Вслед за «победой» над русским госпиталем немцы все же решили вывести в Черное море «Бреслау». 21 марта (3 апреля) крейсер прорвался к Приморскому району, подверг получасовому обстрелу побережье в районе фронта и спешно удалился⁴³. Около восьми часов утра «Бреслау» по обычной для немецких действий на Черном море привычке подошел к берегу под Андреевским флагом. Убедившись в том, что непосредственной угрозы нет, немцы подняли турецкий флаг и начали обстрел русских позиций с тыла. Ему стали помогать две поднявшиеся на поверхность подводные лодки. Внезапность обстрела вызвала замешательство и даже панику – пехота начала покидать позиции. Тем временем немцы перекинули огонь на севший накануне на мель русский тральщик и подожгли его. Конечно, это был успех скорее моральный, чем физический, но все же успех. В любом случае, оказать сколько-нибудь заметное влияние на ход событий этот набег не мог. Как только крейсер удалился, под воду нырнули и субмарины. Пришедшие в себя войска немедленно контратаковали турок и восстановили линию фронта. Примерно к 17:00 к берегу подошел «Расчесал»: так пластуны называли линкор «Ростислав», который принялся «расчесывать» своими 10-дюймовыми орудиями турецкие позиции. Обстановка окончательно стабилизировалась⁴⁴.

Уже после Эрзерума Ставка все же решила вернуть на Кавказ две пластунские бригады, взятые для германо-австрийского фронта в 1915 г. Для них был выбран морской путь, и 7 и 8 апреля 1916 г. бригады были переброшены в Батум из Новороссийска. Далее под прикрытием эскадры они были перевезены непосредственно под Трапезунд⁴⁵. Их прибытие 30–31 марта (12–13 апреля) существенно усилило Приморский отряд и во многом способствовало успеху его наступления⁴⁶. Безопасность морских перевозок была вполне обеспечена. За исключением гибели «Португали» и прорыва «Бреслау» совместные действия флота и армии под Трапезундом были весьма успешны. В высшей степени хорошо проявили себя суда нового для Черноморского флота типа «Эльпидифоры»⁴⁷.

Эти небольшие кораблики (водоизмещение от 500 до 1200 тонн) обладали хорошими мореходными качествами и прекрасно подходили для выполнения целого ряда работ – траления, высадки десанта, перевозки грузов на необустроенный берег и т. д. Их грузоподъемность колебалась в пределах 60–80 тыс. пудов (960-1280 тонн), практически нулевая осадка носа позволяла подходить непосредственно к берегу. Корабли имели и артиллерию для непосредственной поддержки десанта – одно 75-мм орудие на носу и от двух до четырех 47– или 37-мм орудий по бортам. «Эльпидифоры» могли принять от 500 до 800 человек десанта, причем погрузка людей на этот корабль занимала всего 15–20 минут⁴⁸. В том числе благодаря этим судам высадка около 35 тыс. человек под Трапезундом вместо нескольких суток заняла несколько часов⁴⁹.

С 1 (14) апреля началась подготовка к наступлению. Вслед за пластунами к отряду прибыли линейные корабли «Ростислав» и «Пантелеймон», которые должны были обеспечить основную артиллерийскую поддержку наступления⁵⁰. Все участники операции отмечали высокую подготовку расчетов и эффективность огня, почти мгновенно подавившего турецкие батареи. Этому успеху способствовала русская авиация, которая предварительно провела разведку обороны противника⁵¹. Полностью подавить сопротивление противника не удалось – турецкая пехота оказала сопротивление, но без поддержки артиллерии она не могла долго удержать позиции⁵². Под прикрытием тяжелой корабельной артиллерии пластуны уверенно двигались вперед. Уже 3 (17) апреля Ставка сообщила о том, что турки сбиты с укрепленных позиций на левом берегу реки Кара-Дерэ, в 25 верстах от Трапезунда⁵³.

Операция под Трапезундом стала, кстати, и первым боевым испытанием для бывшего «Меджидие» под русским флагом – артиллерия русского крейсера «Прут» активно и успешно работала по берегу⁵⁴. Основной удар наносили линейные корабли. «Ростислав» и «Пантелеймон» своим огнем свели попытки турецкой пехоты удержаться на заранее подготовленных позициях практически на нет. «Окопов почти нет, а их было несколько ярусов, – вспоминал результаты действий корабельных орудий один из офицеров десанта. – Все разрушено, исковеркано и завалено. Надежные укрытия и блиндажи не выдержали огня морской артиллерии, и только куски толстых бревен и балок, торчавших из-под земли, свидетельствовали о том, что здесь было укрытие или блиндаж, быть может, похоронившие в своих недрах не один десяток несчастных солдат»⁵⁵.

