного заряда – всего 85 г пороха) и земляных насыпей – на расстоянии 4 км от его пуль успешно укрывала даже насыпь в 60–70 см5. Ясно, что в условиях окопной войны армия нуждалась в другого рода снарядах, но частная промышленность не была заинтересована в других заказах. Маниковский вспоминал: «.. именно 3-дюймовая шрапнель и была тем первым лакомым куском, на который оскалились зубы всех шакалов, для которых, кроме легкой наживы, нет на земле ничего святого и у которых, к великому несчастию для России, оказывалось подчас немало сильных покровителей.»6 Эти люди, зачастую не столь компетентные в технических вопросах, обладали одним преимуществом – уверенностью в собственной правоте. «Русским промышленникам были поставлены неприемлемые условия», – утверждал Милюков, убежденный в недееспособности правительства и его представителей7.
На Маниковского, препятствовавшего грабительскому диктату общественных организаций, посыпались жалобы в Ставку, даже император в разговоре с ним посоветовал «не раздражать общественное мнение»8. Трехдюймовая шрапнель оценивалась казенными предприятиями в 9 руб. 83 коп., а частными – в 15 руб. 32 коп., гранаты того же калибра соответственно в 9 руб. и 12 руб.13 коп. за штуку, снаряды к шестидюймовым гаубицам в 42 и 70 руб. за штуку. При этом Совет съездов металлообрабатывающей промышленности в своих резолюциях 26 июня и 13 сентября 1916 г. категорически протестовал против расширения государственного сектора экономики как неэффективного. Ссылки на европейский опыт, естественно, не принимались, а жаль. В Англии, например, в начале войны был только один арсенал в Вулвиче, на котором изготавливалось все вплоть до обмундирования. Кроме того, существовал полувоенный завод в Энфилде и завод взрывчатых веществ в Вельтам-Абби. Этим, собственно, и ограничивалась военная промышленность Великобритании до 1914 г.9 В короткое время министерством боеприпасов там было построено еще восемнадцать арсеналов, и, кроме того, в это ведомство было передано еще тридцать два «национальных» завода, производивших снаряды10.
С приходом А. А. Поливанова в Военное министерство кредиты, отпускаемые ВПК, постоянно росли. На 15 (28) сентября 1915 г. комитетам было отпущено 7 500 тыс. руб. (из них авансом – 1 554 362,02 руб.), на 1 (14) октября 1915 г. – 8 500 тыс. руб. (из них авансом – уже 4 647 820,75 руб.), на 1 (14) ноября 1915 г. – 12 619 457,25 руб. (из них авансом – 9 251 054,96 руб.). Как видно, резко и совершенно непропорционально росли и авансы. В результате к началу декабря 1915 г. из выделенных ВПК 15 954 457,25 руб. авансом было выплачено 12 932 346,81 руб., то есть свыше 81 %. При этом львиная доля этих средств распределялись ЦВПК, на балансе которого на 1 (14) ноября находилось 13 818 001,13 руб.11 Столь льготное положение военно-промышленных комитетов тем более удивительно, что уже летом 1915 г., то есть всего через несколько месяцев после своего образования, они уже явно продемонстрировали свою неспособность справиться с решением задач снабжения фронта. 8 (21) августа министр торговли и промышленности князь В. Н. Шаховской препроводил на имя Поливанова доклад представителей военно-технической комиссии о результатах проведенного ею осмотра фабрик и заводов Московского района, работавших на военные заказы.
Выводы документа были недвусмысленны: «Представляя Вашему Сиятельству это заключение Комиссии, считаем долгом совести своей заявить, что при обзоре ею заводов и фабрик она не нашла в их деятельности той готовности в деле скорейшего изготовления снарядов, которую неоднократно высказывали заводчики и фабриканты в своих пожеланиях. Объяснение заводчиков, что малая продуктивность в изготовлении снарядов зависит от недостатка квалифицированных рабочих, по мнению Комиссии, не имеют серьезного основания. Поэтому полагаем, что для скорейшего изготовления снарядов необходимы самые решительные меры со стороны Правительства, граничащие с военной повинностью. Только тогда и можно будет ожидать успешной работы в этом чрезвычайно важном деле»12. Однако решительные меры так и не последовали. Правительство продолжало проводить на удивление мягкую политику в отношении отечественного предпринимателя, который продолжал заявлять о своей готовности помочь армии. В ходе войны было реквизировано 28 предприятий из более 5200, работавших на оборону. Одним из них был Путиловский завод. Как верно отмечает один из исследователей русской военной экономики 1914–1917 гг., эта мера была скорее исключением, чем правилом13. Исключительными были и обстоятельства, вызывавшие подобные действия правительства.