Комбинированное наступление армии и Черноморского флота было весьма успешным, а потери – незначительными. И такой результат был достигнут, несмотря на то что в Трапезунд были переброшены свежие

турецкие части под командованием немецких офицеров⁵⁶. Основной успех был достигнут на позициях под Кара-Дерэ. К 4 (17) апреля русские авангарды, пройдя около десяти тяжелейших верст по горным позициям, вышли к передовым укреплениям города⁵⁷. Ляхов запланировал взять Трапезунд 7 (20) апреля, но турки сорвали эти планы. Город был занят без штурма, утром 5 (18) апреля на подступах к нему русские войска встречала делегация во главе с американским консулом, греческим митрополитом, муллой и местными чиновниками. На позолоченном блюде они несли ключи от города⁵⁸. Турецкий гарнизон быстро отступал, оставив на береговых позициях 22 орудия, в том числе 14 – 6-дюймового калибра. Позже в Трапезунде было найдено одно полевое орудие, свыше 1000 винтовок, 53 зарядных ящиков и прочие трофеи⁵⁹.

5 (18) апреля 1916 г. Ставка сообщила об очередной победе на Кавказском фронте: «Трапезунд взят. Дружная боевая работа войск Кавказской армии и Черноморского флота увенчалась овладением нами этим важнейшим укрепленным пунктом Анатолийского побережья. Доблестные войска Кавказской армии, после кровопролитного боя 1 апреля на реке Кара-Дараси, безостановочно теснили турок, преодолевая невероятные трудности и всюду сокрушая упорнейшее их сопротивление. Искусные действия флота дали возможность блестяще провести смелую десантную операцию и оказывать постоянную огневую поддержку сухопутным войскам, оперировавшим в приморском районе. Новой победе способствовала товарищеская поддержка, оказанная остальными войсками Кавказской армии, действовавшими на прочих направлениях в Малой Азии»⁶⁰. Трапезунд почти что не пострадал от обстрелов⁶¹. Турки очистили его еще в ночь на 3 (16) апреля. Целый день в городе практически не было власти. До вступления русских войск греческое население начало грабеж оставленных уходящими турками домов⁶².

Мусульманское население массами уходило вслед за своими, оставшиеся в живых христиане «восторженно приветствовали наши войска»⁶³. Высаживавшиеся с кораблей войска на пристани, покрытой лавровыми ветвями, встречали делегации от духовенства и горожан, из окон летел дождь цветов⁶⁴. Над греческими домами были вывешены греческие и русские флаги, над турецкими – белые. Русская администрация во главе с генералом Ляховым вынуждена была срочно принять меры к восстановлению порядка⁶⁵. Греческое население сводило счеты со своими обидчиками – оставленные турецкие дома горели⁶⁶. Так пострадала значительная часть города, нормальное функционирование водоснабжения и канализации оказалось под угрозой срыва⁶⁷.

Следующим после установления прочного контроля над городом шагом было расследование преступлений турецких властей – в городе и его окрестностях в ходе так называемой депортации было истреблено около 10 тыс. армян⁶⁸. Это были жители города и окрестных сел (до войны в Трапезунде проживало около 50 тыс. человек, из них 6 тыс. армян и 8 тыс. греков)⁶⁹.

Перед приходом русских войск греческое население старалось укрыться в городе, а турецкое – покинуть его. В результате в Трапезунде осталось около 15 тыс. жителей, в основном это были греки. Следствие, проведенное русскими властями, установило факт массовых убийств⁷⁰. Доклад представителя Союза городов князя А. М. Аргутинского-Долгорукова, опубликованный в русской прессе, представляет собой свидетельство преступлений: «…армяне же поголовно были турками вырезаны и потоплены в море. Спаслись от этой участи лишь 100–120 четников, ведших партизанскую войну, и несколько сот детей; вырезаны и потоплены армяне и в окрестных деревнях. По общим отзывам, жестокости, которые применялись к армянам в Трапезунде, превосходят своим изуверством все то, что применялось турками по отношению к армянам в других местах»⁷¹.