13 (26) августа 1915 г. Обществу Путиловских заводов был дан огромный заказ на производство 6-дюймовых бомб к гаубицам. Общая его сумма составила 18,2 млн руб. Заводы должны были изготовить 260 тыс. снарядов по цене 70 руб. за штуку14. Это была очень высокая цена. Казенные заводы изготавливали эти снаряды по цене 48 рублей за штуку15. Но и частные заводы не всегда могли надеяться на такие выгодные условия. Для сравнения приведу следующий факт: 13 (26) мая 1916 г., то есть через девять военных месяцев (!)«Русское общество для изготовления снарядов и военных припасов» (завод в Юзово Екатеринославской губернии) предлагало 6-дюймовые снаряды по цене 62,5 руб. за штуку16. С середины 1913 по начало 1915 г. Путиловский завод уже заключил 19 контрактов с Военным и 4 – с Морским министерствами на 1500 скорострельных, 320 3-дюймовых конных и около 500 горных пушек, 420 48-линейных гаубиц, 154 крепостные пушки разного калибра и 3 млн снарядов. Тем не менее правление продолжало вести борьбу за новые заказы, более выгодные по ценам и объемам, стараясь под различными предлогами отложить выполнение старых17.
Уже на следующий день после получения заказа на шестидюймовые снаряды правление Путиловских заводов подало в ГАУ заявление, в котором говорилось о том, что предыдущие его заявления (на основе которых и был предложен контракт) делались из предположения, что Морское министерство приостановит исполнение своего заказа на производство 130-мм снарядов на время с 1 января 1916 до 1 января 1917 г. Это означало, что русские линейные корабли Черноморского флота («Императрица Мария» и «Императрица Екатерина Великая»), вступившие в строй в августе и октябре 1915 г., должны были весьма и весьма осторожно использовать свою противоминную артиллерию. Каждый из черноморских дредноутов по проекту имел по 20 орудий 130-мм калибра для борьбы с эсминцами и подводными лодками противника. Неудивительно, что И. К. Григорович отказался предоставить данную льготу. Правление общества в ответ заявило, что оно не в состоянии выполнить своевременную поставку.
Для того чтобы избежать срывов, оно предлагало: 1) сократить поставку с 260 тыс. до 135 тыс. снарядов, с включением в последнее число полученного в мае 1915 г. заказа на 90 тыс. таких 6-дюймовых бомб. Этого было мало – правление требовало отмены заказа на 55 тыс. 42-линейных шрапнельных снарядов, данного еще в июле и октябре 1914 г., изменения сроков поставки, увеличения кредитов и предоставления финансовых льгот, в том числе для покупки валюты. Последнее условие было важным, так как с началом войны прекратились нормальные финансовые связи русских банков с заграницей. Не способствовало им и временное приостановление размена кредитных билетов на золото, последовавшее 23 июля (5 августа) 1914 г. За эти льготы правление соглашалось понизить цену 6-дюймового снаряда до 68 руб. за штуку18.
Генерал Маниковский предложил пойти на уступки. Выбора у нового начальника ГАУ не было, но причины для мягкого решения наличествовали. Перед войной А. И. Путилов заключил договор с фирмой Шнейдера о финансировании завода на сумму в 28 млн руб., который так и не был реализован. Однако кризиса удалось избежать благодаря льготным военным заказам. Война застала завод на этапе реконструкции, орудийное производство зависело от поставок станков из Великобритании и США. В феврале 1915 г. здесь была принята программа кратчайшего перехода на военные рельсы, предусматривавшая увеличение производства шрапнелей в 10 раз, а орудий различных систем – в 3,5 раза (до 200–250 в месяц). Кроме того, завод занимался и ремонтом поврежденных орудий19. Для помощи в организации производства в октябре 1915 г. на завод были назначены правительственные инспекторы – бывший директор Петроградского политехнического института князь А. Г Гагарин и инженер-генерал-майор профессор Г. Г. Кривошеин20.
